Затмение

– Ты знаешь, что вчера приезжали послы из Дейла. Так вот, переговоры были крайне напряженными. Их не устраивают прежние цены.

– Они просят еще золота?

– Они хотят сократить поставки, пока мы не заплатим, – с досадой ответил Торин.

– Но так мы будем жить впроголодь или же вовсе останемся без золота, – запротестовал молодой гном.

Фили со всей серьезностью понимал невыгодное положение гномов. Дейл очень быстро встал на ноги после битвы у стен Эребора, и в этом не было большой тайны. Жители Подгорного Королевства отдали часть сокровищ за нанесенный драконом ущерб. К тому же люди всегда неплохо ладили с эльфами – торговали, обменивались материалами, особенно после того как правителем стал Бард. Он вселял уверенность в свой народ. Торин надеялся, что именно с ним он сможет договориться и прийти к соглашению выгодному для обеих сторон.

– А что говорит на это Бард? – Фили поднял взгляд на Торина, который молчал и задумчиво водил рукой по заметно отросшей бороде.

– Он говорит, что ему нужны гарантии. Что золотом всего не решить… – Торин скрестил руки на груди и отрешенным взглядом смотрел в сторону окна. – Но в чем-то я с ним согласен…

– Что ты имеешь в виду? – с интересом спросил молодой гном.

– Нам тоже нужны гарантии.

Король под Горой вновь посмотрел на своего наследника. В его глазах вспыхнул огонь, как в огромных плавильнях Эребора.

– Я знаю, что Дейл в хороших отношениях с этой эльфийской королевской жердью Трандуилом. У них есть соглашение, по которому люди могут брать древесину на выделенных участках. Но нам никогда она не достанется. Даже крохотная часть, как и возможность выбраться в другие земли, чтобы укрепить и расширить торговлю. Нам нужно, чтобы люди и гномы стали ближе, чем просто соседствующие народы…

Фили с опаской взглянул на Торина. В момент нависшей паузы он попытался догадаться, что же задумал дядя, чтобы заручиться поддержкой людей. В душе молодого гнома зародилось странное нарастающее беспокойство. Впереди ждала неизвестность, которая, вероятно, заденет и его. Он не стал задавать вопросов, а только пристально смотрел на узбада, ожидая продолжения, которое незамедлительно последовало.

– … и для этого необходимо, чтобы ты женился на дочери Барда.

Лишь теперь, после сказанных слов, Торин взглянул на племянника, наблюдая за его реакцией. Фили – всегда сосредоточенный, решительный и спокойный – сейчас оказался не в силах скрыть своего удивления. Его глаза распахнулись, а сердце замерло.

– Женился? Сейчас?

– Да и лучше не затягивать с этим. Мы итак потеряли слишком много времени, пытаясь наладить отношения, а толку лишь чуть, – старший гном не сводил взора с младшего и говорил уверенно и спокойно.

– Нет. Я не согласен, – наконец выговорил Фили. Он был взволнован и возмущен происходящим, хоть и пытался выдать свои чувства за обычное удивление.

– Почему? Что тебе мешает? – Торин хлопнул с досады ладонью по столу, не скрывая своего разочарования. – Она, что слишком плоха для тебя?

– Дело не в этом… – ответил Фили и сжал зубы.

Если бы только дядя знал истинную причину, он давно обрушил бы свой гнев на племянника и заставил беспрекословно подчиниться, а не устраивал расспросы.

– А в чем тогда? – в голосе прозвучало недовольство, Торин понемногу начал терять терпение.

– Я видел ее лишь однажды, тогда в Озерном городе, и не испытываю к ней никаких чувств, – племянник развел руками, показывая что считал эту причину достаточной.

Молодой гном чувствовал, как дрожит его голос. Мысли путались, но уверен он был лишь в одном – можно было пойти на что угодно, но не позволить разлучить их с Кили. Цепляться за любую отговорку, но не дать слабину, не позволить разрушить обретенное столь тяжким трудом счастье.

– Так это дело наживное, ты еще полюбишь ее, – Торин вздохнул и поймал взгляд наследника. Молодой гном, нахмурившись, сверлил глазами, сидящего напротив правителя.

– Нет, не полюблю. Если бы этому суждено было случиться, случилось бы там, в доме Барда.

Фили не кривил душой. Его сердце давно все решило, он никого так не любил как брата, но теперь вся его жизнь, все его мысли и чувства грозили превратиться в пепел.

– Вот упрямый, ты подумай лучше о своем доме и о своем долге перед нашим народом, – Торин понял, что простыми уговорами он мало чего добьется.

– Я знаю, каков мой долг, но это не изменит моего решения, – Фили скрестил руки на груди, уверенно встретив взгляд дяди, но и тот не собирался так легко отступать.

Торин поднялся и оперся кулаками на стол, нависая над молодым гномом как грозовая туча:

– И что ты предлагаешь мне? Отказаться от своих слов? Сказать, что молодой наследник слишком чтит узы любви, чтобы помочь своему народу?

– Так вот почему не позвал меня вчера на совет, – с обидой откликнулся Фили. – Ты уже все решил. А как же мое мнение? Как же Кили?

– А что – Кили? – Торин нахмурился еще сильнее.

– Ничего… – Фили во время прикусил язык, чуть было не сболтнув лишнего про себя и брата, и отвел взгляд.

К счастью король ничего не заметил и продолжил:

– Я сообщаю тебе сейчас и жду хоть одного разумного довода, почему этот брак не должен состояться.

– Я уже все сказал, – воспоминания о брате наполнили сердце горечью, и Фили вскочил на ноги, с размаха опуская на столешницу тяжелый кулак. – Тебя не интересует мое мнение. Ты ставишь меня перед фактом!

Глаза Торина полыхнули гневом, он резко отстранился от стола и отвернулся, усмиряя свой пыл, а когда вновь взглянул на племянника, Фили заметил во взгляде дяди усталость и печаль.

– Пойми, нет другого выхода, это наш последний шанс, – негромко проговорил Торин. – Это не только мой народ, но и твой. Ты ответственен за их судьбу, как и я, мы не должны допустить, чтобы гномы Эребора вновь скитались в поисках лучшей жизни.

– Неужели совсем нет выбора? – с последней надеждой в голосе проговорил наследник. – Я готов работать… Много работать, днями и ночами, хоть в кузне, хоть в шахте…

Но Торин лишь качнул головой, увенчанной тяжелым королевским венцом, и Фили замолк на полуслове. Если бы можно было услышать, как разбивается сердце, то это был бы звук горного хрусталя, разлетающегося на мелкие осколки. Сглотнув, молодой гном посмотрел на Торина полными отчаяния глазами, будто саму зеркальную гладь Келед-Зарам тронула тонкая рябь. Торин не выдержал и, быстро обогнув стол, приблизился к своему племяннику и сжал его плечи могучими руками:

– Прости, Фили, но я верю в твое благоразумие. Вступив в брак, ты дашь нам надежду на будущее. Подумай о брате. Какая жизнь будет уготована ему, если мы не сможем возродить Королевство?