Засланец

– Сауюсюк ты облезлый, – пробурчала Луара вслух, голышом протискиваясь в свежевырезанную щель. – Благодари своих богов, что Питлор спит, иначе остался бы без кресла и без ритуала.

Игра не тему раздевания оставалась одной из самых старых тем для шуток между нами. Особенно на заре нашего знакомства девушка очень сильно стеснялась своей наготы, осознавая, что я могу за ней наблюдать. Сами посудите, раздеваясь, вы так или иначе глядите на части своего тела. Я, конечно, вполне мог и не смотреть за ее одеваниями-раздеваниями, но дружеская игра на ее стеснении оставалась тем немногим, что я мог противопоставить ее не менее дружеской вредности. К тому же по большому счету тело ласьенской девушки вызывало у меня скорее интерес и некое эстетическое наслаждение, нежели что-то связанное с сексуальной сферой. К досаде Лауры меня не получалось засунуть в дальний угол, когда она этого хотела, к примеру, принять водные процедуры. Да и все купальни ласьенов практически в обязательном порядке были оборудованы большими зеркалами, даже в довольно аскетичной «ванной комнате» грузового корабля имелось весьма большое зеркало, в котором принимающий процедуры без труда мог обозреть себя целиком. Похоже, любование своим телом было возведено у ласьенов в некое подобие религии. Луара поначалу пыталась переодеваться с закрытыми глазами или выключать освещение, но ведь невозможно отключить тактильные ощущения рук и тела. И я всегда находил лазейку в нашей общей игре. Чуть позднее девушка привыкла к игре и даже стала менее стеснительной в жизни. Иногда мы даже могли мило поболтать, не закрывая глаз, пока она примеряла очередной наряд или возлежала в ванной, томно осматривая свое тело в потолочном зеркале.

* * *

Кресло оказалось чистеньким и как две капли воды походило на своего собрата по «Ботанику». И все же мне почему-то пришла мысль, заострившая внимание на том, знаю ли я, как будет вести себя сломанное кресло? Мне попадались сломанные кресла для соединения с виртуальной реальностью корабля, но они были деактивированы, но ведь теоретически они могли бы остаться и активными, но работать как-то неверно. Что тогда могло случиться с разумным, попавшим в кокон такого кресла?

– Ты сомневаешься в чем-то? – спросила Лу, тем самым вырвав меня из цепочки размышлений.

Это невинный вопрос вернул меня, что говорится, «на землю». Уже секундой позже я с удивлением обдумывал странность своих размышлений. И приходил я к одному заключению, что никогда сам, пожалуй, не задумался бы на такую тему, у меня просто не появлялось поводов так думать. Броня КСС, которую сняло наше общее с Луарой тело, но все это время держало в руках ее составляющие, упала на палубу.

Слияние прошло совершенно стандартно. Я видел «залы прилета» виртуальной реальности разных кораблей КСС, они сильно разнились от типа МИ, но никогда я не попадал в пустоту. Пустота же, встретившая меня при окончании слияния оказалась практически идеальной, разве что вся она неярко светилась, что давало возможность рассмотреть свое тело и висящую рядом Луару.

– Сьеерж, это разве нормально? – возник у меня в голове голос Луары. – Может, тут что-то сломалось? Я чувствую себя кусцом под нановизором.

– Ну… Как бы сказать-то, – подумал я в ответ. – Я с таким еще никогда не встречался.

– Мне страшно, Котьее, – пришла горячая мысль Лу. – Давай выйдем отсюда.

– Ничего не бойся, – попросил я. – Дай мне чуть-чуть времени, если ничего не выйдет, мы отключимся.

Мои размышления тем временем шли по простому пути. Если кресло сработало, и мы фактически попали в какую-то, хоть и весьма простую виртуальную реальность, значит, в общем система функционирует, потому что она смогла откуда-то вынуть наши с Лу образы. Я никогда не встречался с иными системами Содружества, нежели управляемыми МИ, но что-то подсказывало мне, что для оперирования ими совсем не обязательно «пилотское» кресло. Отсюда случался другой, хоть и не очень обоснованный вывод, данная система оперировалась искусственным интеллектом, но оперировалась как-то странно.

– Я хочу видеть модульный интеллект, управляющий этой системой, – четко сказал я «вслух».

Ничего не изменилось, то ли меня не услышали, то ли моей скромной персоны оказалось недостаточно.

– Требую загрузки стандартного интерфейса виртуальной реальности, – четко произнес я.

Итог остался тем же – светящееся ничто вокруг. Следующая всплывшая из подсознания, где не прекращалась осада бастиона неизвестности, мысль надоумила о том, что этот корабль вполне мог быть военным, а значит, подчинялся именно военному лицу.

– Служебный номер «12/135/45/45856/45», звание «страдиан третьей ступени КСС», должность «командир РКДП-Супер-88564», – считал я данные из симбиота, – требую загрузки виртуальной оболочки.

Я даже успел подумать, что это глупо, и успел мысленно посмеяться над собой, как в районе висков появился легкий укол боли, которая тут же переместилась в затылочную область и быстрыми коготками пробежалась по позвоночнику.

– Уровень доступа не соответствует заявленному, – пришло безликое мысленное послание.

– Допуск уровень шесть, чрезвычайные полномочия, – толкнул я мысль в ответ.

Боль снова тоненько коснулась висков, и тут же приблизительно в паре метров от нас появилась небольшая световая точка, которая как будто потянула на себя со всех сторон свет. Буквально через секунду, в течение которой Луара плавным движением успела перетечь мне за спину, перед нами повисла сфера, легонько переливающаяся различными оттенками серебра.

– Страдиан-три, ты пришел, чтобы закончить деактивацию перед окончательной утилизацией? – пришла мысль. – Жду указаний.

– Стало быть, ты и есть местный интеллект, – облегченно вздохнул я. – А что же твое хозяйство-то такое запущенное?

– Корабль списан, произведен частичный демонтаж. Внутренние системы находятся в частичной консервации, выборочно задействованы в неподконтрольных модульному интеллекту функциях. Ресурсы модульного интеллекта частично подавлены, частично интегрированы в неопознанную сеть, – пришел ответ.

– Интересное дело, – удивился я. – Кто же тебя так изуродовал-то?

– Информация стерта, – пришел ответ. – Доступ к системной оболочке закрыт по уровню пять.

– Нехилый такой уровень, если шестой соответствует где-то командиру военной базы, и достался мне в силу лишь очень уж экстренной ситуации, – подумал я, добавив вслух, – Требую открыть доступ к системной оболочке.

– Команда принята и реализована, – пришло подтверждение.

– Тогда жду доклада о творящемся в твоем ведении бардаке, – сказал я вслух.

– Зафиксировано присутствие разумного, не относящегося к вооруженным силам Содружества, – напомнил МИ.

– Игнорировать, – дал я указание. – Начинай доклад. Стой, синхронизируй систему понятий по схеме, привычной моему виду, она в этом пакете данных.

Данные о земных единицах измерения, языке и прочих мелочах хранились в симбиоте моего собственного тела, расширяющем память, но по какой-то причине остались доступными мне и в теле Луары, хотя такого симбиота у нее быть попросту не могло.

– Степень утилизации корабля «тридцать восемь процентов», восполняемые ресурсы на максимально допустимом по ограничениям уровне, ресурсы МИ восстановлены на восемьдесят шесть процентов, – пришел краткий доклад.

– Спасибо, доклад можно смело отнести к образчикам скупого минимализма, – усмехнулся я. – что хоть за корабль был до утилизации?

– Информация стерта, – пришел ответ.

– Опс, – удивился я. – А твоя идентификация? По ней можно определить тип корабля.

– Информация стерта.

– Так-с, – удивился я еще больше. – Состав экипажа, вооружение, информация о боевых заданиях?

– Информация стерта.

– Черт, нехило тут кто-то порезвился, – возмутился я. – Так, давай поищи хоть что-то, оставшееся от твоей прошлой жизни. Кстати, может, остался серийный номер?

– Информация стерта.

– Какой ты вообще серии хоть помнишь, черт возьми? – выругался я.