Заставь меня влюбиться. Влюбляться лучше всего под музыку

– Передаем свои работы, – напомнила Серафима, – и будем возвращаться к теме лекции.

Все закопошились, зашелестели листочками. Танька получила по плечу от Дианы за то, что никак не могла оторваться от созерцания такого странного союза, как обсуждаемый всеми новенький и местная девочка-невидимка. Когда она все-таки развернулась, среди ее подружек побежал благоговейный шепоток.

– К ней… к ней сел…

Ох, да, похоже, нужно было признать – разукрашка в живую понравился всем еще больше. Вот гад. И то, что я внезапно испытала, осознав это, обеспокоило меня не меньше, чем факт того, что этот тип уже сидел, прижавшись ко мне плечом.

– Хватит меня трогать. – Прошипела я, отодвигаясь.

– Кладите листочки на мой стол. И так… – Серафима опять понеслась по волнам знаний.

Мои пальцы сами обхватили ручку, готовые конспектировать. Не стану обращать никакого внимания на его присутствие. Нет. Не-е-ет…

– Скучала, значит. – Сказал он тихим шепотом, заставив меня дернуться от щекотки.

Ужасно захотелось вмазать ему. Прямо сейчас и при всех. Аж зубы свело.

– Чего? – Я отодвинулась от него еще немного.

Его рука скользнула к моей тетради. Отодвинув гелиевые ручки, он указал прямо на клюв большой птицы, расправившей крылья. Постучал по ней и улыбнулся. Затем задрал подбородок повыше, указывая на рисунок на своей шее, и подмигнул мне.

Вот дерьмо! Надо же было так опростоволоситься. Кто ж знал, что он придет и увидит? Я вырвала свою тетрадь из его рук и резко захлопнула. Будто таким способом можно было заставить его забыть о том, что он только что видел.

– Во-о-от, – наваливаясь спиной на спинку стула, мягко прошептал он, – скучала. И еще как!

– Вот еще. – Я отвернулась, делая вид, что внимательно слушаю преподавателя. На самом деле просто вспоминала, как нужно дышать. «Вдох-выдох. Вдох-выдох». Только бы голова не взорвалась от усердия.

– Скуча-а-ала. – Продолжал издеваться новенький-татуировенький.

Достал какой-то огрызок, когда-то бывший карандашом, тонкую ручку в металлическом корпусе и новенькую тетрадку. Нарядную, едва ли не в золотой обложке. Наверняка, стащил у папашки-олигарха. Очередной мажорище на мою голову!

– Ты что заладил? Так и собрался, как попугай, мне это весь день повторять? – прорычала я сквозь зубы, даже не глядя в его сторону.

– Мне нравится, как ты бесишься. – Делая вид, что внимательно слушает Серафиму, усмехнулся он. – Это я еще в автобусе заметил. Твои глаза. И безумные огоньки в них, которые появляются, когда ты на меня смотришь…

– Слушай, – обернулась я, – а у тебя щека не болит?

– Нет, – парень растерянно пожал плечами. – А должна?

– Будешь много говорить, – прошептала я, отворачиваясь, – получишь еще одну затрещину.

– Аа-а. – Он потер скулу с левой стороны. – Вот ты о чем…

– Именно.

– Ну, – парень мечтательно задумался, – мне понравилось, какой ты можешь быть… резкой. Столько экспрессии и силы в такой маленькой девчушке.

– Сам ты маленький.

– Я большой. – Немного подумал он и добавил. – Везде вообще-то.

– Прекрати. – Давно мне не было так неловко. Хоть бы форточку кто открыл, духота же невыносимая. – Давай без подробностей, хорошо? Они мне не интересны. А еще лучше – иди и вымой рот с мылом, и не болтай ерунду.

– Кнопка мелкая, а бурчишь, как чайник с кипятком.

– Иди ты к черту, д…

– Сурикова, вы хотите высказаться?! – недовольным тоном спросила Серафима.

И черт меня подери на этом самом месте, если десятки пар любопытных глаз вновь не уставились на нас.

«У меня что, рога растут? Чего вылупились? Отвернитесь!» – я воинственно нахмурила брови.

– Н-нет, – мотнув головой, я покосилась на расписного. Он сидел, как ни в чем не бывало, с невероятно умным лицом. Лицом человека, которого ничто не способно было отвлечь от важной лекции по практике перевода. Парень, закусив карандаш зубами, смотрел преподавателю прямо в глаза. Внимал, так сказать.

Вот так, значит? По моей коже распространялся жар от такого пристального внимания.

– Может, вам есть, что сказать о проблемах стилистики перевода? – Прищурилась Серафима.

– Я… я…

– Рот закрой, а то муха залетит. – Усмехнулся новенький, прикрыв губы кулаком, чтобы преподаватель не видела.

Я выписывала глазами круги на парте, подбирая нужные слова. Вот ведь подстава!

– Дима. – Вдруг осенило меня. Даже язык зажгло от его имени. Сосед обернулся ко мне, не веря своим ушам. – Дима-а… – повторила я, царапая ногтями собственные ладони. – Дима… хочет высказаться по данной теме!

– Вот как? – Заинтересованно протянула Серафима, оглядывая чудо в перьях, с недоумением впивающееся в меня глазами.

О-о-о, в этом взгляде было все: замешательство, оторопь, растерянность. Я даже позволила себе на секунду окунуться в эти глаза, рассказывающие целые истории яркими всплесками своих сине-зеленых радужек.

Признаться, на мгновение стало даже страшно – как он отреагирует на подобную подлость? Парень прищурился, будто принимая вызов, и одними губами произнес: «все, ты попала». И, похоже, мне действительно было несдобровать, поэтому я спрятала желавшую расплыться на губах улыбку.

Не, ну, а как он хотел? Зуб за зуб, глаз за глаз. Это всего лишь маленькая месть за испорченное пальто… и за поцелуй, который он взял тогда силой. Хотя… Я напрягла память…. Силой ли? А кто, если не я, вцепился тогда в его губы? А потом с силой лупанул по щеке, злясь на одну только себя?

– Да, с удовольствием, – кивая преподавательнице, встал новенький.

Теперь он возвышался надо мной на все свои… сколько там? Метр девяносто? Два? Вряд ли два метра. Но с моего места он казался нескончаемо длинным. В своем мягком стильном свитере и симпатичной рубашке, воротничком прикрывающей половину рисунков на шее.

«Рельса» – вывела я карандашом на полях. А что? Всего лишь в отместку за его прошлую реплику про кнопку. И тут же получила легкий тычок коленом по ноге.

– Дмитрий. Мы только что обсуждали различие степени экспрессии в двух языках – русском и английском. На примере произведения «Великий Гэтсби» Фицджеральда. Ты слышал, о чем я говорила?

– Да, – ответил уверенно и громко.

Врет, как дышит, вот ведь сволочь.

– Тогда я повторюсь с твоего позволения… – Она взяла учебник и отвела от себя на расстояние вытянутой руки, всматриваясь в строчки.