Затянувшийся отпуск

– Если бы, - продолжил француз, - не хотел, чтобы мы об этом узнали.

– Правильно, - снова подхватил Аро, - я думаю, нам этот диагноз подкинули для того, чтобы скрыть за ним что-то боле значимое и важное.

– Например? – на лице Жака появилось любопытство. Какие бы терки между ними не происходили, но он всегда считал итальянца гением.

– Возможно, - улыбнулся Аро, - наш майор, готовится стать папой. Какая прелесть! – вздохнул он мечтательно.

Белла шла через джунгли, не смотря под ноги и не совсем соображая, куда она идет. В голове царил хаос. В душе пустота. И только сердце разрывалось от моральной боли. Поступок Каллена не поддавался логическому объяснению. Еще вчера он, казалось, был влюблен в нее. Ночью он шептал ей слова любви и готов был отбиваться от всех, чтобы защитить ее. Ночью он кричал ее имя, а потом прижимал к себе, периодически вздрагивая с ее же именем на устах. Что это было? Что? Если не любовь, тогда что? Белле хотелось закричать, но кричать было некому. Удивляло то, что совсем не хотелось плакать. Как будто кто-то заблокировал все слезные отверстия. А может, не было сил на слезы. Белла раз за разом прокручивала в мыслях слова Эдварда:

«Я не должен был завязывать с тобой какие-либо отношения…», «Я ухожу. Ухожу к французам», «Среди них есть женщина, которую я люблю», «Она такая… такая… Она удивительная…» «Я пытался бороться с собой и своим сердцем…», «Даже с тобой принялся играть в любовь, в надежде выбросить ее из головы», «Остаток своих дней я хочу прожить рядом с ней». «Ты особенная девушка…» «Я за тебя переживаю…» «Пожалуйста, береги себя…»

Все эти мысли не давали покоя. Словно частички одного целого, они никак не складывались в единый пазл. Как будто кто-то смешал частички из разных пазлов и сложить их было невозможно. Белла чувствовала, что что-то не так. Что последние слова Эдварда расходятся с его предыдущими словами и действиями. Он сказал, что принялся играть в любовь с Беллой, чтобы выбросить из головы француженку? Но до этого он говорил, что спутался с Джейн, чтобы выбросить из головы Беллу! Так где же правда? В чем-то он на сто процентов лгал. В чем? В чувствах к Белле или в чувствах к француженке? Белла знала, о ком говорил Эдвард. О смазливой блондинке Мишель. Не трудно было догадаться. Свон вспомнила свой разговор с Мишель:

«Мишель ставила Белле капельницу.

– Зачем капельницу? – нервно спросила Свон, наблюдая за действиями блондинки. Ее вопрос проигнорировали.

– Скажи, что с Эдвардом? – Белла задала следующий вопрос. Мишель среагировала. Она внимательно посмотрела Белле в глаза.

– Странно, - промолвила она, - никак не пойму, что у вас за отношения. Ты о нем постоянно спрашиваешь, он о тебе ни разу не спросил.

Белла невозмутимо смотрела в глаза девушки, ожидая ответ на свой вопрос и стараясь не обращать внимания на замечание француженки. Ей было неприятно слышать то, что ей говорили. Ей было больно.

– Я спрашивала у Эдварда, что ты значишь для него, - продолжала Мишель. – Он сказал, что занимался с тобой лишь сексом и ничего больше... Но он для тебя, наверное, значит что-то большее, чем просто партнер для интима. Ведь так?»

Судя по разговору, было понятно, что Мишель не равнодушна к Эдварду. И, скорее всего, Каллен действительно говорил ей, что с Беллой был секс и ничего больше… Больно. Но с другой стороны, Белла вспоминала их последние дни вместе. Его слова, его взгляд, его прикосновения, его переживания… Все кричало о том, что Белла ему небезразлична… От всех размышлений и противоречивых выводов, журналистке начало казаться, что у нее голова пошла кругом. Она решила, что если не прекратит, то просто сойдет с ума. Внезапно, на ум Свон «пришел» Эмметт. Он ведь его лучший друг. Он, по идее, должен знать, что твориться в голове Каллена. По идее… Развернувшись на 90 градусов, Белла направилась в сторону самолета, с твердым решением добиться от Эмметта правды, любой ценой.

Эдвард приблизился к дереву-муляжу. Он был уверен, что около этого входа обязательно должны были быть прослушки, значит, его должны услышать. Остановившись около дерева, Каллен, медленно поворачивая головой в разные стороны, принялся кричать:

– Эй! Французы! Вы меня слышите?! Знаю, что слышите! Мне нужно поговорить! Позвольте мне увидеться с Мишель!

База.

В кабинете Аро друг напротив друга сидели два руководителя подземных деятелей. Жак удивленно смотрел на Аро.

– Беременна? – промолвил француз.

– Возможно, - Аро пожал плечами. – Это лишь предположение.

– Ну, если у нее не гастропарез, то очень даже может быть… - задумчиво протянул Жак. – А вообще, зачем гадать? Заберем ее и дело с концами.

– Забрать мы всегда успеем. Но я вот о чем подумал. Скоро места на базе освободятся, и всех доноров с острова заберем к себе, в том числе и Брендон с Уитлоком. Ведь если ее забрать, а его нет, он хрен знает, что может выкинуть.

– Но время идет…

– Пусть идет, – Аро невозмутимо пожал плечами. – С помощью кесарево мы можем прервать беременность на любом сроке, это, во-первых. А во-вторых, я думаю, может, позволить ей родить, а потом использовать ребенка как донора. А? Как ты считаешь? Маленькие дети ведь тоже нуждаются в трансплантациях.

– Не знаю, - голос Жака звучал неуверенно, - такого мы еще не практиковали…

– Никогда не поздно начать… - улыбнулся Аро. – А тем временем, у меня возникла идейка насчет нашей партизанки.

– Софи?

Раздался стук в дверь.

– Да! – крикнул Аро.

В кабинет зашел Кристиан.

– О, хорошо, что вы тут вместе, - промолвил он, переводя взгляд с Аро на Жака. – Там Каллен около второго входа горло надрывает. Хочет поговорить с нами. Мишель хочет видеть…

Жак с Аро удивленно переглянулись. Француз сразу подумал о том, что бедный донор совсем потерял голову из-за его племянницы. Мыслями Аро завладело сильное любопытство. Что могло понадобиться Каллену? Что он затеял? Ему очень захотелось с ним встретиться и услышать его версию.

– Что скажешь? – обратился он к Жаку.

– Я бы его выслушал, - француз пожал плечами.

– Скажи Франсуа пусть поднимутся и приведут его сюда, - распорядился Аро.