Засланец Божий 2

— Жертва принята! — прошипела фигура и вытянула руку, так же глубоко скрытую в черном рукаве.

Фигура съежившейся бобрихи окуталась черной дымкой и эта дымка начала втягиваться в рукав темного повелителя. Этот же черный туман начал источаться землей и особенно поверхностью болота и так же втягивался в силуэт гостя в балахоне. Наконец, туша монстра упала наземь иссушенной мумией, а поверхность болота очистилась. Ряска потонула в воде, а сама вода очистилась от тины и приняла вид нормального, здорового пруда. А не того пруда курильщика, что был до этого. Почва стремительно высыхала, а лишняя влага активно утекала со всей округи ручьями в пруд, словно на дворе был веселый весенний апрель.

— Ты теперь, значит, с этим выскочкой? — прошипел балахонщик, глядя своими огоньками на Гурлю.

— Это не твое дело, Тень. — холодно ответила она гостю. — Больше — не твое!

— А вы че, это, что ли?! — воскликнул я, начав смеяться и переводить взгляд с одной фигуры на другую.

— Да, это что ли! — гордо прошипел Тень.

— Нет, не это! Было то пару раз! — фыркнула Гурля. — И он тогда был вменяемым! Три сотни лет прошло! Пора бы и забыть уже!

Тень вперился в меня своими огоньками и злобно прошипел:

— Еще увидимся, жрец!

И распался на туман, медленно впитавшийся в тень дерева.

— Ха! С таким бывшим никаких нынешних не завести! — продолжил я смеяться.

— И ты туда же! — буркнула богиня.

— Да ладно тебе, с кем не бывает! — обнял я ее за плечи и чмокнул в губы.

Гурля задумчиво на меня посмотрела и сказала:

— Знаешь, а вот теперь будет забавно посмотреть, что ты ИМ скажешь.

И растаяла.

— Кому это «ИМ»? Спросил я пустоту.

— Видимо, вон им. — кивнул подошедший Леха, кивая на толпу застывших крестьян с глазами тугокакающих совушек, учувствовавших огромный глобус с какающей стороны своего тела. — Но сначала, объясни, че вообще происходит и где это, а главное как, мы, нахрен, оказались?

Глава 20

— Вот, такие вот дела. — развел я руками, закончив рассказывать ночные события сидящим за столом.

Помимо Лехи, Ши и Аркенпанзов, с открытым от удивления ртом тут еще присутствовал староста деревни. Обожравшийся стражниками Гартаил в своей драконьей ипостаси лежал за избой на солнышке, отращивая бока. Рядом с ним медитировала Увалия в человеческом обличии. Деревенские, пока я пересказывал наши злоключения, отыскали в лесу карету и телеги с перепуганными лошадками и приволокли их в деревню, не зная, как с ними поступить.

Приватизировав найденный в карете сундучок с золотишком и погрузив его в просторный мешок, я назначил Гартаила ответственным инкассатором, а заодно и банкоматом. Не одной же валькирии отдуваться за эту функцию? Да у него и понадежнее будет. Далее, объявив графских ездовых животных законным боевым трофеем, я передал их старосте с указанием распределить их по честному среди своих подопечных крестьян. Вместе с телегами. Карету они категорически отказывались забирать и мы сошлись на том, что они откатят ее подальше в лес, куда захотят и там бросят.

После произошедшего ночью я принял решение остановиться тут еще на одну ночку. Отогреться в хамамчике, откушаться и восстановить нервы. И поспать, наконец, нормально, без ночных прогулок по погостам.

После сцены с Гурлей, местные шарахались от меня, как от прокаженного и я решил не напрягать простолюдинов. И утром, собрав отряд, мы обновили заморозку на тележке с головами и отправились в путь. Зачем головы прихватили, спросите вы, если награду мне уже доставили? Ну, так честным будет, чтоб королек графскому наследнику казну пополнил. А для этого надо предъявить доказательства. К слову сказать, Аркенпанзы оказались весьма ироничны в выборе ездовых зверюшек. Ехали они на огромных волкообразных животных. «Домашний волк», так обозначила их моя системная проницательность. Умная к слову зверюга, довольно добрая при правильном воспитании, и не менее свирепая в бою, как рассказали братья.

