Засада на Ноон-стрит

— Так я и думал, что мой звонок вынудит тебя выйти на улицу, — сказал Пит Энглих. — И еще я подумал, что ты выйдешь здесь, и не ошибся.

— Он меня душил, — возразил Вальтц, после некоторой паузы. — Я сделал это в целях самообороны.

— Конечно. У нас у обоих болит шея.

— Чего ты хочешь, Пит?

— Ты хотел впутать меня в убийство девушки.

Вальтц вдруг рассмеялся, будто тронулся рассудком.

— Я не прощаю тех, кто становится у меня на пути, Пит. Ты должен об этом знать.

Энглих подошел к Вальтцу и ткнул его револьвером в живот.

— Раф мертв, — проговорил он тихо. — Это очень удобно. А где девушка?

— А какое тебе дело?

— Не изображай из себя идиота. Ты пробовал пощипать Видаури. Я влип в это дело из-за Токен. Теперь мне нужно знать все до конца.

Вальтц стоял молча, с кольтом у живота. Наконец буркнул:

— Ну, ладно. Сколько ты хочешь, чтобы держать язык за зубами… раз и навсегда.

— Две сотни. Раф свистнул у меня бумажник.

— Я что буду с этого иметь? — спросил Вальтц Элегантный.

— Ничего. Девушка мне тоже нужна.

— Пять сотен, — сказал ласково Вальтц. — Но девушку ты не получишь. Для шпика с Центральной Авеню пять сотен — куча денег. И не придумывай ничего больше, бери деньги и забудь об этом деле.

Кольт оторвался от его живота. Пит Энглих обошел Вальтца, обыскал его, отобрал саваж и махнул левой рукой.

— Идет, — сказал он примирительно. — Что значит девица для друзей? Выкладывай деньги.

— Они у меня в конторе.

Энглих коротко рассмеялся:

— Вальтц, только без этих твоих штучек! Веди!

Они прошли по коридору. В отдалении оркестр играл что-то из Дюка Эллингтона. Вальтц открыл кабинет, включил свет и сел за стол.

Не спуская с него глаз, Пит Энглих закрыл дверь кабинета на ключ. Потом подошел к шкафу, заглянул внутрь и за спиной Вальтца подошел к занавескам. Кольт он все время держал наготове.

Он вернулся к столу, когда Вальтц отодвигал от себя пачки денег.

Энглих пересчитал их и наклонился над столом.

— Оставь их себе и отдай мне девушку.

Вальтц с усмешкой покачал головой. Пит продолжал:

— Видаури должен был отстегнуть тебе тысячу… по крайней мере для начала. Ноон-Стрит у тебя буквально под носом. Неужто ты должен заставлять женщин делать для тебя грязную работу? Мне кажется, ты хотел держать ее на крючке, чтобы заставить подчиниться.

Вальтц прищурился и показал на деньги.

Пит настойчиво продолжал:

— Это бедная, одинокая, напуганная девица. Скорее всего живет в мебелирашках. У нее нет друзей, иначе она не работала бы в твоем кабаке. Кроме меня, ни одна хромая собака не заинтересуется ее судьбой. Может, ты хотел ее посадить, Вальтц?

— Бери деньги и убирайся, — визгливо сказал Вальтц. — Ты знаешь, что делают с шантажистами в этом районе?

— Ясно что: разрешают им держать ночные кабаки, — ответил Энглих спокойно.

Он отложил кольт и протянул руку за деньгами. Неожиданно он сжал ладонь в кулак и нехотя дернул им вверх, помогая кулаку локтем. Кулак повернулся и почти деликатно попал в челюсть Вальтцу.

Тот сник, как проколотый шар. Рот его раскрылся. Шляпа упала с головы. Пит Энглих смерил его взглядом и буркнул:

— И какая мне от этого польза?

В комнате стояла тишина, лишь издалека долетали звуки танцевального оркестра. Энглих встал за спиной Вальтца и сунул ему руку под плащ, во внутренний карман пиджака. Он вынул бумажник, вытряс из него деньги и права на вождение, разрешение на оружие и страховые полисы.

Потом спрятал все барахло обратно и в задумчивости уставился на стол. Здесь лежала записная книжка в блестящем кожаном переплете. На чистой первой странице видны были следы букв. Полицейский посмотрел книжку против света, взял карандаш и легко, свободно стал заштриховывать страницу. Когда вся она была заштрихована, Энглих прочел: «Ноон-Стрит 4623. Спросить Рено».

Он вырвал страницу из записной книжки, сложил ее и спрятал в карман, после чего взял свой кольт и направился к двери. Он закрыл за собой на ключ дверь и вышел на лестницу, ведущую в аллею.

Тело негра лежало там же, где и раньше, — между седаном и стеной. Аллея была пустынна. Полицейский наклонился, обшарил карманы убитого и вытащил пачку банкнот. В слабом свете спички он отсчитал семьдесят семь долларов и начал совать остальные деньги в пиджак негра. На тротуар упал клочок бумаги, с неровно оторванной половиной.

Энглих нагнулся и при свете еще одной спички присмотрелся к бумажке. На ней виднелся обрывок фразы: «…3. Спросить Рено».

Полицейский зябко передернул плечами и пробурчал:

— Уже лучше.

Он сел в машину и включил мотор.

7

Номер над дверью был освещен слабым светом лампочки. Это было единственное освещенное место у фронтона всего деревянного дома, расположенного за квартал от отеля, где Пит недавно играл в кости. Окна были занавешены. Из-за портьер доносился чуть слышный говор, смех, чей-то высокий голос пел. По обе стороны улицы стояли машины.

Дверь открыл высокий стройный негр в черном костюме, с золотым пенсне на носу. За его спиной была вторая закрытая дверь.

— Ты Рено? — спросил Пит Энглих.

Высокий негр молча утвердительно кивнул.

— Я пришел за девушкой, которую оставил Раф, за белой.

Негр некоторое время стоял молча, глядя куда-то за спину Энглиху. Наконец он отозвался мягким, шелестящим голосом, идущим как бы откуда-то из иного мира:

— Войди и закрой дверь.

Полицейский выполнил указание. Негр открыл внутреннюю дверь — толстую, массивную. В глаза ударил темно-красный свет. Они прошли по коридору.

Темно-красный свет падал из открытой двери, ведущей в салон, украшенный бархатными шторами. В углу его располагался бар, за которым орудовал негр в белом пиджаке. Там сидели и пили четыре пары: смуглые, черные весельчаки с прилизанными волосами и девицы с выщипанными бровями, голыми плечами, в шелковых чулках. В приглушенном темно-красном свете эта сцена казалась нереальной.

Рено показал на девиц глазами, опустил тяжелые веки и спросил:

— Какую тебе?

Негры в салоне смотрели на них в молчании. Бармен наклонился и полез рукой под стойку.