Защитник для Хранителя

— А все мужчины — ангелы с белыми крылышками… Не надо всех грести под одну гребёнку!

— Ангелы? — удивлённо посмотрел на неё Владнэль. — Кто это? Никогда не слышал. Из крылатых в нашем мире, не считая стихийных духов, дакнинцы-демоны, драконы, да и файри… были. Не думаю, что ты говоришь о ком-нибудь из них.

— Неважно! Рассказывай! Раз уж начал. И пожалуйста, без обвинений в адрес всех женщин.

— Думаешь, надо? — с сомнением склонил набок голову.

Ника пожала как можно более безразлично плечами:

— Если хочешь.

Владнэль сделал большой глоток. И задумчиво, словно вспоминая, начал рассказ.

«Я не знал матери. Она отдала младенца отцу через пару месяцев после рождения. И ушла. Сомневаюсь, что даже вспомнила обо мне хоть раз! Так я и вырос в Дубраве. Не смотря на то, что был полукровкой, на удивление, все относились лояльно. Возможно из-за того, кем был отец и что старший сводный брат всегда вставал на защиту, когда кто-нибудь из младших намеревался обидеть полукровку. Когда мне было десять, началась война с шаршанинами. Тогда убили отца. Я остался на попечении брата, который и впрямь старался заботиться обо мне. Хотя он всего лишь на пять лет старше меня, да и свалившиеся после смерти отца обязанности занимали большую часть времени. Учитель хорошо нам помог. Я выучился и вошёл в братство лесных стражей.

Мне тогда было семнадцать. В Дубравэль вернулся один из глав семейства. Закончился срок его изгнания. До сих пор не знаю, из-за чего он был изгнан. Вместе с ним пришли его сын и дочь. И я впервые влюбился, лишь только увидев Лианалинь. Мне казалось, она ответила взаимностью. Между моими дежурствами мы гуляли, танцевали, говорили обо всём на свете. Я был словно пьян от любви, обожания. Я готов был на всё ради неё… Дурак! Идиот!

Тот день я помню, как сейчас. Брат пригласил меня во… к себе, сказав, что желает познакомить со своей невестой. Я, глупец, ещё удивлялся, кто же его избранница! Перебрал в уме всех девушек Дубравэля и только об одной не подумал. Об Лианалинь. Именно с ней под руку он вышел в тот день в зал, именно её он назвал своей невестой, своей будущей женой.

Он знал, что я люблю её, я сам познакомил их… Меня обуяла ярость, на сознание опустилось затмение. Проснулись способности, доставшиеся от матери. Я напал на брата, я готов был его убить. Я чуть не обратился… Остановило вмешательство Учителя.

Нападение на родича, нападение на… меня должны были казнить… изгнали. Я тогда потерял не только любимую женщину, брата, но и родину… дом. С того дня я ни разу не был в Дубравэле. Все эти десять с лишним лет бродил по миру, наёмничал. Пока… — косой невесёлый взгляд на Нику, — одна красотка, оказавшаяся Защитницей, не увела из-под носа задание… Выпьем?»

Ника пригубила вино. В рассказе Владнэля ощущалась недосказанность. Он ни разу не назвал брата по имени, ни чем занимался отец. Да и это: нападение на кого карается смертью?

Мысли текли вяло, в голове появилось лёгкость, мир потерял чёткость. Ника попыталась встать и покачнулась. Она пьяна? После трёх бокалов-то? А вино-то не такое уж лёгкое. Коварное. Или этот эльф коварный? Обманщик!

Ткнула в него пальцем:

— Т-ты меня напоил!

— Я? — а янтарные глаза невинные-невинные. — Как ты только могла такое подумать?

— Не играй со мной, — помотала головой. Покачнулась, так что пришлось упереться на столешницу. — Я с-спать, — решила она. Опьянение ей не понравилось.

— Проводить? — прищурился полуэльф, янтарь глаз вспыхнул, в голосе мелькнули искушающие нотки.

Не до такой степени она не соображает.

— Д-даже не мечтай! Дойду!

Владнэль хмыкнул:

— Жаль, — откинулся на спинку стула и приподнял на прощание бокал. — Удачи!

