Затмение луны

А когда Торисен шагнул с винтовой лесенки на третий этаж, у него, как обычно, перехватило дыхание. Все четыре стены искрились витражами. Здесь собирался Высший Совет, под эмблемами всех девяти главных домов, сияющими на свету, – по три на каждой стене. На четвертой, обращенной к востоку, была выложена карта Ратиллена, – все, конечно, работа кендаров: высокорожденные были настолько бездарны в искусстве, насколько это возможно для разумной расы.

Торисен несколько мгновений вглядывался в карту, ожидая, когда восстановится дыхание, потом повернулся. На западной стене, ловя последние лучи заходящего солнца, блистал его собственный герб – раторн, с полной луной Ардета с одной стороны и голым, искривленным деревом Ярана с другой. Они были старейшими сторонниками его дома – во многом. Если он близок к тому, чтобы потерять Ярана, то браниться сейчас с Ардетом равносильно самоубийству, как бы провокационно тот себя ни вел.

Он ступил на лестницу и начал медленно, жалея ногу, подниматься в верхнюю комнату северо-западной башни, служившую ему кабинетом.

Адрик, лорд Ардет, сидел у огня в единственном удобном кресле и читал книгу. Когда Торисен вошел, он с улыбкой поднял глаза:

– Мой дорогой мальчик, как чудесно вновь тебя увидеть.

– И тебя, милорд.

И это действительно было приятно, несмотря ни на что, а давние скрытые обиды придавали даже некоторую пикантность. Потом Торисен увидел, что книга в руках лорда – его собственный дневник. Ардет заметил, как изменилось его лицо.

– Память надежнее, – безмятежно сказал он. – Никогда не понимал стремления все записывать.

Торисен положил сумку на стол и вытянул книгу из рук Ардета.

– Не так уж и все.

– Да ладно. После стольких лет у нас с тобой наверняка нет никаких секретов друг от друга.

«По крайней мере нет того, что бы ты не попытался разнюхать, старая ищейка», – подумал Торисен.

– Не жадничай, оставь мне хоть пару крошек личной жизни, – спокойно проговорил он.

– Мой милый мальчик, разве я когда-нибудь что-нибудь жалел для тебя?

Торисен вздрогнул от смеха:

– Я только сейчас понял, где Каинрон достал свои столь… э-э-э-э… примечательные манеры, – ответил он на вопросительный взгляд Ардета. – Это попытка подражать тебе.

Гримаса отвращения перекосила лицо старого лорда.

– Ох ты! Каинрон… – Он задумался. – С этим человеком могут быть проблемы.

– Но ты-то согласен, что Войско должно выступить?

– Ну конечно. Ты забыл, что я тоже служил в Южном Войске еще тогда, когда прадед Кротена нанимал воинов, и мой сын Переден командует им сейчас. Мы видели Рой. Жаль, что Каинрон не был там и что ты дал ему такое дурацкое обещание. Я еще тогда говорил, что это ошибка.

– Возможно. Но если бы я этого не сделал, то Харна-Удава не было бы сейчас здесь и он не стал бы моим помощником, заместителем командующего.

– Ты восстановил связь с ним? Но он же берсерк, он же не отвечает за себя в бою.

– Я, в нем уверен.

– Что ж, тебе лучше знать. Может, он перережет горло Каинрону, если никто больше не постарается. Он однажды уже продал свое согласие за твое обещание; может, если назначить правильную цену…

Молодой лорд фыркнул:

– И что я могу предложить ему на этот раз, уж не само ли место Верховного Лорда?

– Внука.

Торисен нетерпеливо отмахнулся:

– Мы уже обсуждали это раньше. По твоему совету я взял дочку Каинрона временной женой, что спасло мою спину от ее отца примерно на год. Калистина была уверена, что я продлю контракт и включу в него детей. Она и сейчас так думает. Но если у Каинрона в руках будет законный внук от Норфа, я могу запросто сам перерезать себе глотку, чтобы у него не было лишней мороки. Видят Трое, после ночи с Калистиной я частенько подумывал об этом.

