Зашифрованная жизнь
Шрифт:
Ее так колотило, что она не то что обернуться, но и вперед смотреть боялась. Все силы уходили на то, чтобы сохранить вертикальное положение, чтобы не свалиться. Неизвестно, сколько она так простояла. Минуту? Две? Если не все десять…
Послышался какой-то звук. Он усиливается. Вот он уже вполне различим. Это звук… звук автомобильного двигателя!
Эти сволочи, что ли, решили вернуться? Зачем? Чтобы забрать ее отсюда и отвезти в другое место? Чтобы пристрелить или сбросить в воду?
Или…
Или же это Званцев с сотрудниками, дождавшись, когда уберутся «маски», решил выйти на сцену?
Если
Машина остановилась совсем близко, как ей показалось. Хлопнула дверца. Кто-то подошел к ней. Взял за локоть, придерживая. И еще подошел человек… Сняли – наконец-то – у нее с шеи обрезок рельсы.
Отвели от края. Прозвучал знакомый голос:
– Вам больше идет собачка, нежели рельса на шее!
Анна охнула. Это был не кто иной, как коллектор Вадим. Или – уместней взять в кавычки – «Вадим»?
– Вы так на меня смотрите, Анна Алексеевна, как будто ожидали увидеть кого-то другого…
– Вам показалось.
Коллектор, поковырявшись в замке, снял наручники. Козакова, морщась и охая, принялась трясти руками, пытаясь восстановить кровообращение.
– Что вы здесь делаете… Вадим?
– Я мог бы задать вам тот же вопрос, – сказал коллектор. – Но – не стану.
– А как насчет ответа на мой вопрос?
– Анна Алексеевна, помните, я вам недавно толковал прописные истины? Я ведь вас предупреждал, что иметь долги и не платить по счетам – хлопотно! Это неправильно, вредно для здоровья.
– Ну помню… Кстати, я сама собиралась с вами встретиться! Хотела рассчитаться.
– Приятно слышать. И что же случилось?
– По дороге в банк меня похитили какие-то в масках! Ну и вот… Остальное вы видели сами!
– Я выкупил ваш долг, Анна Алексеевна.
– Выкупили мой долг? – удивленно переспросила Козакова. – Как это?
– Это моя работа, – послышался мрачный смешок. – Я работаю с должниками. Вы мне интересны. Поэтому я выкупил ваш долг перед теми, кто вешает людям рельсы на шею и все такое прочее.
– Ах, вот так даже?..
Анна заметила, что возле темного мини-вэна стоит еще какой-то мужчина – этот был в шлем-маске.
– Ну что ж, спасибо, что выручили. – Анна вытащила из кармана платок и стала повязывать его на голову. – Так я могу быть теперь свободна?
– Отнюдь. – Вадим открыл заднюю дверцу автомобиля, жестом приглашая женщину сесть в машину. – Я вас купил, Анна Алексеевна. Вы моя собственность. И хотите вы того или нет, но будете теперь делать то, что я вам скажу.
Глава 18
Без четверти пять утра в модуле Эйч прозвучал зычный голос О’Нила:
– Подъем! Хватит дрыхнуть, бездельники!
Ирландец включил рубильником верхнее освещение.
– Быстро встали! Убрали постели, оправились, умылись – и в ангар! В пять утра завтрак! В пять тридцать брифинг! Шевелитесь, джентльмены! Вам платят баблосы не за то, чтоб вы нежились в своих постелях!..
«Джентльмены», ворча, поругиваясь на всех восточноевропейских языках и наречиях, с мятыми небритыми физиями и покрасневшими от недосыпа глазами, принялись облачаться в толком еще
не просохшую после вчерашнего дождливого дня амуницию.Козак одним из первых вошел в помещение столовой. При новом боссе появились кое-какие новшества. Изменилась сама планировка столовой (это же помещение используется и для проведения инструктажей). Ранее, при том же Александере Грэе, здесь царил дух если и не братства, так равноправия. Все питались вместе – и командиры, и ветераны, и новички. Даже не было такого, чтобы у кого-то здесь имелось свое постоянное посадочное место, на которое не мог бы претендовать другой сотрудник. Берешь поднос с пищей и садишься за любой стол из дюжины, на любое из свободных мест.
А при «англике» все переменилось.
Пространство ангара разделила сдвижная гофрированная перегородка. Бригада индусов – повара и стюарды – теперь накрывают два стола отдельно для старших сотрудников. Оба стюарда должны прислуживать «белым сахибам». Они принимают заказы и таскают подносы. Или возят туда-сюда тележки с пищей. И пока кто-нибудь из старших находится за столом, кто-то из индусов должен стоять поблизости и следить, не нужно ли еще чего «сахибу», не будет ли еще каких пожеланий…
Козак, взяв поднос, направился к раздаче. Поприветствовал легким кивком повара. Выбрал овощной салат, кусок вареной говядины, парочку «наан», [60] которые хорошо идут вместо хлеба. Составил пластиковые одноразовые тарелки на поднос и направился к ближнему столику.
В соседнее кресло опустился О’Нил. Вообще-то, место ирландца – за одним из двух «командирских» столов. Но О’Нил по какой-то причине проигнорировал инициативу «англика». И, как и прежде, демократично питался в компании рядовых сотрудников филиала.
60
Наан (англ. Naan) – пшеничная лепешка, блюдо индийской кухни.
– Эй ты… щенок! – крикнул ирландец, обращаясь к младшему стюарду. – Слышь, пидарок индусский? Быстро ко мне!
К ним подошел младший стюард. На парне не было лица. Глядя куда-то в сторону, ломким голосом спросил:
– Что изволите, сэр?
– Где мой стейк, мать твою?! Тащи быстро! И если я унюхаю запах вашего индусского дерьма типа карри… Прибью нах!
Юноша, крутанувшись на каблуках, метнулся к старшему повару, лично сегодня стоявшему на раздаче. Козак, промокнув губы салфеткой, сказал:
– Напрасно вы так, босс. Парнишка-то при чем? Не он ведь готовит пищу.
– Тебя не спросил, Kozak! – огрызнулся ирландец. – Смотри в свою тарелку и не лезь, куда не просят!
Иван поднялся, прошел к кофейному автомату. Нажал нужную кнопку на передней панели. Струйка горячего напитка полилась в двойной пластиковый стаканчик…
Взяв стаканчик с кофе, Козак направился обратно к столику. Одновременно с ним – и туда же, к этому же столу – от раздачи двинулся юноша-индус. Поднос с тарелкой, на которой дымится парком стейк из говядины, он держит впереди себя в левой руке. А правая… Правая за спиной, как у вышколенного официанта из какого-нибудь фешенебельного ресторана.