Затерянные в смерти (сборник)

3

Эйдин забыла о своих эмоциях, глядя с изумлением на стоявшего перед ней человека. Она ожидала увидеть дряхлого старца, возможно, в кресле-коляске, с прикрытыми пледом ногами. Таким остался у нее в памяти дед за годы перед смертью.

Человек, который твердыми шагами приблизился к ней и крепко пожал ей руку, никакой слабости не проявлял. С гривой седых волос, типично ирландской яркой внешностью и властной манерой, он напоминал стареющего льва. В свое время, подумала Эйдан, он легко мог бы соперничать с Россом Делани как самый привлекательный мужчина в любом окружении.

– Эйдан! Рад приветствовать вас у себя. Простите, что я так на вас уставился. – За минуту он уже полностью овладел собой. – Надеюсь, вы извините мои дурные манеры. Я отвлекся. Вы намного очаровательнее, чем на фотографиях.

– Благодарю вас. – Эйдан начинала чувствовать себя свободнее в его присутствии. – Ваш дом великолепен. Он просто ошеломил меня с первого взгляда.

– Хорошо сказано. – Он с улыбкой взглянул на Росса. – Ну, разве она не прелесть? – Не дожидаясь ответа, он с той же обаятельной улыбкой обратился к ней: – Как вам ваши комнаты, милочка?

– Они замечательны. А какой вид на сады! Я могла бы любоваться им часами.

– Этим летом они выглядят особенно красиво. Я надеюсь, вам удалось отдохнуть после долгого перелета?

– Не помню, когда я спала так крепко.

– Хорошо, хорошо! – Взяв ее под руку, он подвел ее к дивану и креслам у горевшего камина.

Как и ее комнаты, столовая была огромна. За столом могли бы усесться по меньшей мере человек тридцать, хрустальная люстра над ним переливалась тысячами огней. Красного дерева паркет, отполированный до блеска, покрывал огромный ковер в изумрудных, рубиновых и золотистых тонах.

Несмотря на размеры, комната была удобной и уютной. Как и хозяин дома, подумала Эйдин, который казался таким же огромным.

Вошла Бриджет с серебряным подносом, на котором стоял хрустальный графин, два бокала и стакан. Каллен предложил один бокал Эйдан, другой взял себе, а Россу передал стакан с водой.

– Прежде чем мы сядем за стол, я хочу предложить тост, милочка. За вас, за то, что вы согласились уважить старика. – Он чокнулся с ней, а затем с Россом. – И как всегда, за тех, кого мы любили и потеряли.

Эйдан поразила боль, явственно прозвучавшая в его словах и промелькнувшая в его взгляде.

Ее собственная потеря была еще слишком свежа, слишком мучительна. Она подумала о матери и о том, как бы ей все это понравилось.

Чтобы скрыть свои эмоции, она сделала глоток и отвернулась. Когда Эйдан снова взглянула на старика, она увидела, что он пристально за ней наблюдает.

– Я был потрясен, узнав, что вы только что похоронили мать и были единственная, кто о ней заботился во время ее болезни.

Эйдан кивнула. Комок в горле не дал ей возможности произнести ни слова.

– Слава богу, что у нее были вы. В тяжелое время никто не может помочь нам так, как семья. – Он взглянул на Росса, изучающего Эйдан слегка прищуренными глазами. – Те, кого Господь не одарил близкими, сами строят себе семью. Вот, например, Росс, он дорог мне как сын.

– Значит, вам повезло, что он есть у вас. – Не в силах отвернуться от холодных глаз Росса, Эйдан бросила на него вызывающий взгляд.

На губах Росса мелькнуло подобие улыбки, еще более ее раздражившее.

– Присядьте у камина и выпейте в свое удовольствие.

Каллен указал ей на удобное кресло и, когда она села, сам опустился в кресло рядом с ней.

– Этот камин просто изумителен, мистер Глин.

– Пожалуйста, называйте меня Каллен.

Эйдан отпила шампанского.

– Наверно, не одно поколение вашей семьи жило в этом доме?

Каллен и Росс рассмеялись.

Увидев ее недоуменно поднятые брови, старик объяснил:

– В молодости меня считали чужаком, несмотря на мою фамилию, потому что я вырос в беднейшем районе города. Глинов в Глинкилли сотни. В то время Глин Лодж лежал в развалинах, как и почти весь город и древнее аббатство. Если вы посмотрите в окно вашей спальни, вы увидите развалины этого аббатства. Если я проживу подольше, я надеюсь его восстановить, как я восстановил Глин Лодж.

– Вы сделали все это сами?

Он улыбнулся.

– Хотел бы я считать это своей личной заслугой, но сотням людей понадобились сотни часов, чтобы привести дом в состояние, в каком вы его сейчас видите. Все, что я сделал, это нашел хороших мастеров.

– Не говоря о затраченном состоянии, – заметил Росс.

– Затраты вполне оправданные. Я был рад вложить средства в городскую экономику, так как считаю за правило нанимать местных рабочих насколько возможно. Теперь люди в Глинкилли не только могут иметь заработок, но и гордиться делом своих рук.

– Что вас на это подвигло?

Опустив голову, он отпил шампанское и немного помолчал. Когда он вновь взглянул на Эйдан, на губах его снова играла улыбка.

– Росс убедил меня в необходимости не только восстановить мои владения, но и мое доброе имя. Я в свое время утратил и то и другое, и мне стало стыдно.

Вошла Бриджет. Шедшая за ней Чарити катила столик с блюдами.

Каллен подвел Эйдан не к большому столу, стоявшему в центре, а к маленькому круглому столу в углу комнаты, сервированному хрусталем и серебром на белоснежной скатерти.

Старик подвинул ей стул.

– Я думаю, здесь будет уютнее.

– Прекрасно.

Эйдан улыбнулась Чарити, обносившей их блюдом с нежнейшим ростбифом и разнообразными овощами. Эйдан наполнила свою тарелку и выжидала, пока Каллен и Росс сделают то же самое.

В центре стола Бриджет поставила серебряную корзинку с хлебом и доску с множеством разных сыров.

– Надеюсь, вы попробуете эти сыры. – Каллен положил себе в тарелку несколько кусочков. – Их делают фермеры в Глинкилли.

Эйдан попробовала один, затем другой.

– Чудесно. Они, должно быть, очень гордятся своей продукцией.

– И вполне заслуженно. С тех пор как мы распространили эти сыры по всей стране, они стали очень популярны.

– И в этом тоже есть ваше участие?

– Это Росс оценил их маркетинговые возможности. Он предложил сначала продавать их небольшими упаковками, чтобы отследить спрос. Как только потребители начали закупать наши сыры в больших количествах, мы поняли, что выиграли. Остальное было делом самих фермеров.