"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22

— Это не моя работа, — резко ответил он.

Роман выкатил глаза.

— Тогда позволь мне делать свою.

Пока они пререкались, я наклонилась к Картеру.

— Мне нужно поговорить с тобой. Наедине. Ты можешь задержаться после тренировки?

Картер следил за обменом мнениями, который происходил между отцом и сыном, но, когда я говорила, метнул в мою сторону быстрый взгляд и едва заметно кивнул. Вскоре Джером вернулся на свое место и сказал, что хочет уйти отсюда, чтобы выпить в «Погребке» — снять раздражение, но Картер отклонил предложение.

— Не, — сказал он, лениво потягиваясь. — Я лучше посмотрю, чем все это закончится. Не может же Питер всякий раз выбрасывать сплит [283] . Это противоречит всем законам физики.

Питер разрывался между желанием воспринять это как комплимент или устыдиться.

— Отлично, — сказал Джером, — если ты способен совершить чудо, которое им поможет, сейчас самое время применить это на практике.

— Приму к сведению, — сказал Картер и помахал рукой вслед Джерому.

283

Сплит — в боулинге бросок, при котором сбитой оказывается головная кегля и еще одна, стоящая где-нибудь между другими.

Мои бессмертные друзья были взволнованы неодобрительными замечаниями босса, поэтому я сконцентрировалась на игре и не заговаривала с Картером, пока мы не закончили тренировку. Джером мог критиковать нас за что угодно, но Роман действительно был хорошим учителем. Полагаю, нашим наивысшим успехом стал момент, когда Питер закрыл четыре фрейма [284] подряд, ни разу не выкинув сплит и тем самым вернув законы физики на круги своя. Хотя надо добавить, что он ни разу не сделал ни страйка [285] , ни спэа, но к тому времени мы уже настолько вымотались, что посчитали победой и такой результат.

284

Фрейм — кон игры для одного игрока; состоит из двух бросков, за которые нужно сбить все 10 кеглей; всего за игру проводится 10 фреймов, в которых участвуют по очереди все игроки.

285

Страйк — бросок, при котором сбиваются все кегли.

Роман, Картер и я дождались, пока остальные участники команды разойдутся. Они сделали это, взяв с меня обещание на следующую тренировку обязательно надеть форменную рубашку. Как только мы оказались в относительном уединении, я обрисовала Картеру проблему. Он слушал, и лицо его становилось все мрачнее и мрачнее.

— Дочь Лилит, — сказал он, когда я закончила, — ты знаешь, что я не вправе вмешиваться.

— Я тебя об этом не прошу, — ответила я, — совсем не прошу. Я только хочу знать, можешь ли ты определить, не происки ли это демонов — болезнь Андреа Мортенсен.

Взгляд Картера был непроницаемым.

— Да. Я могу определить.

— Ты сходишь к ней со мной и скажешь, что ты почувствовал? И все. Я не прошу тебя нарушать правила. — На самом деле я не была в этом уверена. Честно сказать, половину этих «правил», о которых постоянно толковал Картер, я вообще не понимала. — Мне просто нужна информация.

— Ладно, — сказал он после паузы, которая показалась мне вечностью. — Я схожу с тобой. Если я дам тебе информацию, это никому не повредит.

— Не думаю, — вмешался Роман, — что объяснение, зачем Ад это делает, кому-нибудь повредит?

Я поспешила ответить за Картера.

— Мы уже знаем. Чтобы добраться до меня. Я кому-то насолила, и они хотят заставить меня страдать, причиняя страдания тем, кого я люблю.

— Да, но почему именно Андреа? — спросил Роман. — Не обижайся, но есть способы ударить тебя побольнее. Почему не заставить страдать Сета?

Я не удержалась от горькой усмешки.

— Знаешь, с этим моим переводом, кажется, он уже… — Я едва не крикнула самой себе: «Стой!», осознав, что собираюсь сказать. Роман сидел напротив меня на одном из потертых кожаных стульев. По его бешеному взгляду я поняла, что он готов протянуть руки и хорошенько встряхнуть меня.

— Что? — закричал он. — О чем ты сейчас подумала?

— Болезнь Андреа ужасна, — медленно выговорила я. — Трагическая несправедливость, от которой мучается вся семья. Но тут есть кое-что еще: пока она больна, пока всей семье нужна помощь… Сет останется с ними. Он не сможет поехать со мной в Лас-Вегас.

— Вот оно что, — сказал Роман, глаза его прояснились. — Вот для чего задуман этот перевод: убрать тебя из Сиэтла, подальше от Сета, и сделать так, чтобы он не смог поехать с тобой.

— В конце концов… — Живот у меня скрутило; так бывало всегда, когда я думала о людях, которые страдали из-за меня. — В конце концов, он это сделает. Андреа или поправится, или… или нет.

— Да, но сколько это будет тянуться? — требовал ответа Роман. — Сколько времени это займет? Достаточно для того, чтобы ты обрела новую любовь по идеальному сценарию, который они для тебя состряпали? Достаточно долго, чтобы ты сошлась с очередным артистически интровертным смертным? К тому времени, как Сет обретет свободу, это уже не будет иметь никакого смысла.

Я смотрела на Романа, но не видела его. Джерома всегда раздражали мои отношения с Сетом; он ругался, что я слишком привязана к смертному и это сказывается на качестве моей работы. Картер тоже говорил, мол, я делаю нечто такое, что не нравится Аду. Возможно ли, что причина недовольства мной именно любовь к Сету? Что все эти силы пришли в движение, чтобы разлучить нас?

— Если Ад против моих отношений с Сетом, почему просто не запретить их? — спросила я. — Раньше ведь Джером держал меня под стражей. Или почему не забросить меня куда-нибудь… в любое другое место, только не сюда? Зачем им понадобилось переводить меня туда, где мне безумно понравится?

— Чтобы ты его забыла, — сказал Роман, — чтобы не оглядывалась назад. Если они прикажут тебе расстаться с Сетом, может возникнуть подростковый комплекс запрета на любовь. — Он прищелкнул пальцами. — Ты так и будешь сохнуть по нему. А это… это гораздо тоньше и эффективнее.

— Да уж, — согласилась я, продолжая сомневаться. — Несмотря на все упреки Джерома, я не предполагала… Я и подумать не могла, что Аду настолько неприятна моя близость с человеком.

Роман ничего не ответил мне, а вместо этого перевел взгляд на Картера.

— Ты что-то совсем притих.

Картер пожал плечами, на лице — безразличие.

— Вы оба так много говорите. Мне незачем вмешиваться.

— Но мы правы? — спросила я ангела.

— Конечно, мы правы, — не дал ему ответить Роман. — Ты сама всегда понимала: Ад считал, что ты слишком отвлекаешься на Сета. Это все объясняет.

— Кроме смерти Эрика, — сказала я.

— Тебе точно нечего добавить? — спросил Роман, не сводя взгляда с Картера.

— Думаю, нам надо попасть к Мортенсенам, пока не стало слишком поздно, — тихо сказал Картер. — Эти девочки наверняка ложатся спать вовремя.