Затерянные сказания

На улице кто-то истошно завопил. Поле заискрило, сработала сигнализация, и дом пришёл в движение... Даже в соседних Гнёздах начался переполох.

– Вирил!
– в страхе позвала Женька.

Ребёнок дышал. Скорее всего, ндарим его просто оглушил, и сари-шак медленно приходил в сознание.

– Гуги!
– закричал Вирил, едва открыв глаза.
– Мой Гуги!

Так звали его ящерицу.

В комнату влетел Сирил и бросился к сыну.

– Вирил!

Вскоре примчался Миритин.

– Кажется, я подстрелила ндарима, - замороженным голосом сообщила Женя.

– Гуги!

– надрывался ребёнок, вырываясь из рук взрослых.

Ящер заскрёбся и пошевелил хвостом.

– Он жив, - успокоил детёнка отец.

– Он меня защищал, - гордо заявил сари-шак.
– Мы дрались и победили вражеского ндарима!

– Миритин, осмотри его, пожалуйста, - вздохнул Сирил.
– Особенно голову...

Он поднял глаза и встретился взглядом с Евой.

– Спасибо тебе, - и коснулся губами её щеки.

Женя отвернулась и передала сирилёнка Миритину.

– Не за что, Сирил. Иначе быть не могло. Хорошо, что всё так закончилось. Надеюсь, его схватят.

Сирил растерянно кивнул.

Женя вспомнила, что хотела пить и вышла из комнаты. Пока Миритин занимался Вирилом и Гуги, Сирил отправился следом за Женей.

– Ева!

Она ускользнула от него по лестнице. Он бросился в погоню. В этот момент из своей спальни выглянул Рами и, сонно моргая, уставился на свет прожекторов за окном.

– А что случилось? Пожар?!

***

– Похитителя поймали, - сообщил Миритин утром, когда они завтракали на террасе.

– Прекрасно, - ответила Женя.

За столом они сидели вдвоём. Все остальные уже разошлись по своим делам, а Сирил ещё не вернулся. Он давал показания в Гнезде военных, куда на время определили задержанного.

– У него повреждена нейронная сеть, но сошёл он с ума не из-за этого.

– А из-за чего?

– Грустная история, - ответил Сирил, появляясь на террасе и присаживаясь к столу.
– Одна городская чарим-вей избавилась от его ребёнка. Оплодотворение произошло по договорённости, но она вдруг передумала. Её, разумеется, наказали, но самрай-шак повредился в уме.

– Это его не оправдывает, - заметил Миритин.

– Конечно нет, - ответил Сирил, кидая быстрый взгляд на Еву, откусывая медовый фрукт и заедая сыром с цукатами.
– А Вирил уже в порядке. Сейчас рассказывает друзьям, как они с Гуги завалили банду плохих самрай-шак.

Женя улыбнулась. Дети везде одинаковы.

– Зачем этот безумец хотел похитить Вирила?

– Твердил в бреду, что это его детёныш.

– Совсем, видать, сбрендил, - сказала Евгения, размышляя о несправедливости жизни.

– Да, - покачал головой Миритин.
– Но он был хорошим воином. Какую надо развить концентрацию, чтобы провести ндарима сквозь защиту и удерживать сари-шак.

Жене почудилось, что он произнёс это с иронией.

– Увы, - вздохнул Сирил.
– Его будут судить и приговорят... Скорей всего, смертная казнь...

– Круто, - выдохнула Женя.

Она даже боялась спросить, что сделали с той чарим-вей. Порядки на Шакренионе были строже, чем у джамрану. Хотя джамрану сурово наказывали за преступления и проступки, у них запретили смертную казнь. И что характерно, несмотря на строгость законов, джамрану не отличались жестокостью. В отличие от миролюбивых и добродушных, на первый взгляд, шакренов.

– Он ведь болен. Почему бы его не вылечить и не познакомить с хорошей веей? Построил бы домик на отшибе, завёл детишек. Глядишь, всё и наладилось бы.

Миритин с Сирилом переглянулись.

– Нельзя, - жёстко ответил доктор.
– Это неизлечимо. Таких не исправишь. А его безумие передастся потомству.

Женя ведь изучала ксенопсихологию и знала, что на Шакренионе властвуют инстинкты. Сирил и Миритин тоже могли стать безжалостными, если дело касалось потомства или доминирования. Иногда это до чёртиков пугало.... Вот вам и психология.

"Чем не тема для диссертации, ксенопсихолог?"

После завтрака доктор повёз Арини в клинику своего Гнезда. Друзей он тоже позвал. Евгения с готовностью согласилась. Ей хотелось взглянуть на родственников Миритина.

Пока вею обследовала целая толпа миритиновых родичей-врачей, Сирил и Женя сидели в беседке и молчали. Он заговорил первым.

– Ева... Ты мне очень дорога. Но я не землянин, а ты не чарим-вей.

– Она тебе нравится?
– без обиняков спросила Женя.

Сирил наморщил лоб, исказив налобные знаки. Теперь они чуточку потемнели... Евгения недавно заметила.

– Не рассуждай как землянка, говоря о самрай-шак... Да, она меня привлекает. Возможно, мы подходим друг другу, но... Это инстинкты. Спериум. Желание обзавестись потомством. У меня снова появился шанс. Я испытываю эмоции по отношению к ней, но это ненадолго. Не так, как у тебя с джамрану...

– Я рада за тебя, - холодно ответила Женя и в отчаянии добавила.
– Но почему мне так больно? Особенно, когда я смотрю на тебя...

– Это рилис и воспоминания. Веям тоже бывает тоскливо, первое время. Потом всё проходит и появляется другой самрай-шак.

– А вам?
– спросила Ева.
– Вам не бывает больно?

Вместо ответа Сирил подсел к ней. Взял за подбородок, посмотрел в глаза и поцеловал. Нежно, едва касаясь, искушая вкусом мятного мороженного... Женя закрыла глаза, наслаждаясь последней лаской самрай-шак. Теперь уже точно... Сирил нехотя оторвался от её губ.

– Иногда меня тревожат воспоминания, если ты об этом, - печально улыбнулся он.
– Я начинаю видеть в тебе чарим-вей. Я не забыл, как нам хорошо вместе. Но это закончится с последним отголоском спериума... Да, и мне будет плохо, потому что больно тебе... С чарим-вей по-другому. Они устроены не так, как землянки. Уж поверь мне...

– Верю...

В Сириле внезапно проснулся самрай-шак.

– Одно твоё слово и, когда усилится рилис, я приду к тебе, а не к ней. Подумай. Действительно ли ты этого хочешь... Ты же понимаешь, как будет потом.

– Нет, - Женя покачала головой.
– Мне и думать не надо. Так я не хочу, а с рилисом как-нибудь справлюсь.

– Вот и замечательно, - улыбнулся Сирил.

В беседку впорхнула чёрная птица, села на плечо Женьке, переместилась на руку и заклекотала. Миритин закончил осматривать Арини и вынес свой вердикт.