Завещание с простыми условиями

— Почему же не понять? У меня тоже нет отца, и никогда не было.

Вслед за этим моим заявлением наступила немая сцена.

Первым опомнился синеглазый Аполлон. Ненавязчиво подталкивая меня к двери, он зачастил скороговоркой:

— Извините, девушка, у меня много дел, приходите в другой раз…

— Нет-нет, вы меня не так поняли! — засопротивлялась я, опасаясь, что блондин сейчас выставит меня вон, и вкратце сбивчиво изложила ему свою историю.

Надо отдать парню должное — он внимательно меня выслушал и ни разу не перебил.

— Даже не знаю, что вам сказать… — наморщил он лоб по завершении моего рассказа. — Дело в том, что вообще-то это квартира моей бабушки…

Эта бабушка — мать нашего таинственного отца.

— А как вас зовут? — со слабой надеждой спросила я.

Сейчас он скажет «Краузенштайн Курт Вильгельмович», и все встанет на свои места.

— Александр Владимирович Дуганов, — единым махом разбил мнимый брат все мои фантазии.

— Марта Печатникова, — в свою очередь уныло представилась я.

— Марта Печатникова? Надо же, вы тезка журналистки из «Живого слова». Она удивительно талантливая девушка!..

— Это я и есть.

— Да-а?! — удивился красавец Александр Дуганов. — Ух ты! А я ваш поклонник, все ваши статьи читаю!

Тут я заметила на тумбочке стопку «Живого слова».

— Какое неожиданное знакомство!..

Да уж!..

— Спасибо за комплимент. Кстати, можно на «ты». А вы чем занимаетесь? — мне ужасно не хотелось расставаться со столь очаровательным молодым человеком.

— Я художник. Кстати, можно тоже на «ты». Можно просто Саша.

Мы посмотрели друг на друга, проникаясь взаимной симпатией.

Пожалуй, даже хорошо, что он мне не брат.

— Кстати, Марта, а где твое завещание? Давай-ка проверим адрес.

— Завещания с собой нет. Адрес я записала в блокноте.

Я достала из сумки блокнот и, не веря своим глазам, прочла: «Улица адмирала Касаткина, д.19, кв.64».

— Ну вот, видишь, — обрадовался Саша, выхватив у меня из рук блокнот, — не Ласточкина, а Касаткина! Я же говорил, ты просто перепутала. Эх ты, ласточка-касатка! — добавил он так нежно, что у меня захватило дух.

— Ну что ж, — нехотя придвинулась я к двери, — пойду искать улицу адмирала Касаткина.

— Погоди-ка! — вдруг остановил он меня. — Смотри, у тебя тут сокращенно написано, но не «адм.», а «акдм.». Видишь? — он ткнул мне под нос блокнот. — Значит, не адмирал твой Касаткин, а академик!

Я посмотрела на запись. Действительно! Это все моя журналистская привычка сокращать.

— Спасибо, — поблагодарила я и в предчувствии неизбежного расставания обреченно добавила, — мне пора.

— Удачи! — ответил он совсем другим тоном, приветливым и веселым. — Приятно было познакомиться!

— Взаимно.

Я вышла на площадку, и он закрыл за мной дверь.

Больше я его никогда не увижу.

Очень расстроенная, я опять оказалась на улице, подошла к краю дороги и огляделась по сторонам. По дороге неспешно ехали автобусы, троллейбусы, спешили юркие маршрутки, неслись навороченные и не очень тачки, и через некоторое время из-за угла показалось такси. Я отчаянно замахала рукой, такси подъехало и остановилось возле меня.

Я всунула голову в открытое окошко:

— Будьте добры, на улицу академика Касаткина.

Таксист кивнул, но через мгновение недоуменно обернулся и воззрился на меня.

— Куда, простите?

Глухой, что ли?.. Я повторила.

— А где это такая улица?

Кабы я знала, где она, сама бы доехала!

— Вы таксист, значит, должны знать!

— Первый раз слышу, — пожал плечами водитель такси.

Я высунулась обратно и встала у дороги в нетерпеливом ожидании следующей машины. Она не замедлила появиться. Все еще рассерженная на предыдущего шофера — молодого парня — я тормознула ее и с удовлетворением увидела за рулем пожилого мужчину с доброжелательным выражением лица.

Ну, у этого-то, судя по всему, большой стаж работы, город наверняка знает как свои пять.

Я приоткрыла дверцу такси и уверенно назвала адрес.

— Улица академика Касаткина?.. — почесал в затылке предполагаемый знаток города. — А это в каком районе?

— В центре, — подсказала я, рассчитывая, что после этих слов он хлопнет себя по лбу и воскликнет:

— А-а! Это же возле…

Но произошло нечто обратное. Он сдвинул брови, так, что они едва не столкнулись друг с другом, и задумчиво произнес:

— В центре, говоришь?.. А где же это в центре-то?..

Со следующими тремя таксистами повторилась та же ситуация, только с незначительными вариациями.

Находясь в полном замешательстве, я уже не знала, что предпринять, как вдруг услышала оклик:

— Девушка!

Возле меня стоял шикарный черный лимузин.

Удивительно, как бесшумно он подъехал!

Из окна лимузина высунулся человек с узким лицом и длинными русыми волосами.

— Извините за бестактность, но я невольно увидел, как вы безуспешно пытаетесь поймать такси, и решил предложить свою помощь. Не могу спокойно смотреть, когда столь очаровательная девушка выглядит такой растерянной…

Меня немного озадачило, откуда он за мной наблюдал. Я стою тут достаточно давно, чтобы не заметить такую роскошную и — что говорить! — очень редкую даже для нашего крупного города машину. Но эта мысль сразу же улетучилась, я подошла поближе и, ни на что особо не надеясь, робко спросила:

— Вы, случайно, не знаете, где улица академика Касаткина?..

И приготовилась к тому, что он наморщит лоб, мотнет головой и скажет:

— Рад бы помочь, но, к сожалению, о такой улице слыхом не слыхивал.

И тогда я сяду в трамвай, поеду домой, выкину фальшивое завещание на несуществующую квартиру в мусоропровод и сяду писать статью.

Ах, если бы в тот момент я так и поступила!..

Но неожиданно он спокойно сказал:

— Конечно, знаю. Это совсем недалеко. Садитесь на заднее сиденье.

И в этот момент я испытала точь-в-точь такое же ощущение, как вчера с Павлом Корсаковым, когда не могла вспомнить, как попала в свою прихожую. Я как-то моментально оказалась сидящей внутри лимузина, не помня при этом, ни как открывала дверцу, ни как закрывала ее изнутри.