Защитница. Гроздь винограда в теплой ладони

Расстались, оставив старика в другом состоянии.

Но все равно уходили грустные – само название больницы оставляло не много простора для веселья.

Уже въехав в Москву, Багров неожиданно спросил Шеметову:

– Ты к себе?

– Да. А ты? – вопросом ответила она.

– Да, – неоднозначно ответил он.

Однако и Шеметовой, и Багрову, и Волику с Валентиной Семеновной все было очень даже понятно. И, главное – отвечало общим устремлениям…

Довольный Волик остановил свой дилижанс у дома Шеметовой.

Они с Багровым поднялись наверх, зашли в квартиру.

Вроде бы в жилище ничего не изменилось. Но оно перестало казаться Ольге пустым…

Москва – Хельсинки — Травемюнде – Любек. Первый отпуск за два года

Чем хороша работа? Сколько людей – столько и мнений. Упомянут интерес, зарплату, приятное общество, расширение кругозора. Хотя, несомненно, главным достоинством работы, даже любимой, является отпуск.

Уйти в него было нелегко.

Только Марине нужно было для этого лишь принять волевое решение. Волику же пришлось энергично расшвыривать дела, потому что стандартный пред-отпускной метод – скинуть их на остающихся – не представлялся возможным. Ибо в отпуск уезжали все сразу. Трое обитателей конторы плюс Марина – на вместительном «автобусе» Волика, Валентина Семеновна – почти по классику: на поезде, к детям, в Саратов.

Гескин пока находился в больнице, но он, как и обещал прогноз, уже гулял по парку, избавленный от страшной мины с часовым механизмом, которая еще недавно отсчитывала остававшиеся недолгие месяцы. Теперь мины нет, и Аркадий Семенович вновь привыкал к долгой жизни.

Эвакуировать Гескина из клиники требовалось немного позже прогноза, это Багров его слегка поддерживал перед операцией. Как раз успевали съездить и через пару дней после возвращения забрать своего старика.

Багров к поездке тоже готовился. Но ему на руку сыграл уход судьи Горшкова в отпуск, так что в деле хулиганов-наркоманов появился законный перерыв.

Да и Ольге было что раскидывать.

В деле Вейзера ей, как всегда, помог побитый финансист Воронцов. Начальство отправило его в месячную командировку, и Шеметова через две недели мягко потребовала у мирового судьи «продолжения банкета», то бишь процесса. Инесса Алексеевна, и без того злая на заявителя и его бесцеремонных адвокатов, оформила неявку, сдвинув суд еще на две недели. Этого промежутка было вполне достаточно, чтобы отдохнуть.

Визит в Волжск состоится примерно через два с половиной месяца, если брать средние сроки ожидания выдачи и этапирования арестованных по запросу Интерпола.

Остальные проблемы тоже удалось разрулить без потерь.

И вот оно, начало счастья: к дому Шеметовой подкатил белый «Форд Транзит».

Точнее, не так.

Счастье уже две недели было в ее доме, с тех пор, как вернулся Багров. Они никак не обсуждали произошедшее, просто каждый сделал для себя свои выводы. И еще один – общий: поодиночке им плохо. Когда же подъехал микроавтобус с Воликом за рулем, счастья стало еще больше.

Устроились в обширном чреве машины: изнутри та даже казалась больше, чем снаружи. Купил ее перфекционист Волик не из любви к рубленым фордовским обводам. А для поддержки обожаемой Мариночки: именно в этот «сарайчик» влезали все четыре участника их квартета, включая инструменты, концертную одежду и просто одежду. Волик уже дважды возил их выступать за тысячи километров.

Нынешний маршрут был куда длиннее.

Собирались, заехав в Питер, добраться до Хельсинки. Оттуда на пароме доплыть до Травемюнде или Ростока. После чего осмотреть ганзейские города Германии. Это планировалось успеть примерно за полторы недели. Затем Ольга с Багровым возвращались из Берлина на самолете, а Волик с Мариной – на своих четырех через Польшу, с заездом в Варшаву.

Багров тоже был не прочь покататься подольше и вернуться с друзьями, но не хотел бросать Ольгу, которая, как всегда, боялась опоздать на одно из ключевых дел и желала иметь запас времени.

Выбирались из Москвы в четыре утра. Это был единственный способ избежать пробки, особенно обидной перед дальним маршрутом.

Ни Шеметова, ни Багров никогда раньше не ездили в такую несусветную рань по мегаполису. В отличие от Волика, который еще недавно как раз в это время привычно возвращался из ночных клубов. Впрочем, когда обсуждалась эта тема, Волик благоразумно помалкивал: только-только был насовсем заглажен инцидент, едва не стоивший ему счастливой семейной жизни.

Ольгу удивило большое количество автомобилей в такой час. Это ж сколько народу не спит! Потом она подумала о пятнадцати миллионах жителей города, и все стало на свои места. Если хотя бы один из ста захочет побыть полуночником, гулять выйдет немаленький городишко.

Выехали на Ленинградку и понеслись на северо-запад. Разумеется, понеслись в данном случае было образным выражением: за городом шоссе оккупировали деревни, а в них засели фискальными агентами фотоаппараты гаишников с радарами. Но, тем не менее, даже ограниченная скорость, помноженная на часы и не деленная на пробки, в итоге давала приличное расстояние.

В салоне царило приподнятое настроение. Марина смотрела на широко разлившуюся Шошу и слышала неведомую другим музыку. Ольга думала о том, что становится, наконец-то, настоящим адвокатом и профессия нравится ей все больше и больше. Мужчины же радовались не только заоконным видам, но и присутствию своих женщин. А все вместе это и называется «хорошая жизнь».

Пробку поймали в Вышнем Волочке. Здесь главная федеральная трасса проходит прямо по городу, приторможенная светофорами. Багров привычно подумал, что если бы властная вертикаль на всех своих этажах крала чуть меньше – ну, хотя бы на один процент, – то главная федеральная трасса была бы минимум восьмиполосной. А над несчастным нынче Волочком можно было бы построить гигантскую эстакаду…

То ли пробкой навеяло, то ли еще чем, но путешественники решили не останавливаться в Питере. Туда легко махнуть на любые выходные, хочешь – на поезде, хочешь – на машине. Ребята же рвались на дальнюю дистанцию, и всякая остановка казалась нежелательной. В итоге решили свернуть на кольцевую и сразу двинуть на Выборг.

Смешно, но на подъезде к городу указатель каким-то образом проскочили. То есть искренне считали, что объезжают город. Однако увидев известные с детства красоты, поняли, что пересекают Питер насквозь.

Ничего страшного, постояли лишь у светофоров.

И вот уже покидают Петербург, идя на северо-запад вдоль Финского залива. Местность сменилась на характерный для севера пейзаж с соснами и гранитными валунами.

Ехали уже часов десять, а не устали совершенно. Волик не давал себя менять, потому что Багров лишь месяц назад получил права, а Шеметова не подходила по гендерному признаку.

– Ну и веди сам, – не всерьез обиделась Ольга, которой гораздо больше нравилось разглядывать окружающие красоты, чем напряженно крутить баранку фордовского мастодонта.