Зашифрованная жизнь

Опять же, вряд ли Иван перевел на два ее счета абсолютно все деньги, какие у него только есть. Или какие у него появились после того, как ему выплатили наконец жалованье. Ему ведь там тоже нужна какая-то наличка. Да и резерв, пусть даже небольшой, взрослый человек обязательно оставит у себя на банковском счету. Тем более что присланная им сумма с лихвой покрывает те долги, что накопились за предыдущих три или четыре месяца.

«Ну хорошо, – подумала Анна. – Пусть даже Ивану заплатили за первые две недели пребывания в Песочнице. В том самом городе, название которого содержалось в закодированном виде во второй по счету эсэмэске. Опасное место, ничего не скажешь. Допустим, контрактникам в этом опасном месте платят повышенный оклад. В среднем сотрудники из стран Восточной Европы и СНГ, обладающие дефицитными профессиями, опытом и хорошей квалификацией, получают нынче что в Ираке, что в Афганистане от двухсот до трехсот долларов в сутки. Опять же, если не нарвутся на «кидалово», если не возникнут напряги и варианты из разряда «делиться надо». Базовая суточная ставка – усредненная – двести пятьдесят баксов. Для выходцев из любой восточноевропейской страны, не говоря уже про Украину или Молдавию, это очень хорошие деньги. Допустим, имеет место доплата. Местечко горячее, там постоянно что-то нехорошее случается. Щедро умножаем… да хоть на два! Делаем расчет: 250х14х2=7000».

Семь тысяч долларов (и это очень, очень оптимистичная цифра). Плюс две или три тысячи за время пребывания в «учебке». На выходе получается максимум десять штук «зеленью». А откуда еще пятнадцать?

Анна так и не пришла к каким-то определенным выводам. Она написала сообщение Ивану с подтверждением обеих банковских проводок. Отправила послание на электронный адрес Ивана; это письмо прочтут и те, кто имеет пароль ко всем их с Иваном ящикам.

Странно, но сам факт перевода денег, которому она бы должна обрадоваться, сильно запутал ситуацию. В ее последнем по времени разговоре с куратором Званцевым рассматривались несколько вариантов, несколько сценариев. И даже тот, что Иван переведет ей некоторую сумму денег. Но чтобы такие вот цифры…

И что ей теперь делать? Перевести деньги банку? Или – коллектору? А нужно ли действовать именно таким вот образом? Можно ведь ненароком поломать ту игру, которая сейчас – складывается такое впечатление – выстраивается вокруг нее и Ивана. Вокруг Ивана – в первую очередь (хотя она может лишь гадать, чем именно он сейчас занимается в Песочнице)…

Ведь зачем-то сожгли ее машину какие-то деятели? Именно ее «Шкоду» и именно в тот пиковый момент, когда ей остро нужны были деньги! Козакова ведь уже готова была, во всяком случае на словах, продать тачку, чтобы погасить хотя бы часть накопившегося долга. И тут такой поворот. Вот и Вера Михайловна утверждает, что какой-то тип крутился ночью возле ее автомобиля. И что имел место самый настоящий поджог.

Ну что ж, придется вызванивать через «подругу Светлану» куратора…

В гостиной орет на всю ивановскую включенный на музыкальный канал телевизор. Но это лишь мера предосторожности. Шумовая завеса на случай, если супостату удалось каким-то образом поставить «жучки» в данном адресе. Вряд ли такое могло произойти, но лучше подстраховаться.

По этой же причине Анна поменяла в своем сотовом сим-карту на ту, что была спрятана в упаковке для прокладок.

Как и в прежние разы, «Светлана» попросила «подругу» немного обождать. Потом в трубке послышался знакомый голос – это был Званцев.

Анна доложила о случившемся. Назвала и цифры.

– Что мне делать, Виктор? Какие будут «ценные указания»?

– Минутку…

«Минутка» растянулась на добрые пять минут.

– Алло! Ты на проводе?

– Да, я внимательно слушаю.

