Заттра 1

– Это ваш сосед, у нас лампочка перегорела. Запасной не обделены? – охотно поинтересовался. – Завтра, верну такую же. – оговорился, постукивая указательным пальцем по нескромной лупе, вымещенной в середине дверного полотна.

– Кто Мика? – спросила та, не признав сразу Ноаля.

– Нет, Ноаль. – ответил мальчик с негодованием.

Около двух минут старушка тщетно соображала, словно пытаясь прийти в себя от эпизода про авантюру с наследством отчаянной сестрицы Мэтты, а после все же начала отпирать с жутким скрежетом и невероятным скрипом неуклюжую, ходившую ходуном, проблемную дверь.

– Ой, Ноля сейчас, погоди. – выговорила Катония, куда с хлопотным причитанием.

– Треуль, крххх. – заскрипела дверь на 3 минуте.

Приоткрыв ту, тотчас к мальчику вышла женщина низенького росточка в большущих очках, с платком на голове, халате и тапочках цвета ржавчины. Не услышав о том, что мальчику нужно, старушка принялась размышлять о границах соседской нужды, при этом выуживая непутевые крохи рассеянных сведений.

– Ты за долгом пришел, да? – спросила дама, протянув мальчику ладонь с 9 керулями.

Соседка не была замкнутой, то неудивительно ведь ее сын, уехав в другой город на поиски лучшего, вовсе забыл про нее, несмотря на то, что в нем сыскал лишь беды. Обиженная на его решение жить отдельно, старая как могла остроту своей стальной злости точила о зыблемые хлопоты, радость и невзгоды других жильцов. О Тамусе, так его зовут, она уже целый год не говорит, ее годы из-за него расползлись по углам старого жилища и незаметно сгнили, так она кричала в трубку телефона, когда с сестрицей последний раз говорила. Кстати, из родственников у женщины только сестра осталась, та, что живет в попечительском доме, которую собственноручно Катония отдала на содержание лицемерному скряге – Затину Сарки, мужчина на всем экономит, начиная с пищи для постояльцев и заканчивая отоплением страшных комнат.

– Мне лампочка нужна. – выдал мальчик, стиснув от запаха зубы.

Почесав громадный лоб, дамочка напряженно начала вспоминать, где они могут лежать, удивляться было нечему, ведь у той в каждой люстре было по 13 ламп, что если и перегорали то поодиночке, такие висели в коридоре, гостиной, спальне, кухне и даже ванной. Позади старушки простирался роскошный бардак, что сохранялся в квартире последние года 3, в закоулках и шкафах, на полу и полках был вымещен хаос, тот усыпал своей несусветной нелепостью чуждый времени интерьер.

– Проходи. – промолвила женщина, повернувшись к мальчику спиной. – Я тебе их как раз за Русимин долг выдам. – добавила расчетливо, верно поразмыслив. – Наверное, они на кухне. – шибко предположила, шмыгая по половицам к той.

Катония Арамай Такарадус в былом считалась лучшим счетоводом на небольшой текстильной фабрике, она работала в главном отделе учета, где без передышки трудилась на вычурный износ. По должности та разбиралась в основном с нерадивыми издержками местных простаков, именно поэтому метко приручила хитрость еще смолоду. По себе проворна, чересчур затейлива, не терпит пустой нужды, благодаря чему успешно боролась с всевозможными обещаниями, от которых в том месте не было проку.

Ноаль направился за соседкой вдоль живописных картин, что увесили стены коридора скверными обликами.

– О, у вас есть даже девочка на лугу. – иронично издал мальчик, увидев творение Роллага.

Она стояла на подоконнике и прикрывала часть окна, подобно шторе. Сверху отломана гардина, женщина, искусно прятала стеклянный шкаф с безделушками за изображением грустной девочки, той, что сидит на прохладной земле и рыдает, глядя на небо тревожиться за посадку, тем временем подле той, среди не докопанного поля лежит сломанная лопата, а вдали поднимается ветер, еще немного и грянет ливень.

Раскрыв пару ящиков кухонного гарнитура, женщина шустро приметила несколько ламп, те были отложены для сестрицы. Взяв пару, старушка задвинула ящики и захлопнула распахнутые дверцы, те полгода плотно к ящикам не прилегают. Резко обернувшись, дамочка тут же нахмурилась, старушке не понравилось, как любопытное дитя стало рассматривать ее робкие ценности. Лихо швырнув в Ноаля лампочками, женщина что-то промямлила, не отводя от того глаз, щелкнула левой рукой по кнопке на чайнике, стоявшем на электрической плите, и внимательно осмотрела всю кухню, думая лишь об одном, не прихватил ли тот что-либо за эти несколько рассеянных секунд.

– От долга освобождена! – выдала Катония, посматривая на полки стеклянного шкафа.

Я их чудом поймал, на стекле сразу же заметил, что год изготовления проставлен 4913, а это означает что лампочкам два десятка лет, наверняка они испорченные.

Многим было неизвестно, но на фабрике женщина лампочки принимала за штрафную участь некоторых провинившихся, впоследствии такое кляузничество привело к небывалым залежам в подвале, где высокие пакеты с утаенным содержимым пылятся несколько десятилетий.

Уж не знаю из-за чего она себя так повела, может из-за того что мало спала, женщина спит всего пару часов, да и то после 3 часов утра, а может из-за страха больше не проснуться, о чем как-то с дедом обмолвилась.

Насчет всех сбережений, старушка строго придерживалась единственного правила – все самое ценное береги телом, наравне с тем, роскошь жизни – стереги душой, тая все-то от глаз бесспорных зевак, именно поэтому за десятки лет в неухоженной квартирке побывало не более 5 человек, из тех ее сестра, слесарь, почтальон, мальчик и его дед.

– Конверты с почтой возьмешь возле выхода, у зеркала за кораблем. – пробормотала Катония, выдворяя мальчика в коридор.

Пересчитав безделушки, посуду и остальное, дамочка убедилась, что все на своем месте, но ненароком вспомнив про сериал, который закончился пару минут назад, та решила бесцеремонно попрощаться с назойливым соседом, желая успеть досмотреть следующую комедийную постановку перетертых невзгодами лет.

– Золотые лампочки. – сказал мальчик торопясь к выходу.

– Ших, ших. – противно слышались навязчивые шероховато шмыгающие шаги за спиной. – Вон конверты. – вскрикнула женщина, указывая пальцем на груду развернутых писем, небрежно рассыпанных по всей полке.

Соседка была привередливой и более чем истерично, все чаще пыталась опередить любого, в каком либо сведении, приобретенном изделии, черной услужливости.

– Как там дед то? – с неохотой, но напущенной вежливостью поинтересовалась, подталкивая иссохшими руками мальчика к худому порогу. – Как здоровье? – осторожно продолжила спрашивать, приготовившись крепко вцепиться в металлическую ручку двери.

Соседка интересовалась не просто так, пару недель назад, та разорила последние крохи угрюмого здоровья, о чем впоследствии выла, неуклюжей зарядкой заставила его отступить. Женщина смолоду спорт не любила, а тут решила начать.