Завещание 2. Регина

– Регина! – внезапно окликнули меня со спины.

Он окликнул! Его голос я узнала сразу. Даже среди гомона других голосов в коридоре академии. Я его узнала бы из тысячи.

Быстрые шаги. Его шаги. Их бы я тоже ни с какими другими не перепутала.

Он шел в мою сторону, а я не оборачивалась. Я просто замерла. Пока он не подошел вплотную ко мне со спины. Я почувствовала его дыхание в своих волосах, как обычно, собранных в тугую косу. Но сам он не касался меня. Лишь воздух, выходивший из его легких. Мы так и стояли, а проходившие мимо люди обтекали нас, словно река, возникший посреди течения камень.

Я забыла, что спешила на лекцию. Забыла о семинаре, на котором хотела блеснуть. Забыла обо всем. Мы стояли посреди коридора и не шевелились.

– И долго ты еще намереваешься бегать от меня? – тихо спросил он, выдохнув вопрос мне в затылок, обжигая кожу своим дыханием.

– Я не бегаю от тебя, – так же тихо ответила я, боясь пошевелиться.

Что же сейчас будет? И как себя вести? Как будет правильно? Оттолкнуть его и попросить, что бы он больше никогда не подходил ко мне? Или рассказать, как сильно я успела соскучиться за эти дни? Ведь я даже не подозревала, что скучала по нему, пока не почувствовала его присутствие за моей спиной. Пока голос его не услышала. Пока он ко мне не подошел. В постоянном диалоге, в котором дискутировали два голоса, принадлежащие оба мне, и представляющие собой два альтер эго моей личности: одна выступающая категорическим противником примирения с Ильей, и вторая, находящая ему миллиарды оправданий. И я не знала к которой из них прислушаться. Ведь доводы, приводимые обеими, были весомыми и находили отклик в моей душе.

А он дотронулся до меня. Положил свои руки мне на плечи и медленно развернул к себе. Между нами больше не было воздуха, лишь только мой конспект. Но и он, по сути, не являлся препятствием. Я чувствовала жар его тела даже через все листы толстой тетради, в которой был записан материал прошедших лекций.

– Ты не звонила, не искала меня, – сказала он, когда наши глаза встретились.

– Нет, – просто огласилась я.

– Почему?

Его руки сомкнулись на моей спине, заставляя мурашки бежать по ней. Илья был моей первой взрослой симпатией и уж от кого, а от себя я это скрывать не собиралась. Но и воспитана я была в старых традициях: мальчики ухаживают, девочки позволяют. Самой позвонить или написать парню первой – это было выше моих сил. Я точно никому не собиралась навязываться. Он сам ушел. Причем так стремительно, что я подумала, будто это наша последняя встреча. И последние два дня, в перерывах между самокопанием, настраивала себя именно на это. Что это конец. И его попросту надо пережить. А тут вдруг выясняется вон что. Я, оказывается, должна была искать его! Звонить ему и писать!

– После твоих слов…

– Я был просто слишком зол, – не дал он мне договорить. – Ты так распалила меня своей податливостью, а потом, на самом интересном месте решила вдруг дать заднюю.

Я вспыхнула от его слов. Он обвинял меня во вспышке своей агрессии. Это было немыслимо! Поэтому я решила, что разговаривать нам точно еще рано, и стала вырываться.

– Если, по твоим словам, я виновата, тогда зачем ты подошел ко мне?

Конечно же, мне не удалось вырваться. Илья хоть и был худощав, но и слабаком его назвать было нельзя. Я ощущала его крепкое тело, что прижималось ко мне. Не знаю, насколько спортивным он был, но то, что он сильнее меня – было очевидно. Он решил, наконец, убраться с центра коридора и, конечно же, потащил и меня за собой. Попросту шагнул в сторону окна, не выпуская меня из рук.

– Да потому что я уже задолбался мучиться! – вдруг вспылил он, впечатав меня в подоконник. – Эти два дня показали, как мне погано без тебя.

