Застой. Перестройка. Отстой

— Толковый чувак. Мы обо всем договорились.

…Аметистов был парень не промах, имел богатый послужной список. Он окончил Московский институт электронного машиностроения по специальности «прикладная математика». В двадцать пять лет защитился. Работал в эпоху «застоя», как положено, в ЦК ВКЛКСМ, потом в аппарате Правительства РФ. С 1993 по 1998 годы избирался депутатом Государственной Думы. Отработал два созыва. В 1998 году по согласованию с Правительством РФ решением общего собрания акционеров государственной страховой компании ОАО «Страхуй» был назначен ее Генеральным директором.

* * *

Мне выделили кабинет, машину и секретаршу. В отделе работало четыре человека. Опытная и миловидная рекламистка Надежда Алексеевна Плотникова (она отвечала за все), человек немного не от мира сего Валера Бадягин, молоденькая девушка-маркетолог Люба Тихомудрова и пожилой редактор Владимир Юрьевич Юринсон.

Длинный и сухой, как жердь, Валера работать не любил. Он любил охотиться. Охотился на уток и вальдшнепов, дома у него жило два красавца-сеттера. На работу его устроили по блату, и выгнать Бадягина при всей его нерадивости никто не мог.

Валерка чем-то напоминал моего старшего брата Юрку, который годами жил отшельником на родительской даче. Шабашничал, помогал строить другим дачникам дома. Заработав деньги, выпивал. И читал своего любимого Чейза, и рисовал, как в детстве, замки. В земном мире он не нашел себя. Никакие блага цивилизации его не интересовали. Он создал свой — ирреальный! — мир. В нем и жил. Читал, рисовал, выпивал…

Валерка Бадягин, конечно, тоже выпивал. И тоже создал свой мир — мир охоты…

Владимир Юрьевич Юринсон ранее работал в крупных газетах, но потом попал под сокращение, его позвали в «Страхуй», и он согласился — платили в страховой многотиражке неплохо.

Люба Тихомудрова ничего толком не умела, она только что окончила факультет культурологии РГГУ, не зная что делать на службе, она ходила по офису как заправская модель и крутила роскошными бедрами, сводя с ума все мужское население компании. В «Страхуй» она тоже попала по блату. Ее дядя по материнской линии когда-то пересекался по комсомольскому прошлому с Аметистовым.

Весь груз работ тянула на себе опытнейшая Надежда Алексеевна, которая работала в отделе рекламы «Страхуй» двадцать лет и пересидела множество различных руководителей. И фирмы в целом, и отдела. Надежда Алексеевна умела составить рекламный бюджет «Страхуй», проконтролировать работу рекламных агентств-подрядчиков (субподрядчиков), выбрать симпатичные картинки и правильные пантоны для карманных, настенных и перекидных календарей. И т. д. Она была специалист.

Этими людьми меня поставили руководить…

Мокшин тут же начал названивать мне и требовать, чтобы я засыпал его фирму (он, правда, ее уже на жену перерегистрировал) заказами.

Кое-что я обеспечил. Но большой заказ ему дать не получалось — Аметистов контролировал большинство видов рекламной продукции через фирму своей жены.

Примерно через месяц я освоился. Решал вопросы. Давал заказы жене Аметистова (большие), Мокшину (маленькие), в другие фирмы (разные), получал откаты, делился с руководством. Все шло нормально. Из моих щек можно было выдавливать икру.

Первый откат я получил очень своеобразно. Ко мне на прием пришла руководительница одной большой рекламной компании, предложила разместить щиты по всей Москве. Я согласовал вопрос и бюджет с Аметистовым, он дал добро. Мы проплатили заказ по безналу. На следующий день после проплаты директриса фирмы — обаятельная Елена Саидовна Гугерова — лично принесла мне конверт. Там было ровно пятнадцать процентов от суммы заказа.

Я спросил:

— Что это значит?

— Так будет всегда, — сказала Елена Саидовна, — пока вы работаете с нами.

— Понятно, — ответил я. И отнес эти деньги Аметистову.

Он сказал:

— Молодец, что принес. Мы тебя проверяли. Значит так, себе возьми пять процентов, остальное сдай в Департамент инвестиций Леше Альтшуллеру, они там оприходуют. Дальше действуй по такой же схеме. Запомни: себе пять процентов, в черную кассу — все остальное. Понял?

— Понял, — ответил я.

Я стал частью системы, винтиком, шестеренкой, человеком, который, увы, много знает.

Мои сотрудники работали, я подписывал документы. Симпатичная и трудолюбивая Надежда Алексеевна каждый день говорила, какой я умный, талантливый, добрый. И приносила мне яблоки с дачи — угощала.

Я выполнял самые различные поручения Аметистова. Заказывал сувенирную продукцию, карманные и настенные календари, статьи в газетах и журналах, сюжеты на ТВ…

Иногда Аметистов мне поручал и совсем необычные проекты.

В «Страхуй» готовили новое (выгодное нашей страховой фирме) постановление Минфина. Я курировал вопрос. Минфиновцы все затягивали и затягивали… Аметистов меня вызвал и начал отчитывать:

— Ты почему кота за хвост тянешь?

— Так это ж Минфин. Они меня отфутболивают… Из одного кабинета направляют в другой.

— Правильно делают. Ты начальникам отделов и управлений что-то предлагал?

— Нет.

— Ну и дурак, посади кого-нибудь из них на зарплату и сразу все вопросы решишь.

Так и было сделано.

Аметистов был не только страховщиком, он, как я уже говорил, два срока, точно вор в законе, отсидел в Государственной Думе, имел репутацию мощного лоббиста и непревзойденного политтехнолога. Он начал новую рекламную кампанию — теперь он двигал одного из своих замов — тридцатидевятилетнего полковника ГРУ запаса Игоря Сергеевича Маркова — в губернаторы Засибирского округа.

Марков был забавный и не слишком приятный тип, отличающийся невероятным нарциссизмом, болтливостью и самовлюбленностью.

Родился он в деревне, в Засибирском округе, школу и Военное училище окончил в Засибирске. До «Страхуй» работал опером в Засибирске и Москве, потом каким-то чудом оказался в ГРУ и Совете безопасности, в дальнейшем вместе с Аметистовым депутатствовал в Комитете по финансам. В «Страхуй» он курировал службу безопасности и хозу. Я несколько раз с ним разговаривал, в основном в столовой.

Беседу он начинал сам.

— А, рекламщик, привет, Жэка, все буклетики-шмуклетики делаешь. Аметистов тебя почему-то любит. А я тоже буклеты делать могу. Дело нехитрое. Я всех рекламщиков знаю.

— А кого именно?

— Да всех! Имен только не помню.

Я старался ему подыграть:

— Да про вас говорят, что вы всемогущ. И были даже замом Лебедя в Совете безопасности.

— Замом, говорят? Может быть, может быть, но вообще-то я был его помощником… Помощник — это круче, чем зам. Зама министру навязывают. А помощников он назначает сам. Значит, доверяет… Помощники по влиянию, конечно, сильнее любого зама. Сашка Лебедь только мне доверял.