Затерянные в тумане

– Наконец-то размочил счет. А то некомфортно быть в отстающих.
– сказал Дима, держась снова сбоку-сзади меня.
– Заметил, что эти ребята гораздо сильнее предыдущих монстров?

– Так их и меньше, всего семеро. Если следовать твой логике, то в этой волне должен был быть двадцать один монстр. Все сходится. Сократили количество втрое, вместо этого усилив.

– Да, но только один такой кролик мог бы нехило накидать тем же кротам.

– Странно, что босса нет.

– А может, есть. И покажется, как обычно, позже.

Дима снова обошел меня и кинулся на одного из кроликов. Когда второй хотел атаковать его в бок, я не дал это сделать, заблокировав прыжок ушастой скотины. Один на один кролики были вполне терпимы. Сильно и быстро били, быстро отступали, но их можно было победить и не обладая какими-то особыми навыками, что Дима продемонстрировал, наконец-то зарубив своего. Я смог подбить кролику лапу, после чего уже заносил над ним топор, когда он дико заверещал.

А уже спустя долю секунды в меня что-то врезалось со скоростью легковушки и отправило в полет, окончившийся в беседке. Причем попал я туда, проломив стену. Спустя мгновение на пороге беседки нарисовался кролик, и налившись оранжевым светом, выстрелил собой в мою сторону. Ну а я, не вставая, просто выставил щит под углом, на манер трамплина. Не успевший, или не имевший возможности затормозить кролик подскочил на щите, оставив на нем частичку себя на память, и вылетел сквозь стену, проделав там новую дыру. Спустя секунду я услышал шлепок и обиженное верещание. Преодолевая боль и опираясь на топор, я, скособочившись, вышел из беседки. Волшебный, мать его, заяц валялся метрах в шести-семи от меня и пытался встать на сильно ободранные лапки, что явно было очень больно. Таким его состоянием я не был удивлен, ведь своим неудавшимся тараном он погнул мне почти все шипы-шурупы на щите, а некоторые даже сломал. Ломаной походкой я двинулся к этому неудачнику, намереваясь на этом сегодняшние приключения завершить. Но прозвучало уже знакомое "Фьють!" и заяц заткнулся.

– Сахаров, так и быть, ты прощен! Чмоки! И не забудь убрать за собой - опять весь участок загадили, ну что за мужики...
– и за Настей захлопнулась дверь в дом. А у меня дернулся глаз.

Я поковылял в обратную сторону, где Дима уже добил моего подранка.

– Ну что, Саш, у нас все стабильно?
– спросил он язвительно.

– Типа того...
– я махнул рукой.
– Отшиб мне ребра, падла шерстяная. И кишки тоже. Как бы переломов не было. Разогнуться толком не могу.

– Хм. Погоди-ка, дай я пробегусь по зайцам, проверю. Кто-то, кажется, еще жив, раз мы не получили энергии.

Дима обошел все зайцев и, наконец, остановился у того, который первый схлопотал от меня пенальти.

– Слушай, а этот, кажется, дышит еще. Вырубился, но дышит.

– Погоди, не добивай! Ох...
– я ускорился, как мог.
– Надо версию одну проверить. Ну и энергия нужна, чтобы подлечиться... Давай свою бурду.

Дима протянул мне алебарду, а я скинул щит и свой топор на землю. Замахнулся и сказал ему:

– Оттягивай ему заднюю лапу!
– А когда он сделал это, рубанул со всей дури: - Хэ!

– Давай вторую, быстрее! Хэ! Хватай окорочки в руки!

Заяц испустил дух и сразу начал испарятся, одарив нас, вместе со своими товарищами, новой порцией энергии, которой как раз хватило но новое повышение. После него я уже смог разогнуться, но от боли окончательно не избавился. Напротив меня стоял Дима и глупо хлопал глазами, наконец, что-то для себя решив и выдав:

– Кило по семь. Каждый.

– Тащи один в морозилку, а один мне давай, я домой отнесу. Только скажи сначала, а то я не успел заметить. Тот кроль, который меня чуть не вынес - это тот самый, за которым Сардель гонялся?

– Да, он.

– Зашибись, они еще и троллить умеют...

