Заряна и заколдованный мельник
Шрифт:
«Попробую всё, что возможно, а если не получится, то делать нечего, придётся идти на поклон к Бажене. Наводя чары, она должна была упомянуть и условие, при котором они теряют силу, иначе ничего у неё не вышло бы», — подумала Заряна.
Первым делом девушка начала искать ножи для ритуала превращения обратно в человека, который использовали колдуны-волколаки. Они перекидывались через топор, воткнутый в землю, через нож, а в особых случаях — через двенадцать ножей.
Заряна решила, что у них случай, безусловно, особый, потому и постаралась отыскать нужное количество этих предметов. Хотя она сомневалась,
К удивлению девушки, ножи нашлись сразу и в нужном количестве. А ведь ещё вчера дочка колдуна не видела даже и половины из них. Казалось, будто они только что появились среди остальной кухонной утвари специально для неё.
«Ну и колдовство! Видимо эти жерновцы гораздо более полезная штука, чем я могу даже представить! Даже нужные предметы добывать умеет!» — подумала она, пересчитывая ножи и складывая их на табурете возле входа в дом.
Весь оставшийся день она подготавливала всё необходимое к приходу Добрыни, собираясь использовать известные ей способы для освобождения парня от колдовства.
Девушка отчаянно надеялась, что ей удастся справиться с чарами самостоятельно, ведь идти к злобной ведьме очень уж не хотелось. При этом она отлично понимала, что без колебаний отправится к ней, лишь бы её любимый больше никогда не страдал, превращаясь в зверя.
Дочка колдуна свила из лыка поясок, который заговорила самостоятельно придуманным заклинанием. Заряна отлично знала, что магическую функцию играют не определённые слова, а тот смысл, который в них вкладываться. Да и не последнюю роль играет и сам колдун, ведь не имея чародейских способностей, невозможно наслать чары, даже если выучишь наизусть заповедные слова.
Затем колдунья занялась едой. Каждый селянин знает: самый главный в магии продукт — это хлеб, затем идут соль и мёд. Потому-то девушка и не стала терять время даром, а начала с наговорами замешивать тесто.
В этот раз она не использовала магию, а всю работу делала самостоятельно. Заряна передавала будущему караваю тепло своих рук, изо всех сил стараясь, чтобы хлеб получился волшебным, способным снять с мельника проклятие. На всякий случай колдунья заговорила ещё и соль, мёд и яблоко, которое также нередко используют в различных ритуалах.
А напоследок нашептала несколько заклинаний над рубашкой молодого человека, чтобы в случае, если все предыдущие меры не помогут, и тот все-таки превратится в зверя, накрыть его сверху человеческой одеждой.
Завершив все эти приготовления, красавица вновь принарядилась в своё алое шёлковое платье, которое до этого сняла, занимаясь готовкой, так как боялась испачкать. Она расчесала волосы, заплела их в косу и вышла на крыльцо встречать своего суженного с работы.
Добрыня вернулся с мельницы, и девушка сразу же бросилась к нему на встречу. Она принялась расспрашивать, устал ли парень, голоден ли. К его приходу она приготовила воду для умывания и вышитое полотенце, чтобы парень смог смыть грязь и мучную пыль. Затем повела его ужинать, усадив за накрытый стол.
Так всегда встречала своего возлюбленного мать Заряны, впервые в жизни девушка привечала таким же образом молодого человека.
И ей понравилось! Проявлять заботу, видеть искреннюю благодарность в глазах суженого доставило её удовольствие.Этим же вечером они принялись пробовать все приёмы, которые знала Заряна. Девушка накормила Добрыню заговорённым караваем собственного изготовления, обильно посыпав его солью. Затем заставила съесть особого мёду, да и закусить яблоком для верности.
После этого колдунья подпоясала его своим пояском и начала вязать на нём узлы, приговаривая слова заклинания. Проделав всё это, она рассказала Добрыне план дальнейших действий:
— Сейчас если не поможет, и ты превратишься всё-таки в волка, пойдём в лес, будешь прыгать через пень-колоду.
— Какой такой пень? — вытаращил глаза парень.
— Обычный пень. Так колдуны делают. Чтобы из зверя в человека обратно превратиться, перекидываются через пень, через нож или топор, воткнутый в землю. Так что будешь кувыркаться через пень, а если не поможет, то через нож и топор. Если и это бесполезным окажется, воткнём в землю двенадцать ножей, авось да подействует.
Добрыня возражать не стал, хотя слабо представлял, каким образом умудрится кувыркнуться в образе массивного животного. Он послушно выполнял всё, что говорила Заряна, но больше для того, чтобы не расстраивать её.
Сейчас, когда девушка согласилась быть его суженной и готова была принимать его вместе с проклятием, парень уже не так отчаянно мечтал избавиться от чар. Теперь для него было важно только одно — чтобы его красавица не передумала и навсегда осталась рядом с ним.
Глава 44
Солнце начало клониться к закату, и мельник почувствовал, как боль постепенно скручивает внутренности. А это значило, что колдовство его рыжей красавицы оказалось не способно справиться с проклятием злобной ведьмы.
Он посмотрел на Заряну, которая тоже внимательно наблюдала за ним. Парень даже на миг забыл о колдовстве и о грозившем ему превращении, засмотревшись на привлекательную девушку. В своём алом платье она казалась ему сказочной царевной, каким-то чудом очутившейся в его избушке.
«Надо ей ещё нарядов из шёлка накупить, всех цветов. И обычных, из льна и шерсти, тоже не помешает, что-то я сразу не догадался?» — думал он, стараясь отогнать мысли о всё усиливающейся боли.
Девушка не спускала с него глаз. Она находилась в приподнятом настроении и явно надеялась, что предпринятые действия помогут снять заклятие. Парню было безумно жаль разочаровывать её, но изменить что-либо не в его власти.
Лицо Добрыни исказилось от боли, и Заряна, увидев это, разочарованно всплеснула руками.
— Не помогло! — воскликнула она и закрыла глаза, готовясь облегчить болезненное превращение.
— Мне бы раздеться… — услышала она голос молодого человека и распахнула карие глаза.
Дочка колдуна понимала, что превратившись в волка, парень уже не сможет избавиться от одежды, а она будет мешать ему двигаться. Да и опасно разгуливать в таком виде. Если кто из крестьян увидит зверя в человечьем наряде, испугаются, да и облаву могут устроить, чего доброго.
— Ну раздевайся, — протянула она, а сама густо покраснела.