Я смотрела на него во все глаза и не знала, что сказать. С одной стороны, он не просил прощения. Не пришел и не сказал, что он все осознал, насколько он был не прав. Вообще не искал меня, а спросил, делала ли это я. Но с другой стороны его слова, про чувства в течении этих двух дней, заставили меня перестать вырываться.

– Что? – еле проталкивая воздух, сквозь мгновенно пересохшее горло, спросила я.

– Что слышала, Власова, – понизил голос он. – Я, как конченный дурак, думаю только о тебе. Думал, отпустит, вот и не появлялся в академии. Но не отпустило. Только хуже стало. Ты перед глазами все время стоишь, как наваждение. А ночью, во сне… Ох, даже не хочу рассказывать тебе, какие сюжеты мне сняться. А то пошлешь меня в очередной раз.

– Илья, – единственное, что смогла произнести я, словно в его имени скрывался некий ответ, который должен был расставить сейчас все по своим местам.

– Ты хочешь, чтобы я извинился? Хорошо!

Я замерла от его слов.

– Я извиняюсь. Прости, что приставал. Но я хочу быть с тобой честным. Ты мне нравишься. Сразу же понравилась, как только увидел тебя. Еще в коридоре академии. Пошел за тобой следом, словно привязанный. А, когда голос твой услышал, такие мурашки на себе ощутил, словно слоны на мне дискотеку устроили. Поэтому и решил, что хочу быть с тобой. Сразу! Понимаешь? Иногда такие решения возникают одномоментно. И, как правило, такие мысли самые верные. Быть с тобой, это правильное решение. И я очень этого хочу!

– Илья, – вновь попыталась что-то сказать я, хотя, что именно, не представляла.

Но он не дал мне и подумать на эту тему, сразу перебив.

– Подожди, дай мне договорить, пока я решился. Я, знаешь ли, не каждый день так откровенничаю с девчонками.

– Хорошо, – единственное, что смогла сказать я.

– Я хочу тебя, – вдруг выпалил он, но увидев, как от его слов округлились мои глаза, тут же пояснил: – Нет, ты неправильно меня поняла, не прямо сейчас, а вообще. Хотя, и сейчас… – он вдруг застонал, видимо понимая, что не туда заводит его язык. – Регина, это нормально, когда здоровый взрослый парень тебя хочет. А я достаточно взрослый и вполне себе здоров. Понимаешь? – он смотрел мне в глаз с какой-то затаенной надеждой.

– Понимаю, – мне не нужно было кривить душой, я действительно понимала его. – Но и ты меня пойми. Если я говорю, что не хочу, значит не хочу.

– Регина, – он притянул меня к себе. – Хорошо, я озабоченный дурак. Но, согласись, было бы странно, если бы я просто ходил с тобой за ручку и ничего не хотел.

Почему-то его слова вызвали у меня улыбку.

– Илья, я не говорила, что ты озабоченный дурак. Просто, когда я прошу тебя остановиться, если мы зашли слишком далеко в неподобающем месте, значит надо остановиться.

Он прикрыл глаза и прижался лбом к моему лбу.

– Я не могу тебе обещать, что не буду этого больше делать. Даже наоборот, хочу предупредить, что буду. Но, Регина, я… – он осекся, тяжело дыша после своей эмоциональной речи. – Ты меня простишь? Сможешь?

И от его простого вопроса, заданного с закрытыми глазами, у меня на душе стало так легко, даже солнечно. Он думал обо мне. Он скучал. А физическое желание – это нормально. И он прав: если бы он не хотел близости со мной – вот это точно вызвало бы вопросы. А так…

– Да, – тихо ответила я.

– Спасибо, – улыбнулся он и даже выдохнул, открывая глаза. – А теперь, чтобы я окончательно поверил, что ты простила, поцелуй меня.

– Нет, я опаздываю на семинар, – решила немного покапризничать я в воспитательных целях.

– Ну, давай. Хотя бы в щечку, – его улыбка так подкупала, что хотелось не просто чмокнуть его, а прижаться к губам со всей силы, схватить за ворот рубашки и, забыв о семинаре, утащить его в темный уголок, где можно будет целоваться. Бесконечно! Дальше мои неискушенные фантазии не заходили.