Затерянные в Подобных Мирах

***

Окраина жилого квартала, узкая бетонная дорога, бетонная стена, лай собак за серой стеной. Шпарин, поглядывая вверх, брёл вдоль стены и думал, как выбраться с Базы, минуя КПП.

– Михал Иваныч!
–  услышал он знакомый голос.
–  Миша, не проходите мимо.

Во дворике ближайшего дома у грубо сколоченного стола и двух кривых табуретов стоял Миазмов в форме без погон и махал ему рукой.

– А вот и Сергей Николаевич Маралов!
–  сказал Шпарин, вспомнив настоящее имя экстасенса.
–  Здрасте! Рад лицезреть вас живьём, а не в виде прозрачной субстанции. Где борода?

– Просыпаюсь - хвать за бороду, а её и нет, - простодушно ответил экстрасенс.

–  Так, лёгкая небритость. У тебя, я наблюдаю, изменения в лучшую сторону. Рад, что жив и здоров, в полной памяти и уме.

Сергей Николаевич засуетился.

– Присаживайся. Вот водочка, закусочка, вот стаканчик. Какой-то ты бледный. Что случилось? Выкладывай, здесь у тебя один друг, это я.

Прежде чем сесть Шпарин попробовал табуретку на устойчивость.

– Сам делал?

– Присаживайся, проверёно. До тебя на ней восседал Древака. Он частенько по округе ходит. Осматривает вверенную территорию. Но ко мне в первый раз. О тебе задавал вопросы, это насторожило. Но, в общем, ничего страшного.

– Что может быть общего у капитана Шпарина с экстрасенсом-алкоголиком? А с другой стороны: почему бы мне и не зайти, просто так?

– Ты прав. Он интересовался, почему мы так часто встречаемся, о чём беседуем. Я сказал, что я голубой и ты ко мне подкатываешь.

– Мы часто встречаемся?
–  удивился Шпарин.
–  Не припомню частых встреч.

– Часто, - уверил Сергей Николаевич.
–  Часто. Чуть не каждый день, весь последний месяц. Иногда, правда, ты куда-то пропадаешь и не говоришь где был. Последний раз заявился с огнестрельным ранением левого плеча. Касательным… Ну-ка, расстегнись!

– На, смотри, - сказал Шпарин, расстёгивая мундир и оголяя плечо.

– Ничего нет… - удивлённо пробормотал Сергей Николаевич.
–  А было! Точно говорю: они меняют реальность! Куда мы тогда пропадаем? Ты сам догадываешься, но боишься поверить.

Сергей Николаевич ухмыльнулся и произнёс баритоном полковника:

– Шпарин? Никогда не поверю, что он голубой. У него неистребимая тяга к женщинам, он и помрёт, наверное, занимаясь любимым делом.

– Ты талант, дружище! Лестно, конечно, но немного не про меня.

– Про тебя, Миша, про тебя. Кушай, кушай, вот колбаска, вот огурчики, помидорчики из моего огорода.

– Хорошо устроился, огород, понимаешь, собственный дом.

– Ну не собственный, но жить можно, а огород от нечего делать. У них тут в пределах этого «заповедника» круглый год лето. Но и зима есть, подальше, на других территориях. Приезжают иногда офицеры в теплых куртках. По ним и узнаю о смене времени года.

Шпарин рассказал Сергею Николаевичу о вертолёте-двойнике, профессоре-поваре, Евпахове, сменившем чёрных халат на белый и двух одинаковых девушках с разными именами.

– Представляешь, Николаич? Совершенно одинаковые, фигуры, голоса, глаза… Всё!

– Близняшки.

– Нет, не близняшки, - сказал Шпарин.
–  Похожи как две капли, но они не сестры.

– И ты воспользовался. Ая-яй, Миша!

– А что было делать, играть с ними в шахматы? Ты бы не воспользовался?

– Мы все похожи на кукол, которых переставляют с места на место, - вздохнул Сергей Николаевич, - чужие жизни листаются, как книги, вырываются страницы и вклеиваются в жизни других людей. Вот так, Миша.

Шпарин кивнул на бетонную стену.

– Перемахнуть не пробовал через забор?

– Смеёшься? За этим ещё два. Видишь стержни с болвашками? Птица не пролетит. Стоит появиться голубю или вороне, сразу начинает дрожать воздух, вырастает стена невидимого пламени, и птичка сгорает не долетев до земли. Достаёт даже ласточек, а они летают иногда очень высоко.

Шпарин схватил стакан, вышел на дорогу, размахнулся и бросил стакан через бетонную стену. Низкий гул, вспышка, и стакан разлетелся в пыль.

– Посудой разбрасываться не нужно, кинул бы лучше помидор, - рассудительно заметил Сергей Николаевич.

Через несколько минут на дороге идущей вдоль бетонной стены появился зелёный джип. Автомобиль остановился, из машины выскочил лейтенант и рванул калитку.

– Начальник караула лейтенант Осинкин, - заскакивая во дворик, представился вошедший.
–  Сработала сигнализация, нарушение охраняемого периметра Базы.

– Птичка, - сказал Шпарин.

– Никак нет, господин капитан. На мониторах наблюдался блестящий предмет, - лейтенант осмотрел стол.
–  А-а!.. Господин Миазмов изволили пошалить. Как выпьют, начинают швырять закуску через систему обнаружения. Не первый раз. Будем писать рапорт и запись приложим. Хватит нас дёргать по пустякам.

– К нам идёт полковник! Офицеры, смирно!
–  вскакивая, воскликнул Шпарин и поднёс к берету прямую ладонь, отдавая честь.

Лейтенант повернул голову. Шпарин обнял начальника караула за шею, сдавил, и обмякшее тело упало на траву.

– Вот машина, пока хватятся, пока сообразят что к чему, будем далеко. Решайся! Ну!

– Эх!..
–  крякнул Сергей Николаевич.
–  С тобой!

Лейтенанта отнесли в дом, замотали рот полотенцем и привязали к стулу.

КПП, серые ворота с ромбом и змеёй на бокале, часовой на вышке. Шпарин посигналил. Дверь КПП распахнулась, солдатик в жёлтых ботинках подбежал к машине и заглянул в окно.

– Пропуск!

– А это тебе, Бобков, не пропуск?
–  спросил Шпарин, показывая красное удостоверение.

– Я вас не знаю. Пропуск на выезд!
–  упёрся солдатик.

Из домика вышел сержант, подошёл к автомобилю и, увидев Шпарина, хлопнул солдатика по затылку.

– Открывай, Бобков!

– И тебе спасибо, сержант Додоня!
–  сказал Шпарин, включая передачу.

Ворота раздвинулись и серая бетонка бросилась под капот джипа.

– За нами хвост! Забыл о камерах, когда душил лейтенаната!
–  сердито сказал Сергей Николаевич.

– Вижу!

Пятнистый джип, мигая фарами, нагонял машину. Шпарин увеличил скорость, джип пошёл на обгон, стекло двери поехало вниз и они увидели в окне автомобиля особиста с пистолетом в руке. Супонев целился в колесо машины.

– Держись, волшебник!..
–  крикнул Шпарин, выкручивая руль.

Зелёный джип с беглецами ударил пятнистый джип в переднее крыло, скрежёт металла, второй удар в водительскую дверь, машина с особистом улетела в кювет, перевернулась и, бешено вращая колёсами, поехала на крыше по зелёной траве.