По дороге нам повстречался отряд воинов, окружавших какого-то щегла, явно из знатных. Темно-синий… Наверное, камзол. Обзовем это так. Так вот, темно-синий камзол с длинными боковыми лацканами, покрытый серебряными узорами по краям. Причем не с вышитыми нитками узорами, а прям отлитыми из металла завитушками. Причудливые узорчатые металлические наплечники, верхние края которых высились на уровне затылка, были заострены кверху и явно носили какой-то декоративный характер. Защитят такие только если голову от шальной стрелы сбоку. На голове… Шляпу Шерлока Холмса помните? Такой котелок, с козырьками спереди и сзади. Вот такие же козырьки обрамляли высокий, сантиметров тридцать в длину, острый торчащий колпак аналогичного темно-синего окраса. Головной убор, к слову, тоже был покрыт отлитыми из серебристого металла узорами по краям козырьков. Черные бархатные штаны, заправленные в блестящие кожаные сапоги до колен с серебряными металлическими носами и пятками, завершали его внешний вид.

— Хей, путники! Чистой дороги! Не встречали ли вы по пути великого Хгатта? — с открытой улыбкой спросил щегол.

— Кого? Великого гада? — не понял я вопроса.

— Ааа, вы наверное, издалека? — по доброму улыбнулся незнакомец. — Великий Хгатт, это наш граф. Позавчера вечером, он отправился в деревню Каменную и до сих пор не вернулся. До него донесли вести, что там остановились на отдых герои, одолевшие грозную банду «Неуловимых уродов» Рябого. Он хотел лично в этом убедиться и забрать трофеи для отчета перед Кельвлинской короной, однако пропал по пути. Не видали ли вы его в своем странствии?

— А, видали, конечно. — кивнул я волонтеру-спасателю. — Помнишь, там в окрестностях деревни пруд в болото превратился? Так вот, его болотная тварь загрызла! Я сам лично видел, как она его под воду утащила. Так что, если этот жабообразный не умеет дышать под водой, у вас теперь новый граф будет.

Стражники радостно загалдели, переглядываясь.

— Как… Так?… — растерянно захлопал глазами щегол. — А есть ли кто-то еще, кто сможет это подтвердить для протокола? Для официального подтверждения нужны показания пяти свидетелей.

— Пятеро?… Хм. — почесал я затылок. — Ну, значит я — раз. Увалия — два. Гартаил — три. Гурля — четыре. — Тень пять. Уверен, что Мардукор подглядывал, так что еще и его могу вызвать, если че. Такие свидетели устроят?

С этими словами я на всякий случай достал медальон жреца, чтобы заранее убавить количество вопросов.

— А, так вы — ерпарх! — радостно засиял щегол. — Тогда это все меняет! Слово высшего жреца заменяет показания любого количества свидетелей!

— Поздравляю, граф. — хлопнул щегла по плечу один из воинов, в броне посолиднее, наверное, командир отряда. — Наконец-то ваш отец получил по заслугам!

— ОТЕЦ?!! — воскликнули хором я, Леха, Аркенпанзы и Увалия, только Шииран с Гартаилом промолчали. — Ты графский наследник?

— Ну да… — растерялся щегол. — Я Наирл ав Хгатт, сын Цываса ав Хгатта…

— Ну, тогда принимай отчетность для короля! — указал я на телегу с замороженными головами, накрытую тряпками.

— Что там? — подрулил свою лошадь к телеге наследничек и заглянул под тряпку.

Громкое и долгое блевание указывало на то, что Наирл явно был приемным или каким другим образом неродным сыном, либо не видел папашу годами. Не может человек, ежедневно созерцавшим и невольно нюхавшим ту пародию на жабу, быть таким брезгливым. Даже бобриха Розинга, прежде чем загрызть его, предварительно помыла эту тушу в болоте. А тут такое.