Затерянные в тумане

Птицы, тем временем, вовсе не собирались сразу на нас бросаться. Закружили над нами, создав зловещий черный водоворот. И такое их поведение нешуточно напрягало, ведь ворон считался умнейшей птицей, а что могут выкинуть эти акселераты - вовсе являлось загадкой.

– Саш, смотри, самый верх!

– Вижу...
– Я проследил взглядом за рукой брата и всмотрелся в того ворона, который летал в самом верху этого вороньего вихря. Эта тварь даже не внушала - она просто пугала. Размах крыльев там был точно за три метра, а тело было весьма массивным. По идее, такую тушу никакие крылья в воздухе удержать не должны были, но физику эта птичка в школе явно не учила, а потому могла на нее плевать.

– Я насчитал пятнадцать, включая тот бомбардировщик.
– сказал мне брат.

– Да, похоже, ты прав. Ты думал, их будет восемнадцать или двенадцать?

– Восемнадцать. Прогрессия оказалось другой, но нам не сильно легче от этого. Что делать-то будем?

– Давай медленно к беседке. Сардель! Рядом... Кстати, а почему бомбардировщик?

– А ты представь, что будет, если эта птичка посрёт...

– Хы.

Мы встали спина к спине и медленно, приставным шагом двинулись под крышу. Надо было лишить птиц их естественного преимущества. Жуткое "КРА-А-А!" раздалось, когда до беседки нам оставалось пройти буквально пару метров.

– Ходу!
– я подтолкнул брата и, выдав ускоряющего пенделя Сардельке, развернулся навстречу заходящей в пикирование стае, вскидывая свой щит. Честно, меня в тот момент взяла оторопь - они выглядели силой, которую мне было не сдержать. Но первый же вписавшийся в щит ворон вернул меня на землю. Да, удар был сильный. Но те же волки били гораздо сильнее. Я махнул топором и точно в кого-то попал, судя по недовольному карканью. В тот момент определить чей-то конкретный голос, да и слышать вообще было сложно - воронье подняло дикий гвалт после неудачи своего первого товарища. Я отбил еще пару пикирующих птиц, но, прежде чем я скрылся под спасительной крышей беседки одна из них зашла сбоку и впилась когтями мне в плечо. Вспышка боли пронзила голову, но еще до того, как я закричал, меня за шиворот втянули в беседку и сдернули с плеча птицу, за крыло кинув ее об пол. К ворону в тот же момент подскочил Сарделька, схватил птицу зубами и одним рывком головы свернул ей шею. Что-то теплое текло по шее, уже затекая за шиворот. Я прислонил руку, потом посмотрел на нее - это была кровь. Очевидно, моя.

– Саш... у тебя куска уха нет.

– Хреново, че. Надеюсь, жена не станет меня меньше любить...

– Только не трогай!
– сказал Дима, видя, что я снова потянулся рукой к правому уху.
– Не хватало еще заразу занести!

Руку я убрал. Птицы пока к нам не лезли - в беседку вход был только с одной стороны, с трех другие были решетчатые стены, прикрытые маскировочной сетью. "Для создания интимной обстановки", как говорила моя жена. В итоге, для атаки оставался открытым метровой ширины вход и где-то метр на полтора проемов над ограждениями с двух сторон от входа.

– Через крышу они не пройдут, там дюймовая доска на обрешетке плотно лежит. Стены сразу не расковыряют, так что пока мы в безопасности.
– сказал я.

– Главное, чтобы они не переключились на дом!

Но этого, слава Богу, не произошло. Под очередное громкое: "КР-РА-А!" вороны пошли на прорыв. Когда в беседку, толкаясь и хлопая огромными крыльями, начали набиваться птицы, в ней резко стало тесно. Нас спасало сейчас только пара вещей: места для самих птиц было мало и они больше мешали друг другу, чем били нас и то, что не смотря на все свои размеры, они все еще оставались птицами. Они имели небольшой вес, а их скелеты были весьма хрупки и легко ломались под рабочими говнодавами. Я даже почти не пользовался топором, орудуя щитом и ногами. Рядом древком охаживал и точно так же топтал птиц Дима. А ближе к углу с качелями орудовал Сарделька. Птицы просто так сдаваться не собирались и, похоже, до потери пульса боялись своего огромного командира, потому что в атаку бросались с отчаянием самоубийцы. Они клевали, царапали нас, били крыльями по лицам, но реального крона наносили немного. Конец был немного предсказуем: спустя буквально пару минут все было кончено, живых птиц в беседке не осталось. Я выглянул из беседки:

– Ты видишь, где эта здоровая тварина?

