Засранец Бэдд
Шрифт:
– Неужели это так просто?
– спросила я.
Зейн пожал плечами.
– Конечно, если знаешь что и где искать. Я бы не смог это сделать, а для Ксавьера? Это легче, чем запрограммировать новый пульт.
Я прошлась руками по передним карманам его джинс, задним, а затем по внутренним его куртки, охотясь за его телефоном. Я нашла его в куртке, вытащила и вручила ему, чтобы разблокировать. Он провел большим пальцем по кнопке перехода на главное окно в меню и вернул его мне. На фоне была установлена его фотография в полном воинском снаряжении, в руке он держал штурмовую винтовку, висевшую на одном плече, на нем был шлем и обтекаемые солнцезащитные очки на носу. Похоже, что он сидел в задней части грузового реактивного самолета, за ним была открытая грузовая дверь, через которую вдали
С минуту я смотрела на фотографию, а затем повернула экран к нему:
– Кто эти парни?
– спросила я.
Он назвал их по именам, показывая на каждого из них пальцем слева направо:
– Марко Кампо, Оскар Мойер, Луис Валтиерра, я и Коуди Келлогг [10] .
– На мгновение он остановился, очевидно, что-то всплыло в его памяти, от чего на лице появилось озадаченное выражение - в равной степени сочетающее в себе радость от ностальгии и печаль.
– Они - часть моей команды морских котиков.
10
Kellog - процесс с расплавом углекислого натрия «Келлог» (метод газификации угольного порошка, в том числе коксующегося угля, при котором сырье, кислород и пар непрерывно подаются в ванну с расплавом углекислого натрия при 980 градусах и давлении 8,2 МПа)
– У вас были клички друг для друга?
Он усмехнулся, кивая:
– А как же. Марко был Пошляк, Оскар - или Сосиской, или Брюзгой, Луис - Пинче (уточнение от перев. Pinchar (с исп.) - подначивать, подкалывать), что уморительно смешно, если ты имеешь хоть какое-то представление об испанском мате. Коуди был Отмороженный чудак или Отморозком, поскольку кто-то нашел его фото из старших классов, и у него правда была такая до чудиков прикольная прическа с меллированными локонами, а его звали Келлогг.
– А у тебя какое было прозвище?
Он посмотрел на свои ботинки, ухмыляясь.
– Засранец, - он засмеялся, как будто смутился, а затем продолжил.
– Ну, ты знаешь, это очевидно, из-за моей фамилии. А однажды был случай в Сан-Диего, сразу после учебки котиков. В баре я увяз в драке с кучкой кувшиноговых [11] из Твентинайн-Палмс [12] . Ну, их было около восьми человек, а я был один, так что парни примчались мне на помощь, полагая, что им придется спасать мою задницу. Я же ответил, что мне не нужна была чертова помощь, потому что я реально в ней не нуждался.
11
Кувшиноговые - жаргонное название американских морских пехотинцев, предположительно из-за формы стрижки.
12
Твентинайн-Палмс (англ. Twentynine Palms) - военная база и учебный центр в штате Калифорния
Я скептически посмотрела на него.
– С восемью? Одновременно?
Он пожал плечами.
– Конечно. В смысле, я облажался, но я точно не проиграл. Он приподнял верхнюю губу большим пальцем, указывая на пару зубов, которые были немного белее и прямее остальных.
– Я потерял несколько зубов, сломал нос, ребра, здорово угробил костяшки пальцев и получил по заднице от старшего офицера ВМФ, но, черт побери, это дало мне убийственное прозвище.
Я покачала головой.
– Мальчишки, и ваши драки.
– Я нашла список его контактов и добавила новый «для хорошего времяпрепровождения звони» и добавила свой номер мобильного, затем позвонила себе с его телефона, чтобы у меня тоже был его номер. Заблокировала телефон и вернула ему.
– Что ж. У тебя есть мой номер, а у меня твой. Увидимся завтра?
Он засунул телефон обратно в куртку и притянул меня к себе.
– Если только я не смогу убедить тебя пригласить меня войти.
Я закатила глаза и рассердилась
на него, отталкивая от себя.– Ты только об этом и думаешь?
Он улыбался.
– Если я рядом с тобой? Да, большую часть времени.