Я как следует промыл мясо кролика на улице под краном, прежде чем нести его домой. Но все равно своим появление вызывал жуткую ругань жены и угрозы прибить меня за то, что заляпал полы. Чтобы у нее не было возможности привести угрозу в исполнение, отправился на улицу, собирать камни. Но, как оказалось, это уже сделал Дима и сидел в беседке, ждал меня. Качели, слава Богу, во время наших с кроликом разборок не пострадали.

– Ну, что там?
– спросил я, присаживаясь рядом.

– С каждого. Четыре зеленых, один красный, один желтый и один оранжевый.

– Последний - твой.

– Ожидаемо.
– Дима покачал головой.
– И хочется, и колется. Настя, вон, пострадала из-за этого. А Ленка вообще беременна. Страшновато...

– Ну, у меня есть для тебя решение. Оставляем девчонкам по зеленому, ты берешь оранжевый и зеленый, а я три оставшиеся, чтобы окончательно поправить здоровье. И идем работать - бетономешалка сама себя не покрутит. Ты только броню сними да прям тут скинь - потом соберем.

– Согласен.

За несколько часов мы полностью залили бетоном заднюю стенку забора и даже успели выкопать траншеи под обоими боковыми стенками забора, прежде чем пришла пора идти, приводить себя в порядок и отдыхать. Вечером мы были голодны, как звери. Весь этот здоровый, как нам казалось, кроличий окорочок был съеден в тот же вечер. И не он один. Мы с Димой изрядно подточили запасы еды, никак не могли наесться. А когда на следующий день мы собрались и вышли встречать новую партию "гостей" - никто не явился. Мы прождали час, обошли все вдоль границы, обшарили каждый сантиметр нашего острова посреди тумана - но врагов не было. И мы вернулись к работе, стараясь изо всех сил. За четыре дня мы залили бетон под все стороны забора, предварительно укрепив его арматурой. Теперь можно было быть спокойным относительно безопасности нашего убежища. Еда и электричество оставались проблемой, но мы потихоньку приучались жить без второго и надеялись на скоро пополнение первого, постоянно поливая все наши посадки и пропалывая их от сорняков. И результат должен был быть - созревание явно шло быстрее, чем планировалось. Настя даже собрала несколько ягод клубники, которые при такой температуре и освещении зрели довольно быстро. Но вся эта идиллия вовсе не добавляла мне настроения - я чувствовал, что все происходящее не более чем передышка перед чем-то гораздо более неприятным и потому ни на секунду не переставал готовиться.

И десятый день показал, что делал я это отнюдь не зря.

Зажигательная

Дима нашел меня, когда я, хмурый, сидел на ступеньках бытовки и стачивал напильником старые алюминиевые провода в миску.

– Дратути.
– Улыбнулся мне Дима.

– И тебе не хворать, коль не шутишь.
– угрюмо сказал я, не отвлекаясь от своего дела.

– А зачем ты делаешь... Ну, то, что делаешь?

– Надо.
– ответил я и поворошил пальцем в миске алюминиевую стружку.
– Эх, крупновата малость. Но делать нечего.

Я высыпал алюминиевую стружку в кастрюльку.

– А что это у тебя там?

– Бензин. Подай мне терку и мыло, будь добр, они позади тебя.

– Да, держи... Бензин!? Ты кипятишь бензин?! Совсем конченый?
– Брат аж подпрыгнул.
– Хочешь, чтобы мы тут на воздух взлетели?

– Нет, я не кипячу бензин. Там кастрюлька в кастрюльке. Кипячу я воду. А бензин просто греется на водяной бане.
– сказал я, натирая мыло на мелкой терке прямо в кастрюлю.

– А это еще зачем? Ты можешь объяснить?

– Нет, спички детям - не игрушка. Помрешь. Подай вон ту свечу, витую такую. Ага, спасибо.

– Ты от ответа не уходи. Ты что делаешь?

– Готовлюсь.
– я приложился к бутылке пива, а затем передал ее брату.
– Не в службу, а в дружбу - можешь сполоснуть?

– Хорошо... но я еще вернусь.

Я вздохнул и начал тереть свечу. Брат вернулся и передал мне бутылку со словами:

– Саш, если ты думаешь, что мы все нормально воспринимаем твое состояние, то ты в корне не прав. Мы волнуемся. Ты сам на себя не похож. Что произошло? С Настей поругались?