Завещание сталкера - Багряные сны

— Нихрена меня не радуют твои «рванет во все стороны»…, — проворчал Крюк, — ты, Птица, с детства головой уроненный, а я фейерверков не люблю, мне, чем тише, тем лучше. Ты уверен, что наружную стенку не заденем?

— Процентов на девяносто… нет, даже на девяносто пять, главное, с зарядом не переборщить.

— А нас это «рванет во все стороны» не зацепит?

— Не должно. — Улыбнулся умник.

— Птица, ты шутить научился или специально меня злишь? Я ведь и в пачку могу съездить от непонимания. Я тебя серьезно спрашиваю, нас не заденет?

— Да откуда я знаю, я что, рассчитывал что ли? — Уже серьезно ответил Птица. — Я тебе говорю: не должно. Постараюсь рассчитать, чтобы и пузырь пробило и ни нас, ни стенку контура не зацепило. Мне сначала надо на артефакты посмотреть.

— Ладно, хотя бы времени у меня сколько будет, можешь примерно сказать?

— Минуты две точно, может больше, это тоже от силы заряда зависит.

— А ты мне точно скажешь, когда пузырь обратно начнет… Меня, как пулемет не перерубит?

— Да ежели и отрубит пару пальцев, то и хрен с ними… Шучу, бить не надо. На этот раз точно ничего с тобой не будет, когда пузырь прежнюю форму примет, оттолкнет тебя просто и все.

Крюк еще немного поразмышлял, не грозит ли ему чем-либо хитроумный план Птицы. С одной стороны, умнику сейчас сильно везет, а значит, хреновая идея в голову ему не придет, а с другой стороны — везет именно Птице и только ему, а это значит, что Крюку удачного исхода второй попытки никто не гарантирует.

— Подожди, так ведь контур обновится? — Вдруг всплыл в голове еще один важный вопрос.

— Нет, не обновится. Тут, как бы тебе объяснить-то… помнишь, я про бочку с водой рассказывал? Вода — это то, что внутри нашего контура, тоже среда своего рода, как и вокруг бочки, но другая. А в воде пузыри, точно такие же, как наш пузырь. Он вроде как из той, другой среды, но внутри контура. А теперь представь, что мы пробили бочку и залезли внутрь, но бочку сразу за нами кто-то заново запаял, так что выхода назад у нас нет. Сразу после этого кто-то, кто следит за бочкой со стороны, записал, что мы вошли и сделал себе пометку, что внутри бочки стало на столько-то человек больше. Вроде как, запись обновил. Так вот с контуром то же самое.

Дальше представь, что мы внутри бочки решили забраться в пузырь, для того, кто следит за ней снаружи, ничего нового не происходит, никто в бочку не влез, никто не вылез. Постоянство контура не нарушено. На наши попытки он не обратит никакого внимания, следовательно, и записей никаких делать не будет, тем более, что мы априори не в состоянии проникнуть в пузырь. Однако, правила игры позволяют нам, так сказать, уменьшить поверхностное натяжение пузыря и пошарить в нем руками, не нарушая его целостности. Ферштейн?

— Ага, и когда воду будут мутить обратно, все внутренности пузыря останутся не тронутыми?

— Именно. Пузырь так и останется пузырем, с ним ничего не произойдет. А теперь представь, что в пузыре лежит маленький фонарик, и его свет проходит через оболочку пузыря, так же, как радиосигнал от рации солдата к нам. Но этот же свет не пройдет через стенку бочки.

— Понятно. Но Птица, я тебя предупреждаю, — Крюк сделал искусственно страшные глаза, — если ты накосячишь, то я тебя порву на кусочки.

— Если я накосячу, то нас порвет на атомы. Пошли?