– А я все еще утверждаю, что она очень красива.

– Как скользящая по песку гадюка.

– И тем не менее ты должен заключать более долговременные соглашения. Взгляни на Каинрона. У него дети и внуки от матерей почти из каждого дома Кенцирата.

Торисен еще раз прыснул:

– Как будто я не знаю. Он плодовит, как жеребец, да производит все больше мулов.

– Не спорю. Калдан любит воображать о себе. Я мог бы порассказать тебе о его подвигах в Каркинароте двадцать лет назад, но… не важно. Суть в том, что кровь его законных детей создает мощную сеть, которой Калдан когда-нибудь может опутать и уничтожить тебя. А вот если бы ты заключил контракт с одной из моих правнучек и у меня было бы право мстить за тебя при необходимости, то он заколебался бы.

– Может быть, – сухо ответил Торисен, – но это не заставит его согласиться с тем, чтобы Войско выступило послезавтра.

– Да, – кивнул Ардет.

Он сплел свои тонкие холеные пальцы и задумчиво уставился на них. Огонь в камине высекал искры из глубин сапфира в его перстне-печати и полуприкрытых голубых глаз, все еще острых, несмотря на пятнадцать десятилетий хозяина.

– Я и сам бы выдернул несколько нитей из его сети. Что ж, если Каинрон завтра намерен единственным высказаться против, ему придется тяжеловато. Его заботит, что думают о нем люди, – до тех пор, пока это будет уже неважно. С Рандиром будет труднее всего. Они с Каинроном командуют третьей частью Войска Заречья. Даниор и Яран за тебя, я, конечно, тоже. У близнецов Эдирр все зависит от настроения, а у Брендана – от чувства ответственности. А что до Комана, то с ним проблем не будет, как только ты провозгласишь Демота лордом.

– Я еще не решил, – ответил Торисен.

Ардет недоуменно взглянул на него:

– Несомненно, ты утвердишь Демота. Его мать – моя правнучка.

– И за это я должен отдать Коман полному идиоту?

– Он, может, и идиот, но поддерживает тебя, и в нем моя кровь. А коли ты забыл, то альтернатива лишь Кори, а у него мать из Каинронов. Это же совершенно неприемлемо. Но оставим эти бесполезные споры, – добавил он, поднимаясь. – Дело решенное. Завтра на Совете ты провозгласишь Демота.

– Нет, – ответил Торисен.

Впервые с тех пор, как он стал Верховным Лордом, Торисен отказал Ардету в более чем серьезной «просьбе» – он чувствовал, что так будет правильнее. Лорд ожидал, что сейчас в нем закипит старое негодование, но вместо этого ощутил лишь изнеможение и тупую боль в ноге. Он нагнулся над каминной решеткой, вглядываясь в огонь, ловя на себе холод острых глаз Ардета.

– Я сейчас Верховный Лорд, Адрик, а не один из твоих младших полевых офицеров, – сказал он, не отрываясь от языков пламени. – Я делаю то, что считаю нужным для блага Кенцирата, вне зависимости от твоих или моих личных желаний. Большее, что я могу, – это пообещать защищать твои интересы всегда, когда смогу. Я обязан тебе многим, если не всем. А что до Комана, я просто не слишком хорошо знаю Демота и Кори, чтобы выбирать между ними.

– Ты молодой дурак. Как думаешь, сколько у тебя осталось времени?

Шаги на винтовой лестнице заставили обоих мужчин резко обернуться. В комнату, держа прикрытый поднос, вошел Бур.

– Ужин, милорд.

– О черт. – Голос Ардета изменился, и он тяжело рухнул в кресло, прижав ладони к лицу.

– Адрик? – Торисен склонился над ним. – С тобой все в порядке?

– Вот на что у нас и правда нет времени, – глухо сказал Ардет, – так это на глупые перебранки. – Он позволил рукам упасть. Все сто сорок девять лет жизни глубоко отпечатались на его лице и сейчас были как никогда заметны. – Особенно тогда, когда Южное Войско уже в пути. Ты правда думаешь, что Переден готов взять на себя командование?