– Ты ужасен, - подытожила я, пытаясь освободиться от его пут, но Зейн не отпускал.
– Нет, меня зовут Бэдд, милая. С двумя «Д». Он прижал меня к себе крепче, его руки блуждали по моему телу, и на самом деле я не так уж и сильно пыталась высвободиться.
Я застонала.
– Боже, твое имя прям игра слов.
– Я тряхнула головой, ударившись о его грудь.
– Теперь отпусти меня, не шучу. Я почти не спала прошлой ночью, а завтра последний день с Клэр.
Зейн отпустил меня, встал с мотоцикла и развернулся, чтобы нормально на него сесть.
– Хорошо, иди, наслаждайся сном. Не то чтобы он тебе так уж и нужен.
Я начала удаляться от него, пока мое тело не предало мой здравый смысл и не кинуло меня опять в объятия Зейна.
– Лесть заведет тебя… ну, очень далеко, правда.
Его губы растянулись в усмешке, а одна бровь изогнулась.
– В этом случае должен признаться, что большую часть ночи буду бодрствовать, думая о том, какой красивой ты была в лунном свете, топлесс, и какие чудеса ты вытворяла своим прелестным ртом.
– И что же именно ты будешь делать?
– задала я вопрос, хотя уже знала ответ.
– А ты как думаешь? Буду желать, чтобы мои руки были твоими губками.
Я силой заставляла себя идти.
– Правда? Не можешь дождаться завтра?
– С теми картинками, что заполонили мой разум? Черт, не могу.
У меня не было ответа, кроме глупой и счастливой улыбки на губах. Я помахала ему рукой и наконец-то отвернулась.
– Пока, Зейн.
– Приятных снов, Мара.
Я не оглядывалась до тех пор, пока не закрыла за собой дверь, а потом выглянула в окно, когда грохот работающего мотора стих. Затем пошла в свою комнату, разделась, натянула футболку, которую захватила с собой в качестве пижамы, и почистила зубы, чтобы избавиться от запаха изо рта и для гигиены зубов. В тот момент, когда Зейн кончил, вкус был удивительным, больше из-за того, как сильно я наслаждалась его реакцией, чем когда-либо еще, но теперь, когда вкус… настоялся, так сказать, я была более чем готова избавиться от него и прополоскать рот.
Конечно, мысли о том, как кончил Зейн, и его реакции заставили меня думать о нем, о его члене, о том, как он ощущался в моих руках и каким был на вкус у меня во рту.
И, конечно, Зейн здорово меня завел, прежде чем я его остановила, так что теперь я чувствовала себя… напряженной, возбужденной и нуждающейся. Я не жалела о том, что остановила его, потому что знала себя достаточно хорошо, чтобы быть уверенной в том, что если бы позволила ему заняться со мной оральным сексом прямо там, то следующее, что произошло бы, - он был бы внутри меня. Я не была против секса на природе, особенно потому, что то место было чертовски скрытым и уединенным, так что я не беспокоилась о том, что нас увидят, скорее инстинкт подсказывал мне ограничить настоящую близость с Зейном. Оставить между нами хоть какую-то дистанцию; держать его в какой-то степени безличным. Это был инстинкт, по крайней мере, это и было тем, что заставило меня оттолкнуть Зейна.
Я бы наслаждалась великолепным оргазмом, который Зейн подарил бы мне, но также не была полностью уверена, что у него имелся с собой презерватив, и знала, что и у меня их не было, хотя очевидно, что я была на уколах, но все рано не собиралась быть частью одного процента, если мой контроль над рождаемостью не сработает. Плюс голый Зейн? Это опасно. Очень, очень опасно.
Я лежала в постели, пытаясь заснуть, но безуспешно. Пыталась притвориться, что не возбуждена, но у меня ничего не вышло. Пыталась притвориться, что в голове у меня не прокручивается живой мысленный образ Зейна, голого в ванной, одной рукой упирающегося в стену, а другой жестко и быстро скользящего по возбужденному члену. Он, конечно, стонал бы мое имя, закрыв глаза, напрягая пресс, пока доводил себя до проклятого оргазма, отдающегося слабостью в коленях. Я могла четко представить себе, как он опускался на колени с долгим и глубоким стоном, как его член извергал густую белую струю в унитаз.