В ангаре царило унынье и мертвая тишина. Серый отключился, не смотря на все свои заверения о сносном самочувствии, выглядел он паршиво. Монгол заходился в агонии, а вот Мэг была жива, более того, Крюк и Птица обнаружили ее в сознании. Первым порывом Птицы было рассказать Мэг о том, что они задумали, но Крюк не дал умнику мучить девчонку. Больше всего на свете ей сейчас хотелось умереть, Крюк знал это наверняка, но выстрелить в нее не смог. Вместо этого, отодвинув Птицу, Крюк пообещал ей: «Все будет хорошо», поцеловал в щеку и всадил в плечо лошадиную дозу противошокового, собранного у зомбяков. Лекарства, конечно, прошлый век, но ей само то будет, сутки в коматозе проваляется, а может и больше, к тому времени и ситуация прояснится.

Птица немного побурчал, но в итоге с Крюком согласился. Тем более, что Крюк, не теряя времени, двинулся к «полю артефактов», как ни крути, а весь последующий план зависит от того, удастся ли добыть сырье для пробойника.

Крюк выглянул из ангара и огляделся. Убитый полтора часа назад зомби никуда не делся, валялся в пяти метрах от входа. Гаражи справа и площадь по левую руку уже не казались такими зловещими, как раньше. Куда больше пугал темный зев проходной, расположенный прямо по курсу.

Массивная ручка с резными наконечниками, наследие былой славы завода-гиганта, теперь пугающая своей близостью. Где-то там в подвалах Мэг и Монгол навсегда уходили в синий и мертвый туман. Но, чем бы он ни был, Крюк его не чувствовал даже через «глаз химеры».

— Это та самая дверь, — вылез из-за спины Птица. Столько раз видимая во сне, дверь оказалась куда как прозаичнее и блеклее на деле. То, что столько раз ассоциировалось со смертью товарищей, было всего в десятке метров впереди.

Крюк первым шагнул внутрь и остановился, давая глазам привыкнуть к темноте, даже после сумеречного света контура, в зале оказалось темно, тем более, что единственный источник света — дверь, перегородили их собственные фигуры.

— Присядь. — Шепотом приказал Крюк. Во сне вроде бы зомбяков внутри не предполагалось, но лишний раз подстраховаться не помешает. Крюк медленно продвинулся вперед. — Посиди здесь, я тебя позову.

Дорогу перегородила вертушка, древняя металлическая, предназначенная для избирательного прохода в святая святых завода. Крюк толкнул ее рукой, от длительного бездействия механизм заклинило, но размеры позволили беспрепятственно пролезть сквозь проем. Махнув рукой Птице, чтобы подтягивался, Крюк заглянул в коробку вахтера, и, не обнаружив ничего подозрительного, шагнул еще дальше.

Псевдоплоти зашуршали по расписанию — на лестнице, как и рассказывал Санитар. Крюк с удовлетворением отметил, что не зря гонял Алекса по его снам, теперь он знал, где и какая их поджидает опасность.

— Дверь внизу открыть сможешь? — Запоздало опомнился Крюк, держа ступени на прицеле.

— Могу, — ответил умник. Его карту с кодами к замкам внутри «мешка» отобрали «монолитовцы», но Птица своевременно позаимствовал такую же у Монгола, когда того приволок Серый.

— Давай. — Скомандовал Крюк.

Тварь затаилась, толи почуяла опасность, толи просто вычисляла, где прячется враг. Но надолго ее терпения не хватило, спустя десять секунд послышался дробный стук клешней о бетон, семейство плотей выходило на охоту. Как и ожидал Крюк, навстречу ему выползла хромая свиноматка с парой отпрысков, автомат сталкера выдавил из себя две короткие очереди и пасынки завертелись на месте, истекая кровью. Крупная плоть бросилась в атаку, но глаза Крюка уже привыкли к свету, а автомат удобно располагался в руках — на этот раз очередь была длинная, с каждой пулей тварь теряла скорость, и, не дойдя до Крюка трех метров, вовсе замерла. Навсегда.