Застрявший в Великой Пустыне

— Алекс, не отпускай меня! — взмолилась перепуганная Маша.

Взгляд её расширенных от страха глаз мог растопить даже камень. Но я с удивлением понял, что не нуждаюсь ни в каких дополнительных стимулах. Просто поступаю так, как считаю правильным. Даже не ожидал от себя подобного благородства, но кроме злости на рабовладелицу, никакого протеста в душе не поднималось. И встань передо мной выбор, то в бездну под нами отправилась бы чернокожая садистка.

— Не ссы, — ухмыльнулся я. — Мне уже не в первой тебя из жопы вытаскивать…

— Эй, ебаклак! — донеслось сверху. — У тебя несколько секунд на раздумье.

За точность перевода ручаться бы не стал, но Инья произнесла что-то максимально близкое к этому.

— Я успею! — пискнула Маша, вцепившись в моё запястье второй рукой.

В принципе, бывшая альпинистка имела все шансы выбраться, использовав меня в качестве живого трамплина. Только в этот момент дно воронки взорвалось, выпустив наружу что-то большое, чёрное и страшное. Будто гигантская глотка, усеянная острыми клыками на всю обозримую глубину. По периметру эту зубастую кишку-переросток окружали угловатые суставчатые отростки, сплошь покрытые зазубринами.

Я изо всех сил дёрнул взвизгнувшую девушку на себя, но как часто бывает в кошмарах, безнадёжно опоздал. Пасть рывком подалась вперёд, по пути щедро зачерпнув песок, в котором мы все барахтались, а потом так же резко сомкнулась. С тошнотворным хрустом.

И не стало ни Маши, ни моей руки, за которую она до последнего держалась.

Автор: Сергей Мусин https://www.artstation.com/samfx

Глава 10

Всё дальнейшее отложилось в памяти лишь разрозненными фрагментами. Очень яркими, но оборванными, без начала и конца. Я точно помнил, как с воем катался по песку, орошая его собственной кровью. А вот как там очутился — отрезало напрочь. Ещё запомнился эпизод, где Инья накладывала жгут на огрызок моей руки, прижимая меня коленом. Чтоб я не дёргался слишком сильно. Вокруг нас по-прежнему фонтанировали камни, но чернокожая охотница не обращала на них ни малейшего внимания, хотя из брони на ней был всё тот же спортивный костюм. А тем временем из некоторых воронок уже вовсю высовывались твари, окончательно стирая грань между реальностью и ожившим кошмаром.

Только боль была вполне настоящая, и она сводила меня с ума. От криков быстро сел голос, так что под конец я мог лишь громко сипеть и выгибаться всем телом. Следующий сохранившийся обрывок это наглядно демонстрировал. Только дёргался я уже на девичьем плече, а вокруг продолжал твориться какой-то дикий трип. Однажды зубастая глотка клацнула так близко, что показалось, что сейчас от меня ещё что-нибудь откусят.

Потом я снова трясся на плече, но уже на более широком, мужском. Не сказать, что стало удобнее, но болтало меня куда меньше. И воронки почти что не попадались на глаза. Вторым носильщиком оказался Хётси, который о чём-то яростно спорил с моей спасительницей. Увы, большая часть их перепалки позабылась, кроме нескольких ругательств и странной фразы Иньи: «Лучше бы ты стал главным, Хё».

А последним фрагментом было короткое врачевание после того, как охотники покинули опасную зону. Меня грубо бросили на песок, словно дорожную сумку, и на скорую руку обработали кровоточащую культю. Я вновь узрел пузырёк с чёрной субстанцией со множеством названий, которую девушка растворила в какой-то мутной янтарной жидкости. Получившимся раствором медового цвета она и залила открытую рану.

По ощущениям это было нечто вроде кислоты. Точно не спирт, ибо он не шипит на коже, будто газировка. А в нос отчётливо ударил запах горелого мяса, какой издаёт забытый в барбекю стейк. Оказалось, я всё ещё был способен орать, пусть и с посаженными голосовыми связками. Но тут мой организм наконец-то решил, что с него хватит всего этого дерьма, и потушил сознание.

