Защитница земель кьяревских

– Девочки, вам не кажется, что чем-то пахнет? – услышали мы за дверью голос Машаеры Блэа.

– Кто-то тёмной магией занимается, – подтвердила Лэрна.

Они что, в охотники на чернокнижников подались или в ряды Орденов? Мне ж житья не дадут!

– Я сегодня ночью демона видела, – поддержала разговор Лима Юси. – Кто-то из нашей группы занимается чернокнижничеством. Думаю, это Шальнова.

– Многие в Академии думают, что этот дар у неё врождённый, но никто ещё не смог поймать её за руку. Стоит попробовать.

– Может, сообщить Ордену? – предложила Машаера. – Пусть проверят Шальнову.

– Нельзя так рисковать, – покачала головой Лэрна. – А если мы ошиблись? За это нам придётся расплачиваться. Так что нам придётся самим пытаться раскусить её. Ладно, пошлите вниз, инрэ Хлери небось заждался нас.

– Я думаю, они нарочно завели этот разговор у меня под дверью, – дождавшись, пока эльфийки уйдут, поделилась я мыслями с Архет. – Яра, тебе придётся быть ещё более осторожной. Не нравится мне их рвение поймать меня за чернокнижничеством.

– Тебе надо как-то отличиться, чтобы Орден тебя заметил. Тогда ты попадёшь под их эгиду, и тебя даже подозревать не посмеют. Кьяревцы верят, что члены Орденов чернокнижниками быть не могут, и только они и сами владельцы тёмного дара знают, что это отнюдь не так. И любое сомнение на этот счёт будешь рубить на корню.

– Это будет сложно сделать, – фыркнула я. – Ничего эпичного не происходит, да и не хочется. Живём преспокойно, вот и надо этим наслаждаться. Да и не нужно мне это членство. В Орденах состоят образованные, бесстрашные воины, до которых мне как до Луны пешком. К тому же это огромная ответственность, которую я не готова брать.

– Дело случая, хозяйка. Никогда не знаешь, что уготовили тебе древние боги. Я ведь не всегда была суккубом. В далёком 22921 году я была мияром. Всё было хорошо, пока я не свернула с тропинки. Так что, не говори, что ты никогда не станешь членом одного из Орденов.

– Я не говорила этого! – возразила я.

– Но намёк был, хозяйка. Пошла я по делам. А то что-то я совсем от рук отбилась.

– Это, по каким таким делам ты собралась? Постоянно говоришь, что у тебя какие-то дела.

– Они не касаются тебя, ибо это демонические дела. Вот! Всё, меня нет!

Угу, лапидарный ответ, нечего сказать. Что ж, раз такое дело, пойду и я вниз. Надо же показаться эльфийкам, а то спокойные как танки. Не успела спуститься, как Лима, стеная, сказала:

– Почему ты не можешь хоть день, а лучше два, закрыться у себя в комнате?

– Да как же вы будете без меня? – улыбнулась я во все свои «сорок пять» зубов. – Я ж должна убедиться, что вы «рады» меня видеть.

Мархель хмыкнул. Затем начал трястись и понимаю, что вот-вот удерживаемый смех достигнет апогея и вырвется на свободу. Эльф опрометью выскочил из-за стола, скрываясь в соседней комнате. Смеха я не слышала, но для меня осталось тайной за семью печатями: чего я такого сказала, что на смех товарища Торна пробило?

– Шальнова, ты не замечала в последнее время никаких изменений? – прозаично спросила Лэрна.

– Конечно, заметила! Как-то подозрительно вежливо вы со мной общаетесь, явно не к добру. Машаера уже не знает, куда бы уйти, чтобы не лицезреть моей довольной физиономии.

Тут Мархель не выдержал – расхохотался в голос.

– Кончай паясничать! Я нормально с тобой разговариваю! – начала закипать представительница клана Окси.

– Дык, и я нормально, – начала и я улыбаться, чувствия, что сейчас и меня накроет смех. Заразный однако.

– Эй, тростинки! – обратилась к нам оборотень. – Мархеля видели?

Я указала подруге на комнату, куда сбежал эльф. Жильцова переводила взгляд с нас на дверь, из-за которой доносился гомерический хохот.

– Вы что с пареньком сделали?

Ответ её не волновал. Катька заглянула внутрь и стала интересоваться, чего так заливается? Торн пытался ей объяснить, но выходило из рук вон плохо. Затишье…

– Ну так что? – вернулась Лэрна к разговору.

– Хм, дай-ка подумать… А-а-а! Вы решили отчислиться из Академии, дабы избавить моё «королевское высочество» от своей назойливости?

– Сколько пафоса, Стеша! – заливалась смехом Екатерина Андреевна уже с эльфом. Интересно, это какой травяной чай они пили, что их так разнесло? – Мархель, ты слышал?

– ШАЛЬНОВА!!! Ты что, кьярского языка не понимаешь?!

Так и подмывало сказать, что не понимаю. Вскоре, от меня отстали, обозвав дурой. Эльфийки ушли по своим делам. Я же заглянула в комнату, где покатывались на диване от смеха друзья.

– Ой, не могу! Лэрна вежливо пыталась выведать информацию! Главное, у кого? У Стеши!

– Слушайте, вы двое, кончайте животы надрывать!

– А что нам ещё делать? – спросил Торн. – Хлери сказал, что сегодня мы можем отдохнуть, а завтра девчонки будут гулять, а мы работать.

– С чего это вдруг такая неслыханная щедрость со стороны коварного преподавателя сольфеджио? – вопросила я.

Мне так ничего и не объяснили. А к обеду я задалась вопросом: «А где, собственно, Ашира»? Переглянувшись, мы поспешили в её комнату. Дверь была не заперта. Ворвавшись, мы увидели огромный кокон на полкомнаты. Катя коснулась его. Говорит, волокно мягкое и исходит тепло.

– Надеюсь, не паук-гигант это сделал, – обойдя кокон, сказала я.

– Настало время превратиться в настоящую фею, – начал нас просвещать Мархель. – В этом коконе она будет находиться десять дней. Нам лучше уйти и не беспокоить её. Неудачное место и время, но что поделаешь. Надо предупредить инрэ и запереть дверь.

Так мы и поступили. Я же убежала на свидание. Ухаживал Вильгельм красиво. Обходительный, нежен и ласков, что ещё нужно? Гуляли и веселились весь день.

Роман бурно развивался всю оставшуюся практику. Успевала и там, и там. То, что мой ухажёр вампир, меня не смущало. Он не бегал с выпученными глазами в поисках крови. Мои пальцы так и норовили зарыться в его густых каштановых волосах.

В последний день практики я однозначно поняла, что по уши втрескалась. Перед отъездом мы встретились, обменялись адресами и впервые за столько долгое время мы поцеловались. Сердце бешено застучало в груди, готовое выпрыгнуть.

– Жаль, что приходится расстаться, – прервав поцелуй, шепнул вампир мне на ухо. – Письмо… я напишу тебе письмо сегодня.

Вильгельм удалялся, не забывая оглядываться. Сердечко замедлило темп и сжалось. Почему у меня такое чувство, что между нами разрастается пропасть, которую нам предстоит преодолеть?..