– Нет. Видимо, он прямо над нами.

"КР-Р-Р-А-А-А-А!" - этот вопль был куда громче предыдущих. Зубы заныли, в ушах зазвенело, сузилось поле зрения. Это явно была какая-то версия звуковой атаки, которую использовал против нас этот летающий черт. Мы с Димой кривились, но стояли на месте. Слабым звеном оказался Сарделька - он заскулил, лег на пол и попытался накрыть морду лапами. Но потом все-таки не выдержал и выскочил из беседки.

– Стоять! Куда! Ко мне!
– я дернулся за ним, но все-таки опоздал.

Гигантский ворон такой ошибки прощать был не намерен и воспользовался ей сполна. Он камнем рухнул на пса, прибив его к земле, а затем тяжело взмахнул своими крыльями, подняв небольшой ураган. И еще, еще раз, отрывая собаку от земли!

– Сарделька-а-а!
– я попытался догнать, схватить хотя бы за лапы, чтобы выдернуть его из когтей, но тщетно. Ворон за несколько махов крыльями поднялся уже на высоту метров пяти. "Фьють!" - в боку у ворона возникло красное оперение и его крыло подломилось прямо во время взмаха. Черная тварь, выполнив одновременно вираж и полубочку, с мерзким хрустом воткнулась прямо в металлические ступеньки крыльца, наверняка их помяв... и все еще держа в лапах собаку. Своей тушей ворон смягчил падение пса, но это явно не могло пройти без последствий. Подбежав к дохлому ворону, я вставил рукоятку топора между когтей и разжал их, вытащив Сардельку из этих слишком тесных объятий. Собаке здорово досталось - глубокие раны на крупе и лопатках кровоточили, а передние лапы, кажется, были сломаны или вывихнуты, потому как неестественно болтались. В собачьей анатомии я был не силен и не мог сказать точно. Пес поднял голову и лизнул мне руку. В этот момент ко мне подбежал Дима и я обратился к нему:

– Надо проверить всех, остались недобитки. Мохнатый плох, вряд ли он долго протянет. Наша единственная надежда - это камни выносливости.
– я положил руку на голову собаке.
– Держись, парень.

Встав, я направился в сторону побоища, чтобы проверить каждую птицу. Из-за беседки раздался голос Димы:

– Нашел. Тут один со сломанным крылом!

– Вероятно, тот, которого я первым задел. Кончай ег...

– Дядь Дима, нет!
– мой сын выбежал из дома и устремился к ворону.
– Не надо, он не хотел! Он будет другом!

– Стоять!
– я заступил сыну дорогу, но тот с неожиданной ловкостью проскочил у меня под рукой, упав на колени проскользив ими по земле.

Я развернулся за ним, но тот уже стоял возле ворона, не давая Диме его прикончить.

– Ваня! Немедленно отойди от него, он опасен!

– Ваня!!!
– донесся испуганный визг со второго этажа. Потом этот визг стал удаляться. Видимо, жена побежала по лестнице.
– Ваня-я...

– Сын, уйди, ты не понимаешь, что он может с тобой сделать!

– Нет, это ты не понимаешь! Он - друг!
– и мой мальчик положил руку на голову птице, которая казалось больше него самого. В этот момент вороны начали испаряться, и из них вылетели шары света.
– И он останется с нами.

Жену светящийся шар настиг в прыжке, когда она бежала в сторону сына, заставив покатиться по траве. Я припал на колено и с натугой задышал носом - тварей мы наколотили изрядно, из которых половина точно приходилась на мою долю. А значит, сейчас я переживал двойное повышение. На удивление, даже двойное проходило гораздо легче самого первого. Видимо, привыкаю. Организм перестраивается, приспосабливается. Мелкие порезы и раны на ногам и руках прямо на глазах закрывались коркой, а ухо перестало саднить.

– Ищем камни! Жена, займись сыном! И я еще спрошу с тебя, какого хрена он оказался на улице, когда ты должна была за ним следить! И отгони от него эту сраную птицу!

– Он не сраный! Это Черныш!
– сразу вскинулся Ваня.

– Да хоть опарыш, потом поговорим!

Я забежал в беседку и, упав на четвереньки, чтобы ничего не пропустить, начал водить руками по полу. В полумраке беседки полагаться только на зрение не стоило. Через минуту я распрямился и забрал камни у Димы. У него было четыре, у меня два.