Заткнись и поцелуй меня

Кто-то снизу позвал Ская, и тот перед уходом окинул присутствующих суровым взглядом:

– Сейчас вернусь. Ведите себя прилично.

– Пожалуйста, кто-нибудь, объясните, что случилось, – попросила Мария.

Шаги Ская застучали по ступеням.

– Твой старик случился, – буркнул Рамон. – С моей мамой.

Мария неверяще уставилась на отца:

– Просто скажи ему, что он ошибся. Ты же не встречаешься с Вероникой.

– О, он с ней не встречается. Он ее лишь трахает! – Голос Рамона отразился от старых каменных стен.

– Не смей так говорить о матери! – приказал Рэдфут.

– Серьезно, старик? Мне говорить нельзя, а тебе делать можно?

– Прояви уважение, черт возьми! – Что-то в тоне отца заставило Марию засомневаться в ранее сделанных выводах.

– Уважение?! – взревел Рамон. – Так вот, чем ты в своей палате занимался – уважал ее?

– Прекратите! – не выдержала Мария.

И почувствовала на себе взгляд Мэтта. Захотелось крикнуть Скаю, чтобы принес ключи и открыл дверь – этот заплывший глаз нуждался в осмотре. На вид – просто ужас. Но как Мэтт воспримет ее заботу? Тогда в больнице он, кажется, предпочел поверить в худшее.

– Мы ничем таким в палате не занимались, – прорычал Рэдфут.

– Я знаю, что видел! – Рамон ударил по решетке. – Не могу поверить, что тебе хватает наглости врать мне в лицо, будто ты с ней не спал!

– Я и не говорил, что не спал с ней.

– То есть, ты признаешь?

– Да. – Рэдфут гордо распрямился. – Признаю.

– Признаешь? – ошеломленно переспросила Мария.

– Высокомерный сукин сын, – проворчал Рамон. – Я заставлю тебя поступить с ней как должно. Вынесу вопрос на совете племени. Ты же вроде как один из почтенных старейшин!

– Папа, сядь и заткнись, – влез Хосе. – А ты, Мария, тащи свою задницу домой!

– Я твоим приказам не подчиняюсь, – ощетинилась Мария.

Мэтт хохотнул:

– Нашла, кому сказать.

Хосе припал к решетке:

– Лучше даже не начинай.

Мария уставилась на обоих:

– С чего, бога ради, вы затеяли драку?

– Ну что, скажешь правду? – обратился Рэдфут к Мэтту. – Открой ей то, что от нее скрывал.

Мария перевела взгляд с одного на другого:

– Что скрывал?

– Что он тебе изменяет, – злобно проговорил Хосе. – Этот гад…

– Чушь собачья, – оборвал Мэтт. – Почему бы тебе самому не рассказать об официанточке, с которой ты миловался все утро?

Мария растерянно пялилась то на одну камеру, то на другую. Сзади послышались шаги. Обернувшись, она увидела одного из патрульных.

– Ская вызвали по срочному делу, – сообщил он Марии, а затем обвел взглядом заключенных. – Кто из вас Мэтт?

– Я.

– Звонила ваша жена, сказала, что адвокат уже в пути.

Мария потрясенно вцепилась в руку полицейского:

– Его жена?!

– Эм-м, ну она так представилась.

– Ах ты скотский кусок дерьма! – завопил Хосе.

Все заговорили одновременно. Рэдфут бормотал что-то невнятное, Рамон кричал что-то о своей матери, а Мэтт просто повторял имя Марии. И все это, казалось, разносилось по всему зданию, эхом отскакивая от камня.

Зажав уши ладонями, Мария развернулась и бросилась прочь.

* * *

Сжимая в руке пистолет, Скай ворвался в дом Лукаса. Друг устроился лицом к двери в обнимку с винтовкой.

– Что нового? – спросил Скай и оглянулся на Шалу. Та сидела на кухне, выкладывая буквы для «Скрэбла».

Их взгляды встретились. Пришлось побороться с собой, чтобы не броситься к ней, не стиснуть в объятиях и не поцеловать. Скай не признавал публичных проявлений чувств. Сегодняшний утренний поцелуй был спонтанным и по-прежнему заставлял сомневаться в собственном здравомыслии. Черт, за последние дни все так запуталось.

– Ничего, – ответил Лукас. – Я же говорил, не стоит тебе приходить. Было всего два выстрела. Может, кто-нибудь змею подстрелил, кто знает.

– Как близко? С какой стороны?

– Предположительно, миля, может, чуть больше. Ветер же. Судя по всему, с северо-востока.

Скай кивнул и вновь пристально посмотрел на Шалу.

– Кто-то угрожал ей в закусочной, – выдал Лукас.

– Что? Кто? Почему ты мне не сказала? – Скай все же направился к ней.

– Ну, это сложно назвать угрозой. Он был в темно-синей рубахе на кнопках, и эмблему какую-то я запомнила. К тому же в тот момент у тебя и без меня дел хватало. – Потянувшись, Шала коснулась его челюсти. – Болит?

– Я в норме. – Скай сжал ее руку и обернулся к другу: – Я отправил Пита прочесать окрестности. Уверен, что Филлип захочет побеседовать с Шалой, но не раньше, чем в участке все успокоится.

– Позвонишь, и я ее привезу.

Скай вновь взглянул на Шалу, борясь с желанием ее поцеловать. Затем отпустил ее ладонь.

– Увидимся, – сказал наконец.

– До скорого, – отозвалась она, и он ринулся прочь, пока не сорвался и не натворил чего-нибудь – вроде повторного поцелуя на глазах у Лукаса.

Надо было разобраться с делами. По-видимому, с чертовой прорвой дел. Вот только мыслям о Шале они не помеха.

Чарли Рейнмейкера отловить так и не удалось, и Скай подал в розыск его грузовик, чтобы все копы в округе были начеку. Еще он поспрашивал народ и выяснил, что единственный, кто сегодня явился в закусочную в синей рубашке с логотипом, – это Донни Чавес, сосед Чарли. Скай знал Донни и сомневался, что тот способен на преступление, но все же отправился и обстоятельно с ним побеседовал. Донни признался, что предлагал Шале убраться восвояси. Однако на последние несколько дней он вместе с женой и детьми уезжал из города, так что не мог быть тем самым преследователем. Велев парню не лезть не в свое дело, Скай ушел.

Дальше он услышал о произошедшем в участке кошмаре и, так как находился рядом, заглянул домой проведать Марию. Она плакала. Сначала утверждала, что говорить не хочет, но стоило ее обнять, сломалась и выдала все насчет жены Мэтта. Объятия оказались единственным, на что Скай был способен – ободряющих речей о проблемных отношениях в голову не приходило.

Затем он навестил Джесси в больнице. Как и следовало ожидать, Сэл не отходил от ее постели.

– Скажи ему, чтоб отправлялся домой и выспался, – велела Джесси.