Зашифрованные маршруты

–  Вот, черт возьми, - сказал Шурка, - теперь без компаса куда же мы попрем?

Петька не ответил. В кармане нашарил стрелку, вынул ее, поправил и попросил у Тани иголку. Тимка и Шурка с интересом наблюдали за Петькой. Он взял иголку, повернул ее острием вверх и надел стрелку. Она прокрутилась на иголке и, останавливаясь, закачалась на одном месте. Юг оказался не там, где предполагал Тимка. Пошли, а в душе не верили такому компасу. Но магнитная стрелка не обманула. Вскоре показалась старая дорога. Только теперь она была извилистая и, как змея, отползла в сторону. Шурка посмотрел на то место, где вчера были кусты, и тихо, но радостно, сказал:

–  Бандиту, точно, вчера каюк пришел.

Они обошли каменистую насыпь и оторопели. Поперек их дороги стоял гроб. Он был пустой. Рядом валялась крышка, расхлестанная песчаной глыбой.

Ребята шарахнулись вправо и чуть не угодили в могильную яму. Заметили - возле нее, как человек с отрубленными руками, лежал тяжелый крест.

–  Стойте! Не бегите!
– закричал Петька.

Пришли в себя, остановились. Подошли к Петьке.

–  Чего испугались-то?

–  Ее кто-то рас… раскопал! Может, бандит!

–  Ты что, Шурка, ее землетрясением разворотило.

–  Ага, а этого… мертвеца-то… там нету. Он вышел, и нам теперь будет мстить. Ты же в него вчера плевал.

–  Пойдем, посмотрим, там он. Куда ему деться.

Таня, Тимка и Шурка нерешительно потянулись за Петькой.

Могилу засыпало до половины. Ребром оттуда торчала плита, виднелись слова «Спи, отец…» И лежала бархатная красная подушечка. Она в середине прогнила, и оттуда торчала рыжая солома. Лежало там еще что-то серое, заваленное камнями.

Щурка боязливо покосился на подушечку и подальше отошел от могилы.

–  Пойдем, Петька, - попросила Таня, - мне страшно.

Они поднимались на бугор, когда Петька сбросил на землю капкан и помчался во весь дух обратно к могиле. Он обогнул кусты, выскочил на дорогу, перепрыгнул через крышку гроба и спрыгнул в могилу. У Щурки выпал из рук мешок. Тимка засуетился. Таня побежала к могиле. Но Петька уже вылез из ямы. Поправил повязку на голове, стряхнул глину со штанов и, ничего не говоря, пошел по дороге.

–  Петька, ты зачем лазил?

–  Обман здесь!

–  Где обман?

–  Мертвеца в этой могиле не было.

–  Почему не было.

–  Потому что старик Костоедов не умирал! Могилу сделали для обмана.

–  Петька, значит, по-твоему, Костоедов живой?

–  По-моему, Таня, да. Иначе бы он не посылал к нему диверсантов.

–  Почему же бандит пинал могилу и орал?

–  Видимо, предатель Сашик не сказал им о могиле. Подумал, что это пустяк.

–  Значит, этого старика мы можем сейчас повстречать?

–  Не волнуйтесь, обманем мы его запросто. Скажем, что послал нас Мулеков, по кличке Хорек. Привет от Сашика передать, и что нас, мол, велено проводить до лабиринта Гаусса.

–  Петька, а если спросит, где мы с Мулековым повстречались, как отвечать?

–  Об этом, Таня, надо подумать.

–  А чего думать, Петька, скажем, что встретились с ним в милиции и актик, извините, при нас.
– Шурка лихо хлопнул себя по карману.

–  Молодец, Шурка, хорошо придумал.

–  Мне это ничего не стоит.

Дорога сделала крутой поворот, ребята обошли холм и перед ними открылась долина. Не зеленая, а рыжая от камней и песка. Черным шрамом по ней шла трещина. Она появилась сегодня ночью. По ту сторону трещины долина почти не пострадала от землетрясения. Росли там деревья, и покачивалась от ветерка высокая лебеда.

Таня подошла к трещине. Легла на живот, посмотрела. Стены трещины рваными ступенями уходили вниз. Казалось, земля лопнула до середины. Таня чуть повернула голову, ойкнула, отползла от щели и бросилась к мальчишкам.

–  Что, Таня?

–  Бандит!

–  Где?

–  Лежит там на ступени. Мертвый.

На цыпочках подошли к трещине. Подползли к краю. На первом уступе лежал бандит с большими ушами. Глаза закрытые. На лбу с правой стороны синяк. Лицо оплывшее, как подушка. Толстая нижняя губа отвисла. Ноги поджаты. Левая рука откинута. Пистолета рядом не было.

–  Мертвый лежишь. Допрыгался… - прошептал Тимка.

Но Петька что-то заподозрил. Он взял маленький камушек и кинул вниз. Попал по шее. Вислоухий не шевельнулся. Тогда Петька запустил куском глины и попал по ноге. Вислоухий открыл глаза. Таня, Шурка и Тимка сразу отползли. Из трещины послышался стон. Петька видел, что бандит хотел поднять руку и непонятно что-то зашептал. Рука бессильно упала. Глаза закрылись. Опять все четверо смотрели вниз. Петька запустил комочком по ноге. Вислоухий застонал, мутными глазами посмотрел вверх. Распухшие губы зашептали:

–  Помогите мне, дети. Нога… - Он замолчал. И закрыл глаза.

–  Что будем делать?
– спросил Тимка.

Петька стряс со штанов землю.

–  Ничего не будем, - он поднял лук, удобно на плечо положил капкан.
– Берите мешок и пойдемте быстрей!

Снизу донесся стон.

–  Помогите! Господи…

Петька сделал вид, что не слышит, и пошел прочь. Туда, где трещина была узкой, чтобы перепрыгнуть на ту сторону.

–  Помоги-те. Умоляю. Помо-ги-те-е!
– неслось вслед ребятам, потом послышались стоны.

–  Петька, он будет мучиться, - сказала Таня.

–  Вот и пусть мучается, фашист, ты же видела войну, видела, сколько они поубивали наших.

–  Петька, а этот, может, наших не убивал.

–  Все равно, Таня он предатель.

У Тимки, у Шурки Подметкина в душе заговорил древний закон тайги, свято выполняемый сибирскими зверобоями: не бросать человека. И каждый мальчишка, русский ли, бурят ли, якут, тоф или эвенок, от своих отцов слышали, что бросить человека в тайге все равно, что убить его, даже хуже.

–  Давай, Петька, вытащим. Подведем к воде, вон к тем кустам, и спокойно уйдем.

–  Он, Тимка, предатель, он наших убивал.

Таня перегородила Петьке дорогу:

–  Он нас-то не убил.

И Шурка тоже стал просить:

–  Надо вытащить и у воды оставить.

Они заметили, что Петька заколебался и, взяв его за руки, повернули обратно. Вислоухий уже не стонал. К нему спустился Тимка и сразу же обыскал его. Вытащил из сумочки толстую «вечную» немецкую зажигалку, Петькин пионерский галстук и каменный наконечник стрелы. Все это подал наверх Петьке. Курительную трубку, ампулы с порошком опиума бросил вниз. Кинжала и пистолета не было. Шурка принес воды и опустил котелок в трещину. Тимка облил голову диверсанту. Вислоухий открыл глаза и сразу же стал умолять: