«Засланные казачки». Самозванцы из будущего

Именно эта польская агрессия вызвала в Красную армию приток тысяч бывших офицеров, что не желали раньше воевать в междоусобной бойне, но сочли предательским делом для будущего России помощь интервентам своим безучастием.

Даже вот этот «английский шпион» оказался честным – да, они – белые, а мы – красные, но это наши внутренние, чисто русские распри. Когда же идет вторжение иностранных войск, то нужно оставаться патриотом, а не изменником. Последних всегда ожидает судьба Лжедмитрия, гетмана Мазепы и прочих мелких поганцев, у которых никогда не будет будущего…

Глава седьмая. Александр Пасюк

Александр блаженствовал, вольготно развалившись на кожаном диване с мягкой спинкой. Дело выгорело – чехи не просто взяли их в поезд, но обязались довезти до Харбина, обеспечить питанием всю дорогу. Более того, их сводили в вагон-баню, в какой переделали обычную «теплушку», и после помывки дали новую одежду взамен того пропыленного и пропахшего потом монгольского одеяния, что на них было.

Переодели знатно, не скупясь – новое чистое белье армейского образца и добротная штатская одежда из рубашки, брюк, пиджака, подтяжек, галстука и всего прочего, включая носовые платки. Добро наверняка из «приватизированного» в России имущества, а проще говоря, награбленного.

Ну не покупали же все это чехи! Ведь на платформах и вагонах вороватые братья-славяне везли не приобретенные за свои кровные денежки ценности и бранзулетки в самом широком ассортименте – от швейных машинок до прогулочных яхт и сельскохозяйственных молотилок!

Но не за так, бесплатно – Пасюк с радостным сердцем выложил пять полновесных заокеанских монет, примерно в семь тысяч «зеленых» в том его мире. Более двухсот тысяч «деревянных», если по курсу пересчитать!

Просто сумасшедшая плата!

Покормили их просто знатно – за столом, накрытом белоснежной скатертью и плотно уставленном разносолами, расположились все четверо офицеров роты сопровождения, с женами, которые оказались русскими по происхождению. Беседа протекала живо – Пасюк вывернул наизнанку память, припоминая заложенные в институте знания, и мысленно жалея, что слушал преподавателей вполуха.

Единственное спасение было в том, что изображал он истового ученого, «с приветом» – а с таких взятки гладки. Да еще крепко выручил Артемов – в вагоне оказался рояль, который установили в столовой, снеся перегородки у четырех купе.

Парень играл добрых два часа, и все присутствующие внимали ему с нескрываемым восторгом. Пасюк же наедался в такие музыкальные паузы – у чехов были даже консервированные омары и прекрасный французский коньяк…

– Вы позволите, профессор?

На соседний диван напротив уселся капитан, блестя серыми глазами. Несуетливый профессиональный вояка нравился Пасюку, хотя и был чехом – именно на таких любая армия держится. Всего сотня солдат у него под командой, но служба поставлена образцово, а десяток пулеметов отобьют охоту напасть у любого врага.

– Все в восторге от господина Родиона. Да и я сам, признаюсь честно, никогда не слышал столь завораживающей музыки. Ваш ассистент гений, что не уступит Гайдну или Шопену в исполнении. Написать такую необычную музыку, чудесную, способен только великий талант!

– Вы правы, господин капитан!

Пасюк охотно согласился с ним, прекрасно зная, что Родион нагло присвоил чужие авторские права, играя самые известные в своем мире шлягеры. Да и английский язык у парня оказался неплох, особенно когда исполнил «Герлз» знаменитой «Ливерпульской четверки» – у женщин даже слезы потекли. Романсы, включая «Подмосковные вечера», пошли на «ура», тут не откажешь в таланте советским композиторам и поэтам.

– У него большое будущее, профессор! – Капитан пристально посмотрел Александру прямо в глаза. – Зачем вы втянули талантливого мальчика в свой грязный большевитский шпионаж?!

Удар оказался слишком силен – дыхание даже сперло. Пасюк мысленно заметался в поисках оптимального и правдоподобного ответа, но, поймав улыбающийся взгляд чеха, осознал четко – все, это конец! Как говорится – недолго музыка звучала!

Александр боялся, что «проколется» Артемов, но сам же ухитрился попасть под раздачу! И чем же себя выдал?

– Это хорошо, что молчите, не говорите мне, что обвинения беспочвенны. Нет, нет, сидите и не произносите ни слова, там, за перегородкой, солдаты. Так что прошу без глупостей. Вы выдали себя за столом! Дело в том, что до войны я был фельдшером и, смею вас заверить, что немного разбираюсь в медицине и, следовательно, в латинском языке.

«Капец! Ну надо же так нарваться!»

Пасюк тяжело вздохнул и с тоскою посмотрел на офицера, что, усмехнувшись краешками губ, продолжил говорить:

– Латыни вы совершенно не знаете, а ведь любой профессор зоологии просто обязан разбираться в тонких нюансах классификации. Помните Паганеля из романа Жюля Верна? Я не имею в виду тот чудовищный суррогат, что вы обрушили на головы несведущих людей. Что это за «сусликус вульгарис»? Откуда вы взяли столь странную терминологию? Но это полбеды! Вы вообще давали некоторые обозначения животным из справочника по венерическим заболеваниям. Как вам не стыдно считать нас за идиотов, господин большевистский шпион!

– Хотите верьте, хотите нет – но я не шпион!

– Возможно, – пожал плечами капитан. – Вы не знаете латыни, а потому не можете быть профессором или ветеринаром. Но довольно уверенно классифицируете животных и разбираетесь в их жизни, имеете прямое отношение, так сказать. Где вы учились и работали?

– Окончил охотоведческий факультет сельскохозяйственного института, а работал егерем…

– Я так и подумал, что вы – охотник, разбираетесь в этом деле. Да и в седле много времени проводили, и потертости на плече имеются. А вот ваш молодой друг не имеет отношения к военному делу…

– Вы подглядывали за нами в бане?

– Фи, – презрительно потянул чех. – Мне хватило доклада нашего банщика, чтобы сделать свои выводы. Уж больно характерные следы казачьих нагаек носите на своем теле.

– С чего вы так решили, капитан?

– Красные расстреливают или бьют, но не порют. Плеть пускают в ход только казаки, а они воюют исключительно за белых. Но, оставим умозаключения. Скоро станция Даурия, каковую занимают части Конно-азиатской дивизии барона Унгерна. Там наш совместный путь окончится – я передам вас русским, и пусть они сами разбираются, кто вы – красный шпион, аферист или дезертир – меня это теперь совершенно не интересует!