В себя я пришёл уже в гробу.

Ну, чисто технически это был грубо сколоченный ящик, заваленный всяким тряпьём, но мне от этого открытия легче не стало. Как и от его убаюкивающего покачивания, что намекало на то, что нас кто-то несёт. Внутри было очень тесно и душно, всё тело занемело от неудобной позы скрюченной каракатицы. У которой хулиганы оторвали одно из щупалец.

Терзающая боль в плече никуда не делась, хоть и стала чуть менее острой. Но стоило мне чуть-чуть потревожить обрубок, как тело пронзала очередная вспышка. Кричать я не мог, лишь негромко мычал, кусая потрескавшиеся от жажды губы. Во рту пересохло, а тело обессилело. Вшитая в меня операционная система подсказала, что крови в организме сильно поубавилось, а шкала правой руки потухла, сменившись надписью: «Не функциональна».

Ну да, а я-то и не заметил…

Вскоре мои слабые стоны всё же привлекли чьё-то внимание. Крышка ящика сдвинулась, и по глазам резанул беспощадный свет.

— Живой?

— Воды-ы-ы! — прохрипел я, зажмурившись.

— Раз хочешь пить, помирать не собираешься, — заключил голос свыше. — Никуда не уходи, сейчас вернусь.

Не узнать характерный баритон было невозможно, да и чувством юмора среди всех караванщиков мог похвастаться один лишь Хётси. Впору уже назвать его моим ангелом-хранителем, или же садистом, который не дал мне спокойно сдохнуть в песках. Тут уж с какой стороны посмотреть.

Мечник вернулся спустя минуту с плошкой тёплой воды. И даже помог мне напиться, придерживая её своей рукой. Сил у меня хватило ровно на то, чтобы немного приподнять голову. Пару раз чуть не захлебнулся, но позволил себе вздохнуть лишь после того, как ёмкость полностью опустела.

— Отлично! — похвалил меня пустынный охотник. — Рана скоро заживёт, тебе крупно повезло. Кандалы на второй руке я снял, они тебе больше ни к чему, ха-ха!

Весело смеясь, он задвинул крышку обратно и спрыгнул вниз. Хорошо хоть, что не заколотил её, лишив меня нормальной циркуляции воздуха. Судя по трубному фырчанью, раздавшемуся откуда-то спереди, я находился в одном из грузовых контейнеров клетконосца. Ещё недавно туда вроде бы засунули одного из тяжело раненных караванщиков, который не мог усидеть в седле, даже будучи к нему привязанным. Видимо, из-за отсутствия медицинского ухода место уже освободилось. Ничего, мне тоже мучиться недолго осталось.

На этот счёт у меня не было ни малейших иллюзий. Здесь правит балом естественный отбор, а я в него никак не вписываюсь. Культю туго обмотали обычной тряпкой, чуть почище тех, которые раздали рабам перед походом. Даже если рану действительно обработали местным антисептиком, инфекции вряд ли получится избежать. Условия здесь совсем не стерильные, да и я сам грязный до неприличия. Выдаваемой в походе воды едва хватало для того, чтобы приглушить вечную жажду, но никак не для гигиены. Тут вообще такого слова в языке нет, я уже давно проверил это с помощью переводчика. Присутствует лишь абстрактная «чистота». Но она в пустыне вещь недостижимая.

Сепсис, заражение крови, тромбоз — это лишь краткий перечень тех недугов, которые я смог припомнить. Человек с медицинским образованием накидает куда больший список, но мне и этого хватит за глаза.

В моём распоряжении осталась левая рука, лишившаяся тяжёлого браслета, но толку от неё маловато. Ухаживать самостоятельно за собой я не могу, и вряд ли доброта Хётси будет простираться столь далеко. Кстати, его заботу не оценили даже собственные товарищи, а Хат так и вовсе наехал в открытую, стоило тому спуститься с клетконосца.