Завещание сталкера - Багряные сны

Птица насчитал восемь дорожек, одна из которых, справа, заканчивалась обугленной головешкой с человеческий кулак, торчащей из разрыва ткани. От головешки шел ядовито-серый дымок, а край прожженного комбинезона тлел тусклым оранжевым огоньком.

Пришлось изловчится и левой рукой вытолкнуть из прорехи сгоревший артефакт, упав на пол, тот рассыпался кучей искр, но не весь, внутри оказался небольшой плотный шарик ярко-синего цвета, с красными вкраплениями и шершавой поверхностью.

— Что это?

— То, что осталось от батарейки. Артефакт.

— Можно его посмотреть?

— Не надо! В нем сейчас куча электричества, а тебе надо беречь оставшиеся приемники энергии. И вообще, старайся ним поменьше контактировать.

— Крюк, здесь такое электромагнитное поле, что я не могу с ним не контактировать.

— Тогда поторапливайся. У тебя через двадцать минут рука распухнет, мы ее потом из комбинезона не вытащим.

Перспектива Птицу не обрадовала, и он, наконец-то, приступил к делу. Сначала быстренько сложил в контейнеры «слизняков» и «сало», потом обошел «электру», почти идеально, лишь раз короткая молния шаркнула по поверхности комбинезона и исчезла в одном из приемников, Птица ее даже не почувствовал. «Чернильницу» пришлось занять делом, Птица бросил в нее нестандартный и явно радиоактивный артефакт — металлический диск с противным зеленым блеском, аномалия тут же обволокла его темной массой и вдвое уменьшилась в размерах.

Обернув ноги пленкой, Птица перескочил через студень и достиг первой цели — плотного скопления артефакт, среди которых были такие необходимые «слезы вселенной», «ведьмина коса», «вспышки», и все остальное, что нужно для создания ДП в лабораторноуличных условиях. С задачей умник справился быстро, даже одной рукой, хотя вторая все время напоминала о себе дикой болью.

— Ну что, все есть? — Поинтересовался Крюк.

— Все, только «мороженого» маловато. Оно тут размазано по другим артефактам, собирать трудно.

— Ну, собирай, сколько сможешь, что теперь…

— Минут на десять, не больше. Ты управишься?

— Постараюсь. Если все собрал, то двигай назад. На батарейку иди, два шага вперед, потом поворачивай налево.

Спустя минуту Птица стоял перед выходом, держа в руках четыре свежих «вечных батарейки». Не опустошенные, конечно, но какую-то часть энергии все равно возьмут на себя. Крюк, между тем, сложил все, что притащил Птица, в кучку в полуметре от «мясорубки», а к веревке привязал длинный металлический прут так, чтобы легким движением можно было замкнуть аномалию на массе. На долю секунд это понизит заряд в аномалии и облегчит задачу Птице.

— Значит так, — Крюк отошел на безопасное расстояние, чтобы не попасть под удар электрической дуги. — Я дергаю, замыкаю контакт, как только сверкнет, ты ломишься вперед. Ясно?

— Да. — Раздалось из зала.

— Готов?

— Готов!

— На три. Раз… два… три!

Фейерверк получился на славу, пиротехники голливудских блокбастеров сдохли бы от зависти. Мощная дуга в долю секунды рассыпалась по металлу и тушкам псевдоплотей, металлический прут расплавился в первые же мгновения, разлетаясь в стороны кипящим железом. Взрыв: во все стороны полетели ошметки тел, разорванные электрическим ударом, дым и запах паленой плоти заволокли коридор. И, как апофеоз события — Птица, окутанный потоками молний и искрящихся электрических дорожек, он вышел из-за угла, подобно западному киногерою, готовому дать бой любому нарушителю спокойствия. Супермен, бля!.. Картинку испортило лишь то, что в последний момент «мясорубка» все же стукнула его сзади вторым разрядом, и Птица позорно шмякнулся на пол в то, что осталось от обгорелых и дурно пахнущих псевдоплотей. Это как-то больше походило на Птицу.

Крюк подбежал к нему и потянул умника за плечо.

