Заур. Я тебя украду

— Пиши фамилию своего Альберта, — Саид подвинул мне лист бумаги и ручку, сам поднялся с кожаного кресла.

Я быстро начеркала адрес подрагивающей рукой и протянула его Саиду.

— Здесь адрес, где они могут держать Заура. Только не причиняйте вреда Альберту. Он хороший человек. Пожалуйста.

Саид отвлёкся на звонок, а я, приоткрыв дверь, юркнула в неё, позорно убегая. Не моё это всё. Игры больших, сильных мальчиков не по мне. Не осилить мне их.

Однако стало легче. Невероятно, но факт. Особенно когда вышла на свежий воздух, распахнула пальто и стащила шарф. Вдохнула побольше воздуха. Намного легче. Теперь что бы ни случилось, моей вины в том нет. Я сделала, что могла, хотя вообще-то не обязана была. Особенно после всего того, что натворил Заур. Одна его угроза лишить меня дочери – весомый повод, чтобы забыть об этом ублюдке и больше не вспоминать. И хрен бы с ним, пусть бы убивали… Да только голос совести не выключить. Те, кто с ней родился, не могут поступать жестоко.

Снова вздохнула. Лучше бы я с миллионом баксов родилась, чем с совестью. Кому нужна она в наше время. Только проблемы от неё.

А проблем не избежать, если о моём поступке узнает Банкир. С ним связываться, как показывают последние события, чревато для здоровья… Но разве я могла поступить по-другому? Как я потом буду смотреть в глаза своей дочери, если позволю убить человека? Пусть даже вот такого поганого, как Заур. Будь он хоть маньяком, по ночам удушающим женщин, ни я, ни Альберт, ни кто бы то ни было не имеет права лишать жизни другого человека.

И даже если Альберт узнает, вряд ли станет меня избивать или калечить. Он всё же не такой негодяй. Бросит меня – факт. Но опять же, после того, что я увидела вчера, уже и не особо-то хотелось быть с ним. Правда, тогда вернётся старая добрая проблема – отсутствие денег. И снова Заур всё перепоганил. Вот сволочь.

— Как же сложно всё, да? — спросила у пробегающего мимо рыжего пса, но тому явно не было дела до проблем людишек. В принципе, люди тоже живут по законам стаи. Выживает сильнейший. К сожалению, я не из последних.

Надышавшись холодным, морозным воздухом, зашагала к дороге, вытягивая руку, чтобы поймать такси.

Ко мне сразу же подъехала синяя иномарка, плавно притормозила. Да, этот дорого возьмёт. Но время уже поджимало, тётя Нина сегодня торопилась, а кроха ждала поездку в зоопарк.

— Здравствуйте. Ивановская, двадцать семь, пожалуйста, — захлопнула дверь, устроилась поудобнее и достала телефон, чтобы набрать тётю Нину, но, вскинув взгляд на водителя, выронила мобильник на пол. — Ты?..

Ответом мне было молчание и равнодушный, холодный взгляд. Выскочить на улицу не успела бы, да и сообразила не сразу. Как-то не вязался у меня Банкир с насилием… До вчерашнего дня. Машина сорвалась с места и очень быстро набрала скорость, а я вцепилась в сумочку, панически соображая, что делать дальше. Я никогда не прощу тебе этого, Заур!

ГЛАВА 20

— Ну что, Заур, как дела? Удобно расположился? Хорошо спалось? — разлепив запухшие веки, сфокусировал взгляд заплывших кровью глаз и будто в мареве увидел чей-то силуэт. Банкир.

Да, здорово его помяли. Будто танком проехались.

Попытался встать, но получилось только сесть на бетонном, холодном полу и опереться на стену. Какой-то подвал со слабым освещением.

— Я оценил твоё гостеприимство, — ухмыльнулся, за что тут же поплатился адской болью в челюсти. Кажется, целого ряда зубов недостаёт, или вообще скулу раскрошили.

— Видишь ли, Заур, бешеных собак в дом не зовут. Поэтому ты здесь. Но в моём доме ты уже был. Красивый, да? Скажи, ты смог бы построить такой для Иланы?

То ли мысли его путаются, то ли кровь в уши натекла – не понял он этой фразы. Не хочет же Банкир сказать, что свой дворец он для Иланы построил? Он ведь просто её клиентом был, разве нет? А может, Заур что-то упустил? Неудивительно. У него в последнее время мозги знатно потекли.

— Неужели жениться собрался? — сглотнул подступившую горечь.

