Затерянный мир: Четвёртый (виртуальный) сезон

Рокстон мог либо вырубить противника, любо броситься наутёк. Но во втором случае не миновать общей тревоги и погони.

Я? Просто путешественник. Гуляю тут, дышу свежим воздухом. – Джон, медленно выходя из зарослей, практически незаметно сократил расстояние между собой и Тарэном. – У меня, понимаешь ли, бессонница. – Охотник резко ударил собеседника кулаком в челюсть, что оказалось очень внезапно для бедного Тарэна.

Противник Амазонок моментально отключился, а Рокстон даже успел поймать его, чтоб тот не упал на землю слишком шумно и не привлёк всеобщее внимание. Джон осторожно уложил Тарэна на спину.

Как раз в этот момент появились другие соплеменники ударённого парня и, недолго думая, набросились на Рокстона. Без лишних слов.

Джон был сильнее каждого из них, но не всех их вместе. В конце концов, он был один, а Тарэнов – девять. Лорд сумел обезвредить троих, прежде чем его самого кто-то крепко ударил по затылку. И весь мир будто провалился в пропасть.

Из пропасти мир кое-как выкарабкался. Сначала вернулись звуки, затем в полуоткрытые глаза ударил неяркий свет. Рокстон открыл глаза шире. Ноющая боль в затылке была противной, но терпимой.

Лорд понял, что находится внутри одной из палаток. Впрочем, это даже не палатка, а, скорее, целый шатёр.

Очухался, - усмехнулся кто-то прямо перед охотником.

Это был мужчина, восседающий на массивном походном деревянном кресле, видимо, сделанном с закосом под трон. Незнакомцу было лет тридцать пять, может, сорок. Высокий, худощавый, но крепкий, с серыми глазами, рыжевато-русыми волосами и то ли с бородкой, то ли просто слегка небритый. Штаны из грубой материи, тяжёлые чёрные сапоги и плотная серая рубашка без рукавов.

Джон дёрнулся. Оказалось, что его крепко держат за плечи и за руки сразу четыре молодца, а сам он кое-как стоит на коленях.

Кто ты? – сурово спросил рыжеватый мужчина.

Я уже говорил: просто путешественник, - хмыкнул Джон.

Один из державших его парней проревел, обращаясь к тому, кто сидел на "троне":

Кирэн, сегодня днём мы видели его, он вместе с другим мужчиной и двумя женщинами вошёл в деревню. Амазонки запросто впустили их! Жаль, мы тогда не были достаточно близко, чтобы успеть проскочить в открытые ворота.

Рокстон поглядел на рыжеватого уже с большим интересом. А что, на предводителя вполне тянет. Вид решительный, взгляд дерзкий.

Амазонки заманили нас обманом. Мне удалось сбежать, моему другу – нет, - не растерялся охотник. Надо отметить, он был весьма убедителен.

Вот только Кирэн не был весьма доверчив.

Ты можешь доказать, что говоришь правду?

Крыть было нечем.

Ничем, - признал лорд. Как болит щека. Наверное, разбита. – Но и вы не можете доказать обратного.

А с какой стати мы должны что-то доказывать? – хмыкнул Кирэн. – Убьём тебя и дело с концом.

Рокстон понял, что единственное его спасение сейчас – это вести себя как можно невозмутимее.

Кирэн встал, подошёл к пленнику и, нагнувшись, заглянул тому в глаза. Рокстон смотрел прямо, открыто, не моргая. На его лице не дрогнул ни один мускул.

Вождь Тарэнов усмехнулся и выпрямился. Он явно оценил храбрость охотника.

За решётку его, - по дороге обратно к "трону" бросил Кирэн своим людям. – Потом с ним разберёмся.

Нэд вернулся в гостевую хижину перед самым рассветом. И был немало удивлён, в такое время обнаружив в комнате не только Веронику, но и Маргарит, и Ипполиту, и Кару, и пару других, более молодых Амазонок.

Что у нас происходит? – осведомился репортёр, бросив мягкий взгляд на Веронику.

Хранительница бровью не повела и отвернулась от Мелоуна к Ипполите.

Джон пропал! – ответила Маргарит. Она была не на шутку взволнована. – Ночью ушёл в разведку, тоже мне герой-подпольщик! И до сих пор не вернулся, хотя уже давно должен был! – Наследница окатила неприязненным взглядом Амазонок, будто говоря: "Это всё из-за вас!".

Пока рано отчаиваться, - заверила Ипполита.

Да неужели? – всё больше распалялась Маргарит. – А если он не появится? Что вы будете делать? Ничего! Вы ничем не сможете ему помочь, а он ведь всё это затеял, чтобы помочь вам!

Рано отчаиваться, - упрямо повторила Ипполита. – А если Рокстон всё-таки не появится, то мы обязательно придумаем, как его выручить.

Если он к тому моменту будет ещё жив! – Если б Маргарит не была в такой ярости, то непременно бы расплакалась.

Видя, что назревает ссора, Мелоун решил хотя бы попробовать сгладить острые углы:

Предлагаю начать думать над планом спасения уже сейчас. – Репортёр шагнул к Хранительнице, но та сразу отошла. Нэд грустно покачал головой. – Жаль, здесь нет Челленджера, ему нет равных при мозговом штурме.

Кстати, а где этот ваш Челленджер? – полюбопытствовала Ипполита.

Он остался дома, - вздохнула Вероника. – Не захотел никуда идти. Он тяжелее нас всех переживает смерть Финн, потому что считает себя виноватым.

Челленджер шел в неизвестном ему направлении и в задумчивости глядел по сторонам, погруженный в свои мысли. Ноги несли его на автомате, им лучше было знать, куда идет профессор. А шел он прямиком к озеру, у которого не так давно жители дома-на-дереве всей компанией отдыхали. Челленджер, Маргарит с Рокстоном, Вероника с Нэдом, Финн… Профессор издал еле слышный вздох.

Джордж уже было совсем поник, но от печальных мыслей его отвлек всплеск воды. У берега озера, в высокой траве, явно кто-то барахтался.

«Возможно, утка?» - подумал ученый, с любопытством подходя поближе к зарослям.

Какого же было его удивление, когда вместо утки из травы вылезла мокрая девушка и кинулась к нему, вереща что-то с такой скоростью, что разобраться, о чем речь, было крайне сложно.

Эй-эй, девушка, успокойтесь! Прошу, – взмолился профессор, в то время как девушка схватила его за плечи и энергично принялась трясти изумленного мужчину, при этом не прекращая верещать.
– Ну же, милая леди, все в порядке. Пожалуйста, говорите чуточку помедленнее. Что стряслось?

Девушка, наконец, на мгновение замолчала и посмотрела на рыжеволосого профессора. Сделала глубокий вдох и тут же выдохнула:

Прошу, умоляю, спасите!..

Что случилось? – окончательно растерялся Джордж, продолжая оглядывать незнакомку.

Похожа на китаянку или японку. Невольно нагрянули воспоминания о Саламайн. Но девушка, которая сейчас стояла перед учёным, была, во-первых, не так красива (хотя и весьма симпатична), во-вторых, не так зла, это сразу чувствовалось.