– Вот что, Анна. Когда закончим разговор, ты поедешь в свой банк. Скажешь менеджеру, который работает по твоей теме, что готова погасить долг.

– Понятно.

– Но уточни у него, переводить ли деньги банку или отправить на счет коллекторского агентства.

– Тоже понятно.

– Далее. Сними со счета две тысячи долларов и проконвертируй. Расплатись за долги по коммуналке – полностью!

– Ясно.

– Позвони также страховщикам, пусть назначат тебе время для аудиенции. Тебе придется к ним съездить и оформить соответствующие бумаги.

– Понятно.

– Веди себя естественно.

– Это как?

– Как вела бы себя обычная женщина, попади она в твою ситуацию. После визита в банк съезди в «Славянский»… Ну, или в «Рио». Походи там, слегка пошопингуй! Можешь – и даже должна! – заехать в пару-тройку автосалонов. Там приценишься к вариантам с покупкой новой тачки…

– Хм… Ход мыслей понятен.

– Во второй половине дня тебе позвонит следователь.

– Поняла.

– Он вызовет тебя – устно – в следственное управление на завтра, на девять утра. Для дачи показаний. Там мы с тобой обо всем подробно поговорим.

– Хорошо, Виктор.

– Будь внимательна, Анна! И осторожна.

– Спасибо за предупреждение. – Козакова увидела в зеркале туалетной комнаты свою кривую усмешку. – Я постараюсь.

Она переоделась для выхода в город. Подкрасилась, выпила чашечку кофе, выкурила дамскую сигарету.

– Майя, не могу тебя с собой взять…

Присев на корточки в коридоре, Анна погладила фыркающую из-за обиды мопсиху по гладкой спинке.

– Я ведь не на колесах… враги сожгли родную «Шкоду»! Ну ничего, ничего. Дела у нас, дорогая, постепенно налаживаются.

Козакова вышла из подъезда. От ее «Шкоды» осталось лишь пятно гари и копоти на асфальте. В небе белыми мухами вьются редкие снежинки, подхватываемые свежим ветерком.

Она повесила сумочку на плечо, затянула чуть потуже кончики платка и зашагала в сторону остановки. Ей надо в центр, а на остановке всегда дежурят два или три таксомотора…

Анна пересекла по диагонали свой двор, затем двор соседнего здания. Услышав за спиной звук автомобильного двигателя, обернулась. И остановилась на тротуаре, чтобы вначале пропустить выезжающий со двора синий микроавтобус с тонированными стеклами, а уже потом перейти улицу.

Водитель фургона нажал на тормоза. Одновременно кто-то снаружи дернул в сторону боковую дверь. Из салона, а также через правую переднюю дверцу на тротуар выбрались трое мужчин. Двое – в камуфляже, в служебных тужурках, в масках, с короткоствольными автоматами. Третий – в цивильном, но лицо его тоже сокрыто шлем-маской.

– Анна Алексеевна Козакова? – прозвучал глухой мужской голос.

– Да… А в чем дело?

– Гражданка Козакова, попрошу проследовать с нами!

Она не успела издать и звука, как двое спецназовцев – или кто они есть – взяли ее под локти. И буквально внесли, втолкнули в салон микроавтобуса.

Ее силком усадили в кресло. Она попыталась освободиться, но ее держали плотно, крепко! Кто-то закрыл боковую дверь. Водитель, не глушивший мотор, сразу тронулся и покатил на выезд из нового микрорайона.

– Э-э… Господа… товарищи! – Анна попыталась все же привстать с кресла, хотя ее и «привязали» крест-накрест специальными ремнями, напоминающими ремни безопасности. – Что происходит? Куда вы меня везете?

Кто-то из крепких мужиков в масках защелкнул на ее запястьях наручники. В следующее мгновение что-то остро кольнуло в левое предплечье. Козакова охнула; больно! Хотела выдать возмущенную тираду, но язык вдруг сделался непослушным… В глазах захороводили снежинки – они были почему-то крупные, как звезды, яркие и разноцветные.