Застой. Перестройка. Отстой

После этого поляк Джозеф (второй сопровождающий) отвел меня в сторонку и тихонько вручил в конвертике три тысячи франков (это примерно пятьсот долларов).

— За что такие подарочки? — изумился я.

— Как за что? Это откат. Мы же привезли очень выгодных клиентов, директор музея нас с тобой отблагодарил. У них сегодня огромная выручка! Самое главное — не вози туристов в другие магазины, вози в этот замечательный своеобразный музей.

Я понял, что к чему.

…Через два года подработки в туризме (из газеты я не уходил) мне удалось скопить двадцать тысяч долларов. Еще полторы тысячи я занял у Санька Санькова, и мы купили с Наташей квартиру гостиничного типа на 3-й Тверской-Ямской улице.

Дом наш был, прямо скажем, не очень привлекательный. Пятиэтажка. Перекрытия — деревянные. В общем коридоре — восемнадцать квартир. Но зато в центре!

А по соседству, кстати, стоял (и стоит!) замечательный, элитный, многоэтажный дом из желтого кирпича. Там жили (и живут!) многие известные люди. В частности, несгибаемый борец за права трудового народа, видный коммунист Геннадий Андреевич Зюганов, который бизнесом вроде никогда не занимался. Не правда ли, странно, что бизнесмен (я), борющийся только за себя, оказался с семьей в квартире гостиничного типа, а человек, посвятивший себя борьбе за народ, имел (и имеет!) роскошные апартаменты в прекрасном доме?

Как я со временем понял, бессмысленно верить любому так называемому борцу за народ. Каждый человек борется только сам за себя, за свой клан, используя при этом весьма разнообразные, изощренные методы. Это не удивительно.

А квартиру мы купили такую: номер сто девять, третий этаж, двенадцать квадратных метров комната плюс пять метров кухня (она же коридор) и два — санузел (ванна сидячая). Всего девятнадцать. Ну и поскольку потолки были почти четырехметровые, сделали мы себе нечто напоминающее второй этаж — на антресолях соорудили спальню и маленький (для меня) кабинетик. Нам наше жилище казалось дворцом. Настюшке больше всего нравился второй этаж — она там играла, когда я был на работе. Любила посидеть и порисовать на ступеньках деревянной лестницы. Особенно была счастлива Наташа — все-таки со свекровью они ладили не очень хорошо.

Все нас устраивало в новой квартирке, а то, что соседи (по этажу, а не по улице!) оказались пьющие, нас не особенно пугало. А кто в России не пьет!

ГЛАВА 6. Сотрудник «Центр-округа»

Проработав несколько лет в газетах и туризме, я устал. Бесконечные интервью, постоянные переезды, бессонные ночи… А тут верный друг-налоговик Санек Саньков предложил мне по блату место заместителя исполнительного директора Издательского Дома «Центр-округ» по связям с общественностью или пресс-секретаря. Санек Саньков как видный мытарь имел какое-то влияние на генерального директора этой компании… И я согласился.

Исполнительного директора звали Вячеслав Сергеевич Арсеньев.

Уже при первой встрече на работе Вячеслав Сергеевич, включив во всю мощь гигантский телевизор, пододвинулся ко мне поближе и устрашающим тоном, каким-то зловещим шепотом (так что я чуть заикаться не начал) произнес:

— А я много о вас слышал… В основном хорошего. Сразу же хочу предупредить вас — говорите здесь только по делу. Не будьте ежиком… Нас подслушивают.

Я испуганно обернулся по сторонам.

А Вячеслав Сергеевич показал рукой на потолок:

— Жучки. Но ничего, если что-то надо сообщить — пишите мне на бумаге, потом сжигайте, либо говорите при включенном телевизоре. Вот как я сейчас.

Так началась моя работа в Издательском Доме, где я стал заместителем исполнительного директора по связям с общественностью.

Делали мы все — видеоролики и растяжки над улицами, рекламные проспекты и WEB-сайты, наклейки для бутылок и снежные городки для преуспевающих бизнесменов, и, конечно, искали рекламу для изданий, которые выпускал ИД «Центр-округ».

Очень много мы размещали заказных статей в газетах — у нас было достаточное число штатных журналистов, с которыми мы сотрудничали. Они писали то, что мы (точнее, наши клиенты) хотели — мы им платили. Деньги (черный нал) передавали в конвертах. Никаких подписанных договоров, никаких расписок, а все работало отлаженно, точно канализация.

Основную работу выполняли наши сотрудники (сотрудницы), которых было человек пятнадцать-двадцать. Гонял их Слава как сидоровых коз, заставляя приходить на работу к десяти, а уходить к ночи.

На меня это почему-то не распространялось. То ли Слава очень уважал (побаивался?) злобного налоговика Санькова, а я как-никак был его протеже, то ли еще почему.

Поначалу я и вовсе не часто ходил на работу. У меня было два замечательных подчиненных — тишайшая многодетная мать Оля Савлова (она работала весьма успешно с физическими лицами) и человек по фамилии — не выдумываю! — Паразитов, который вкалывал как настоящий корчагинец. Тащил рекламы он столько, сколько не тащил весь коллектив. Я только рапортовал. По вечерам нужно было сбрасывать информацию на славин пейджер, сколько заработано за день денег. Кто конкретно зарабатывал деньги — я или неутомимый Паразитов — мудрого Арсеньева не интересовало. Короче говоря, я только спал, ходил с Настей гулять во двор и в зоопарк, писал стихи да смотрел телевизор, удивляясь тому, что геройскую фамилию Паразитов Господь дал не мне.

Но все хорошее имеет ужасный недостаток. Все хорошее, к сожалению, заканчивается на удивление быстро.

Бдительный Арсеньев заподозрил бедного Паразитова в том, что он не рекламный агент, а похуже…

— Почему он тащит в контору столько денег? Кто на него работает? Почему фирмы, которые он «окучивает», все сплошь иностранные? Дело ясное — резидент!

Такие речи однажды обрушились на мою неподготовленную голову. Я не знал, как парировать. И даже, каюсь, сам потихоньку начинал верить в то, что мой милый подчиненный, худенький, сгорбленный Николай Александрович Паразитов и в самом деле агент, а то и резидент какой-то зловещей иностранной разведки, может быть, даже беспощадного Моссада.

Хотя надо заметить, что сам Николай Александрович в частных беседах со мной не раз утверждал, что он старинного дворянского рода, проявившего себя достойно в служении отчизне. И при этом просил обратить внимание на то, как его зовут, каковы его имя и отчество…

Дворянского шпиона (или шпионского дворянина) Паразитова уволили. Слава Богу, хоть не расстреляли. Легкая моя жизнь закончилась. И я вынужден был начать ходить на работу. Мне даже поставили рабочий стол, причем, как ни странно, в кабинете самого Арсеньева.

Все-таки я, как-никак, числился его замом.

Я стал ходить на работу, но не знал, что делать? Поначалу я обзвонил всех своих подруг и друзей, потом пристрастился к играм на компьютере, потом мы стали со Славой общаться.

Моя работа, как я сам определил, начала заключаться в беседах со Славой и в присутствии на его переговорах с клиентами. На переговорах я, видимо, выполнял функцию благодарной публики. Должен был либо внимать, либо аплодировать. И главное — …ничего не говорить.