Затерянные в Подобных Мирах

– Кто это сделал? Новый начлаб?

– Больная сволочь, которую вы недавно отправили на другой свет.

– Терпи, Миша, - сказал Древака, вынимая пачку фотографий из папки.
–  Терпи. Так, сличаем. Ага-а… Входные отверстия от пуль совпадают… Полностью. Одна дырка прямёхонько под левой лопаткой, две других под правой. У тебя и у трупа. На одном расстоянии друг от друга, в тех же местах. И пупок глубокий. Это ты?
–  спросил Древака, показывая Шпарину одну из фотографий.

– Я… - ответил поражённый Шпарин.
–  Только мёртвый.

– Вот, - сказал полковник.
–  Вот! Самое главное! Так где ты находился целых три месяца после того, как тебя при переходе границы убили конфедераты?

Экстрасенс слегка покашлял и повращал глазами. В голове у Шпарина что-то щёлкнуло. Терять было нечего.

– Уполз обратно к конфедератам. Пришёл в себя и потихоньку уполз. Наткнулся на деревеньку, где одна добрая бабуля выходила. Местная знахарка. Заговоры, отвары всякие, примочки.

– А пули? Пули, кто вытащил?
–  сверля глазами Шпарина, спросил Супонев.

– Сами вылезли!
–  отрезал Шпарин.
–  Кто, кто? Бабулька и достала

– Пусть скажет, почему он попёрся обратно к конфедератам, когда уже находился на своей территории, - настаивал Супонев, заглядывая в пустую колбу.
–  Не верю я ему. Не верю и всё!

– Интересно, а куда бы попёрся ты, истекая кровью, с тремя дырками в обоих боках? В какую сторону.

– Подобные случаи зафиксированы, - тяжело дыша, подтвердил новый начальник лаборатории, появляясь на пороге лаборатории.
–  В чрезвычайно… стрессовых ситуациях… отдельные личности… проделывают… невероятные для человека… вещи.

– Какое мнение имеет на этот счёт представитель потусторонних сил?
–  спросил полковник, обращаясь к экстрасенсу.
–  Возможно ли, чтобы человек, получив ранения не совместимые с жизнью, прополз несколько километров и остался жив?

– Однозначно согласен. Я знаю историю погромче. В одной психушке случилась драка между страдальцами, с мордобитием и поножовщиной. Так вот, один придурок, получив несколько ударов заточкой, сиганул, чтобы не быть зарезанным до смерти, через трёхметровый забор, перебежал в потоке машин шестирядную магистраль, забрался без всяких приспособлений на фонарный столб, где сидел, поливая кровью прохожих, пока не приехали скорая и пожарная машина с лестницей. А ещё…

Супонев перестал разглядывать колбу.

– А ещё бы послать человечка на ту сторону, наведаться в ту деревеньку и расспросить бабульку о постояльце.

– Переход границы, прикрытие перехода, прикрытие возвращения… - морщась, сказал Древака.
–  Слишком долго и хлопотно. Евпахов, окажи помощь Михаилу Ивановичу, обезболь рану.

Евпахов сделал укол, быстро и аккуратно обработал порез, и наложил новую повязку. Древака поманил Шпарина к себе.

– Самый последний неоспоримейший тест. Помнишь прощальную баньку перед твоим уходом к конфедератам, с девчонками и прочими нехитрыми развлечениями?

– Помню… - осторожно соврал Шпарин.

– И я помню, - прищурился полковник.
–  А что у тебя на жопке? На левой половинке?

– Родинки… - растерянно ответил Шпарин.
–  Три родинки… С самого рождения.

– Три родинки, образующие равнобедренный треугольник, - сказал полковник, улыбнулся и повернул Шпарина спиной к особисту.

Больше всех обрадовался Миазмов. Евпахов довольно дружелюбно улыбнулся. Супонев застыл с открытым ртом, но быстро пришёл в себя и попытался всё испортить.

– Треугольник не равнобедренный, - усомнился капитан.
–  И родинки на правой стороне.

Все четверо наклонились, рассматривая зад Шпарина.

– Я, наверно, тогда перепутал, - пробормотал Древака, водя по родинкам указательным пальцем.
–  В баньке… А в досье местоположение родинок почему-то не указано.

– Сколько времени прошло после баньки, - равнодушно сказал Шпарин.
–  Поправился на конфедерацских харчах и жопка увеличилась, естественно и расстояние между родинок изменилось.

Древака выбрался из спецкресла, обнял Шпарина, пожал ему руку и торжественно объявил:

– Проверка закончена! Капитан Шпарин! Департамент Тайных Операций в моем лице, поздравляет вас с возвращением на Родину. Господа, поприветствуем капитана!

Раздались жидкие аплодисменты. Супонев хлопал со всеми, но с такой кислой физиономией, что Шпарину страстно захотелось глотнуть сладкого чая.

Новоиспечённый капитан Департамента Тайных Операций, пока полковник не вспомнил про ещё какие-нибудь приметы у двойника на теле, поспешил одеться.

– Евпахов, ты почему вернулся? Я ведь велел тебе идти спать, - запоздало удивился Древака.

– Господин полковник! Профессор Давкин пропал, вернее его тело. Я перед уходом заглянул в морг. На столе, где лежал профессор - мокрое место. Мистика. Во всем здании кроме нас ни души. Я проверил. Связи тоже нет.

Раздался сильнейший удар сотрясший помещение. Завибрировал и заходил ходуном пол. Погас свет.

– Спокойно, - сказал Древака.
–  Сейчас включится аварийное освещение. «Умники» на «ХОЛМЕ» включили «машину» на полную мощность.

Глаза у всех во мраке стали светиться. Зелёным, красным, жёлтым, синим.

«Сборище вурдалаков», - подумал Шпарин, пятясь от разноцветных глаз. Он потерял равновесие и свалился на пол.

Зажглись тускло-жёлтые аварийные светильники.

– На выход! К лифту!..
–  крикнул Древака и бросился к двери с кодовым замком.

Задвигались и покосились стены. Летели стеллажи, падали шкафы, звенело бьющееся стекло. Потолочная плита над дверью, которую пытался открыть полковник, раскололась и рухнула вниз, накрыв Древаку, особиста и нового начлаба. После очередного удара упала ещё одна, рядом, и в разгромленной лаборатории стало тихо.

Шпарин и экстрасенс забрались под металлический стол с тисками. Места под ним оказалось достаточно, чтобы усесться спиной к спине и вытянуть ноги. Шпарин потрогал крышку стола.

– Выдержит? Ты глаза их видел? У тебя были синие. А у меня?

– И у тебя. Как там Москва?

– А?..
–  высовывая голову на разведку, переспросил Шпарин.

– Москва, говорю, как? Плохо слышишь?

– Москва? Стоит, наверное, в пробках, - ответил Шпарин, возвращая голову под стол.
–  Давно не был.