Пока Ника шла по коридору, пол так и норовил вывернуться из-под ног. Стены покачивались, как будто она была на борту парохода. До второго этажа она с горем пополам добралась. А вот тут возникла проблема. Она знала, что её комната вторая с начала коридора. Но с правой стороны или с левой — хоть убейте — вспомнить не могла.

Немного постояла на одном месте, задумчиво переводя взгляд с одной двери на другую, абсолютно похожую на первый взгляд. Подошла к правой, приложила ухо к ней — тишина. Ни вздоха, ни движения. Для проверки — подошла к другой двери. Также прислушалась. Тот же результат.

Вновь задумалась. Ввалиться к кому-нибудь в комнату и разбудить было бы совсем невесело. Не желала никого беспокоить, да и чтобы её видели в столь не соответствующем ей состоянии. Со вздохом решилась. Осторожно коснулась ручки правой двери, приоткрыла на небольшую щель и заглянула. Взгляд упал сразу на кровать, стоящую под светом яркого месяца. Балдахин, как и у нее. Кровать расправлена и… пуста. С облегчением выдохнула. Это её комната…

* * *

— Спать! — со вздохом слетело с губ Ники, и она, свернувшись клубком и обняв одеяло, сразу же уснула.

Светояр, ошеломлённо покачивая головой, вышел из-за двери.

Ему не спалось. И когда в коридоре раздались тихие шаги, затихнувшие у его двери, насторожился. Дверь стала приоткрываться, и он скользнул за неё, готовый встретить ночного гостя. Но то, что гостьей окажется Ника — он никак не предполагал. Девушка вошла в комнату, закрыла дверь и, не заметив Светояра, чуть пошатываясь, добралась до кровати. Скинув халатик на стул, в одной длинной сорочке упала на кровать.

Светояр остановился над захватчицей. Под светом луны темные волосы казались совсем чёрными, особенно на фоне кожи. Длинные ресницы чуть подрагивали при дыхании. Грудь приподнималась и опускалась. Сорочка задралась, обнажая стройные и крепкие ноги. Лёгкий виноградно-цветочный аромат долетел до него.

Ника казалась такой хрупкой, что непреодолимо захотелось её защитить от всего на свете. И до чего же было приятно видеть её в своей кровати, пусть и временно в своей. Словно так и должно быть. Будить не стал. Бережно укрыл покрывалом и сел в кресло у окна, не сводя глаз с Ники. Холод одиночества, что окружал его после известия о смерти родных, окончательно отступил. Словно Ника лишь одним своим присутствием отгоняла от него дыхание смерти.

Но кто мог напоить её? Насколько ему было известно, Ника не любила вина и никогда не пила. Предпочитала соки, компоты, морсы. И вот… ввалилась пьяная в чужую комнату и спит на чужой кровати. А если бы попала не в его комнату? Эта мысль ему не понравилась. Мотнул головой и продолжил смотреть на ночную гостью, заранее предвкушая её утреннее пробуждение.

Не заметил, как сон подобрался и к нему.

* * *

После смерти царя народ Златограда сразу ощутил перемены. Целибор тут же начал устраивать свои порядки. Первым повелением он объявил всех полукровок вне закона. Новоиспечённый царь пообещал народу, что ни одного из этого проклятого Златой рода, виновников смерти его брата, в его стране не останется. Он защитит от них, от их тлетворного влияния. Убийцы познают всю силу ярости из-за смерти всеми любимого царя-батюшки.

Страже полагалось ловить каждого полукровку и тех, кто их скрывает и сочувствует. Приветствовались доносы, в которых указывали бы на «врагов народа». Целибор внимание людей направлял на придуманного врага, отводя от себя подозрения.

С каждым днём страну всё сильнее окутывала сеть подозрительности, доносительства и беззакония. Доверенные люди нового царя были уверены в своей ненаказуемости. Особенно развернулся Хват Чернигов, ставший первым советником Целибора. Зелибору пришлось подвинуться, что он с удовольствием и сделал. Оставил брату все взаимоотношения с Целибором, сам направил усилия на то, чтобы новый правитель окончательно не развалил страну до возвращения Защитницы. А там граф сможет воспользоваться влиянием, которое она будет иметь над народом. Целибор с Хватом не воспринимали всерьёз легенды о Защитниках. Что было их ошибкой. Серьёзной ошибкой!