Затянувшийся отпуск

Белла, спавшая на боку, перевернулась во сне на спину. От ее движения проснулся Эдвард. Он взглянул на рядом спящую девушку, достал из чемодана бутылку с водой и отпил немного. Белла снова закрутилась. Упершись локтем в постель, Эдвард наблюдал за ней. Журналистка открыла глаза. Увидев перед собой Каллена, она слегка нахмурилась и медленно провела рукой перед глазами.

– Как раз самое время произнести: «сгинь нечистый», - усмехнулся Эдвард.

Встряхнув слегка головой, Белла приподнялась и, не спуская с парня глаз, вдруг улыбнулась.

– Кален, черт, как же я рада тебя видеть!

Эдвард не успел ничего ответить, как она быстро поднялась, выбралась из палатки и побежала к океану. Он вышел вслед за Беллой и увидел, как она с разбега забежала в воду и нырнула в волны.

«Ну, Свон, - думал Эдвард, приятно удивляясь, - непредсказуемости тебе не занимать». Он ожидал всего, чего угодно: недовольства, возмущения, выяснения причин и обстоятельств, по которым она оказалась в его палатке, но точно не такой реакции.

Белла плавала и ныряла, словно ребенок, который впервые попал на море и обезумел от радости. Все, что с ней произошло во врачебном помещении, указывало на то, что люди те опасны, все их поступки делаются с определенной целью, с определенной выгодой. Они не выпустят бывших пассажиров из этого острова. Чем все это закончится, Белла не знала, но в тот момент она была рада тому, что ей еще позволили пожить, что вернули к своим, что вместо белых стен и потолка, она увидела лицо Калена, вместо неприятного французского акцента, услышала свой родной язык, родной нью-йоркский говор. Почему она оказалась в его палатке? Не важно! Сколько им еще позволят вот так пожить? Не известно. Все, что могла Белла в данной ситуации, это жить и радоваться тому, что имела: острову, людям, с которыми она прожила здесь около двух месяцев, и определенной свободе.

Эдвард с интересом наблюдал за ней издалека, сидя у палатки и затягиваясь сигаретой. Его радовало настроение Беллы, с одной стороны, с другой – съедало любопытство по поводу того, как она провела время, пока отсутствовала на острове.

Джейн и Розали проснулись одновременно, обеих мучило похмелье.

– Роуз… - проворчала Джейн, - есть средство от головы?

– У твоего брата есть топор, - без намека на шутку, ответила Розали.

– Ц… - Джейн, скривившись, провела рукой по голове. Коснувшись обстриженных волос, она на секунду замерла с испуганным выражением лица, а потом резко вскочила.

– Мои волосы!

Розали с ухмылкой взглянула на подругу по похмелью.

– Скажи спасибо, что мы еще успели отобрать у тебя ножницы.

– Бля-я, пипец, я думала, что мне приснилось!
– в панике кричала Джейн.

– Да ладно тебе, отрастут.

– Отрастут?! А сейчас, как мне ходить с этим куском?!

– Джейн, - возмутилась Розали, - кто тебе виноват? А ты помнишь, что у тебя теперь нет шампуня?

Джейн резко села на постель, обхватив голову руками.

– Че-ерт, и нахрена мы вчера курили ту траву?! – спросила она, скорее саму себя. – Это Эмметт виноват…

– Ну, конечно, - усмехнулась Розали, - он в тебя силой вино заливал, потом курить заставил, и по засосам ты с ним совсем не хотела…

– По засосам?! – Джейн резко подняла голову.

– Только не говори, что ты не помнишь, - недоверчиво произнесла Хейл.

Джейн тяжело вздохнула.

– Что-то припоминаю… - пробормотала она, кривясь от похмелья.

– И что мне теперь с волосами делать?

– Ну-у… - Розали пожала плечами, - пусть пока так будет… ну ходят же эти… ну неформалы, панки или как их там?

– Гениально! – с сарказмом воскликнула Джейн. – Я сейчас явлюсь на завтрак и так всем заявлю: «Товарищи, я решила стать панком!».

Розали улыбнулась, представив эту картину.

– Короче, - Джейн похоже взяла себя в руки, - давай еще раз сходим к Эмметту, попросим ножницы, и ты подровняешь мне волосы по одной длине.

– Зачем к нему идти? У наших стюардесс есть ножницы. – Розали не хотелось каждый день приходить к Эмметту, еще вдруг что-то подумает…

– Точно, - согласилась Джейн.

Девушки взяли у стюардесс ножницы и Розали подровняла Джейн волосы, сделав прическу каре. На все улыбки и вопросы окружающих, по поводу волос, Джейн сухо отвечала:

– Без комментариев.

За завтраком в центре внимания была Белла. Всем не терпелось услышать ее рассказ о том, где она пропадала. Свон, понимая, что ожидание смерти, хуже самой смерти, решила не пугать народ правдой и своими неутешительными предположениями. Не важно, сколько им всем здесь отпущено и чем все закончится, пусть люди живут без страха и без паники, веря в «добрых» докторов. Таким образом она всем сказала то, что и Эмметт: ничего не знаю… ничего не видела… лежала привязанная… белая комната… белые люди. Единственный, кому она планировала рассказать правду – это Джаспер. Если и была хоть минимальная надежда противостоять врагам и выбраться с острова, то интуитивно Белла возлагала ее именно на майора Уитлока. И после завтрака она собиралась поговорить с ним тет-а-тет. Все окружающие, остались разочарованными рассказом журналистки, ведь, по сути, ничего нового они так и не узнали.

Когда Белла вернулась в свою палатку, внутри на постели лежал букет из местных экзотических цветов и записка на вырванном из блокнота листке: «С возвращением, Белла! Я очень рад, что ты вернулась. Мне тебя не хватало…». Девушка усмехнулась, вроде люди все вокруг взрослые, но кто-то вот страдает такой ерундой, как анонимные записки. Она была заинтригована, кто это такой стеснительный и неуверенный, чтобы не признаться в своей симпатии открыто? Присев на «кровать», Белла понюхала цветы. Приятный запах. Будучи любительницей разгадывать загадки и распутывать интриги, она начала перебирать возможные кандидатуры. Первой, естественно, был Каллен. У него есть блокнот и ручка, но… с его самоуверенностью и наглостью, это совсем на него не похоже.