— А что, если так? Что ты сделаешь, сынок? Вцепишься мне в глотку дёснами? Зубы-то твои под дверью Иланы остались, — ухмылка Банкира стала шире, а у Заура опять зачесались кулаки. Только силы сейчас неравны, он даже подняться не в состоянии.

— Да, я помню, как твои быки со спины на меня напали. Что, слабо было по-мужски подойти лицом к лицу?

— Ну, церемониться с тобой никто не собирается. Я бы и сам тебе позвоночник сломал, но как-то несолидно в моём возрасте за бабу морды бить. Это ты пацан ещё. Сколько тебе там? Тридцать три – тридцать пять? А мне уже полтинник. Я таких, как ты, с костями жрал. И все, кто на моё зарился, кровью харкали. Я и тебя пережую да выплюну.

— Я должен испугаться?

— Ну, вообще-то да. Я собираюсь тебя в расход пустить, хотя Илана просила, чтобы я тебя отпустил. Жалко ей тебя. Я, признаюсь, даже поддался порыву, приревновал её. Прикинь? — хмыкнул издевательски. — К тебе приревновал. Но это быстро прошло. Потому что жалость – вовсе не то чувство, которое мужик должен вызывать у женщины. Понимаешь меня?

— Ближе к делу, или тебе пули жалко, и ты решил меня заговорить до пены у рта?

Банкир усмехнулся. Заур стал видеть чётче, но боль во всём теле усилилась. Храбрецы. Пинали его, пока был в отключке.

— Знаешь, Заур, ты мне понравился. Чем-то напомнил меня самого в молодости. Тоже гормоны играли, башню рвало по поводу и без. Но в целом… Потенциал есть. Я бы даже взял тебя к себе на работу, если бы познакомились при других обстоятельствах. И, поверь, ценил бы твой труд и упорство куда выше, чем Хаджиевы. Но тебе вздумалось переть голой грудью на танк. Похвально и смело, да. Но как тупо, парень. Зачем? Чего ты этим добился? Я думал об этом. Правда. Навёл о тебе кое-какие справки. Люди говорят, ты рассудительный малый и совсем не дурак. И тогда я задался вопросом: зачем ты так бездумно накосячил? А вчера у двери Иланы, когда ты стоял перед ней на коленях, я всё увидел и понял. Ты специально пришёл к ней без Хаджиевских молодцов. Совсем один пришёл, хотя знал, что я не стерплю оскорбления. Ты знал, что тебя будут караулить за каждым углом. И всё равно пошёл к ней. Ты хотел этого. Чтобы тебе мозги вышибли. Что, сынок, с ума сошёл, да? Так по ней сохнешь, что проще пулю в лоб поймать, чем отказаться, а? Я тебя понимаю, как никто. Илана умеет сводить с ума. Но, видишь ли, сынок, я тебе девочку не отдам. Она мне самому нужна. Так что придётся выполнить твоё последнее желание. Илане скажу, ты сам застрелился, пусть думает, что ты ушёл гордым и несломленным.

— Давай уже! — прохрипел, сплёвывая на пол кровь. — Делай, что нужно, и закончим с этим, — ему надоело при каждом упоминании её имени задыхаться от тахикардии и понимать, что ни она другой не станет, ни он. Они из разных миров. Две абсолютные противоположности, которые никогда не должны были встретиться. И если он останется в живых, то так и будет отравлять себя и её. Всё к лучшему. — Гаси. Иначе я не оставлю её в покое. Я заберу её.

Банкир разочарованно причмокнул, поморщился.

— Жаль. Мне почти горько от того, что придётся это сделать. Но раз уж ты сам так хочешь… — он поднялся со стула, на котором сидел напротив Заура, протянул руку безопаснику, и тот вложил в неё ствол. — Отдать тебе должное, ты смельчак. Любой другой уже корчился бы у меня в ногах, чтобы сохранить свою шкурку невредимой. Поэтому я пристрелю тебя сам. Это награда за дерзость и смелость.

Заур усмехнулся, превозмогая накатившую слабость и закашливаясь от боли в сломанных рёбрах. Какая честь, с ума сойти.

— Вали, — глаза не закрыл, хотя жутко хотелось зажмуриться и вернуться мыслями к ней. Увидеть её ещё раз. В последний раз… А потом станет темно, и наваждение уйдёт. Всё уйдёт. И она тоже.

Отравила сознание и разум. Погубила его.

Но вместо выстрела прозвучала мелодия звонка, и Банкир, взглянув на экран телефона, опустил ствол. Казнь ненадолго откладывается.