— Ну что, живой?

Птица сел. Голова немного кружилась, к боли в пальцах добавилась боль в спине и в левом боку. Но главное — он выжил! Прошел сквозь «мясорубку» и выжил! Жаль только никто об этом не узнает, даже сам Птица.

— Если живой, то скидывай костюм, все вставки прогорели, теперь его только на свалку.

— Хорошая штука, — похвалил Птица, стаскивая с себя комбинезон. На поверхности зияли восемь огромных дыр, но внутренний подклад выдержал, если бы хотя бы в одном месте кевлар прогорел насквозь, от Птицы остались бы только рожки да ножки. — Я, наверное первый человек, прошедший сквозь «мясорубку». Ребята бы в лагере от зависти умерли.

— Ребята в лагере бы у виска покрутили, — остудил запал Птицы Крюк, — а на счет первого не обольщайся. Я уже такое проделывал, да и Химик с Пригоршней тоже.

— Ты бы меня с ним, что ли, познакомил, с Химиком этим. — Попросил умник. — странный тип. Байки про него мы слышали, а в живую ни разу не сталкивались.

— С ними мало кто сталкивался, они в таких местах околачиваются, где не каждый пройдет. Отмороженные ребята, но толк в трансмутациях знают, этого не отнять.

— А откуда они знают?

— Слышь, Птица, тебе не все ли равно, ты меня уже достал своими вопросами. Я тебе обещаю, что познакомлю тебя с Химиком, но…, если только у нас получиться перезагрузить контур, как мы задумали.

— Ага, а тогда ты забудешь про обещание, — обиженно промямлил умник.

— Точно так же, как ты забудешь все, что узнал от меня про Химика и все его дела. Так на хрена мы тут разговоры разговариваем?

Птица тоскливо посмотрел на Крюка. Опять Крюк прав, и ничего не попишешь. Сейчас вообще нет ничего, кроме одной задачи — передать самим себе максимум информации о «мешке», чтобы со второй попытки уничтожить его без потерь.

— Возвращаемся в ангар, мне нужен корпус. Видел я там один бак подходящий. — Птица нагрузил на плечи контейнеры с хабаром, и Крюк, с сожалением посмотрев на бесхозно лежащие модификаты «вечных батареек», затрусил к лестнице.

На выходе неизвестно откуда навстречу Крюку выкатился маленький щенок, черный с белыми кончиками лап, обычный, не слепой. Малыш весело заскакал к людям, остановился в метре от них и с любопытством, поочередно склоняя голову то вправо, то влево, поглядел на Крюка и Птицу.

— Откуда он взялся? — Спросил умник из-за спины.

Крюка волновал тот же вопрос. Несомненно, щенок из той стаи, что расстреляли в первом ангаре, но, как он добрался до сюда, если линия аномалий, разделявшая два ангара, слишком плотная, чтобы полагаться на простое везение. Кстати, несколько псов остались в живых, а там Серый и Мэг.

Крюк бросился внутрь, едва не раздавив отпрянувшего щенка тяжелым сапогом и понял, что Зона преподнесла ему еще один урок. Здесь нельзя никого жалеть! Любая слабость карается большими неприятностями. Шесть дворняг, утробно рыча, окружили тело Мэг, рядом копошились щенки разного веса — остатки стаи, которую пожалел Крюк, не добив до конца. За те семь часов, что потратили сталкеры на борьбу с зомбяками, контроллером и добычу артефактов, псы успели зализать раны и даже обзавелись вожаком.

Разглядев шею Мэг, Крюк понял, что опоздал, та самая сука с оттопыренными сосками, что кормила детенышей, перегрызла ей горло, теперь с белой пасти падали на пол жирные кровавые капли. Серый тоже, наверняка, был мертв. А рядом с сукой, почти бок о бок, стоял огромный кобель. Он сильно отличался от остальных псов и ростом, и толщиной лап, широкий лоб делал его похожим на дога, а острая пасть выдавала принадлежность к волчьей породе. Да и окрас его сильно походил на окрас чернобыльца, черный с блеском мех, и несколько прожилок белизны на боках и спине.