Завет лихого пацана

Вспомнив про дурную славу заведения, Лева поморщился, но отказываться не стал.

— Хорошо. Я буду.

Лева Зальцер подкатил точно в назначенное время. У входа его поджидал Игорек, верткий парень лет восемнадцати. Внешне он выглядел сущим ангелом, но в действительности был домушником со стажем.

Улыбнулся приветливо, как старому знакомому, показав в правом уголке рта золотую фиксу. Эдакий воровской шик. А ведь для того, чтобы надеть коронку, ему пришлось подпиливать здоровый зуб.

На первый взгляд паренек силы был невеликой, однако ладонь тиснул крепко.

— Где Андрей?

— В кабинке ждет, — сказал Игорек.

Сделавшись правой рукой Фартового, Кариес обзавелся собственной пристяжью. Особой надобности в свите нет, а вот авторитета она добавляет.

Увидев Зальцера, Кариес приветливо махнул ему, но руку пожал сдержанно, цепко заглядывая в глаза.

— Может, девочек? — по-деловому спросил он, когда Лева устроился на соседнем стуле. — Они у нас с пониманием и без капризов.

— Как-нибудь в другой раз, — сдержанно пообещал Лева.

— А может, парочку трансвеститов?

Следовало потерпеть, у парня была манера начинать даже самый значительный разговор с жеребячьих шуток.

— А ты сам пробовал?

— Как-то не доводилось, но вот другим понравилось. Ты же знаешь, что я друзьям предлагаю только самое лучшее.

А вот это уже край!

— Послушай, — не выдержал Зальцер. — Мне не до твоих шуток, давай перейдем к делу.

— Ладно, что там у тебя? — несколько раздосадованно спросил Кариес.

— Они объявились.

— Ты про Никиту Зиновьева? — настороженно спросил Кариес.

— Да. Пришел вместе с Бармалеем.

— Значит, все-таки Фартовый был прав. С чем они пришли?

— Принесли алмазы. Просили дядю изготовить им копии.

— Вот как? Для чего им это нужно?

Лева пожал плечами.

— Не знаю. Чужая душа потемки. Можно только догадываться. Может, хотят кинуть кого, а может, еще что-нибудь придумали.

В центре стола в глубоком блюде из светло-зеленого хрусталя лежала большая гроздь черного винограда, блестящие ягоды с лоснящимися бочками выглядели агатами. Оторвав одну из виноградинок, Кариес сунул ее в рот. Брызнувший сок запачкал белую сорочку, но он, кажется, этого не заметил.

— Получается, что алмазы сейчас у него?

— Получается, что так.

— Сколько там алмазов?

— Так сразу и не скажешь, но думаю, что несколько сотен.

— А какой величины?

— Очень много крупных, величиной с лесной орех.

— Понятно. И что ты предлагаешь?

— Надо брать!

— Твоя доля?

— Десять процентов.

— Хм… Зачем тебе десять процентов? Не много ли будет?

— Я вырос, хочется начать собственное дело.

— А почему бы тебе немного не обождать? Хозяин в возрасте, протянет он немного, а там, глядишь, и сам у руля встанешь.

Указательным пальцем Лева поправил сползавшие очки.

— Ничего не выйдет, — отрицательно покачал он головой. — Даже если он загнется через пару месяцев, то из Израиля приедет его сын и заберет все то, что имеется.

— Понятно. Я вот что у тебя хочу спросить. — Кариес оторвал еще одну виноградину, но есть ее не спешил. Покрутив ягодку в пальцах, он спросил: — А почему это ты так не любишь своего дядю?

— Не будем об этом. У меня имеются на то причины, — коротко ответил Лева.

Кариес понимающе кивнул. Он уже давно обратил внимание на то, что Лева не желает называть хозяина дядей или по имени. Он как будто бы открещивался от столь сомнительного родства.

— Хорошо, не будем. А ты не такой кроткий, как это может показаться на первый взгляд. Так где лежат камушки?

— В его личном сейфе. В резной шкатулке из капа. — Взяв салфетку со стола, Лева написал на ней несколько цифр. — Вот шифр сейфа. Вам надо прийти, когда хозяина не будет. Скажем, где-нибудь в обед.

Кариес хмыкнул:

— Пожалел, что ли, дядю?

— Вовсе нет. Просто так проще. Мужик он хитрый и наверняка что-нибудь придумает.

— Хорошо. Как сигнализация?

— По этому поводу можете не беспокоиться, сигнализацию я беру на себя. Для меня это не сложно.

— Ты уверен, что он не приготовит сюрпризов?

— Я электронщик, для меня это орешки. И еще вот что, толпой приходить не нужно. Так лучше, незаметнее.

— Кто будет в охране?

— Всего лишь один человек. Ты его знаешь… Его зовут Гена.

— Это тот верзила двухметрового роста?

— Он самый. Эту проблему постарайся решить без моего участия. Но только у меня к тебе есть просьба: пусть все произойдет аккуратно. Сам понимаешь, проблемы нам ни к чему.

Положив виноградину в рот, Кариес некоторое время держал ее между зубов, а затем, стиснув, выдавил мякоть.

— Хорошо. Тему решили.

— И еще вот что. В соседней комнате будет сидеть мой кузен. В общем, он кое-что увидел, могут возникнуть осложнения. Ты меня понимаешь?

Иногда Кариес бывал беспросветно глуп. Слегка сощурившись, он лениво отозвался:

— Не совсем.

— Нужно его убрать! — рубанул Лева рукой. — Теперь понятно?

— Понятно.

Вытянув из пальцев Левы салфетку, Кариес взглянул на цифры и аккуратно сложил ее вчетверо.

— Хорошо.

— Я пошел, — поднялся Лева.

— Постой, — попридержал его за руку Кариес. — А может быть, все-таки девочек?… Если пользовать не хочешь, так пусть хотя бы на столе попляшут, а?

— Мне не до развлечений, — жестковато отозвался Лева. — А может, я не по адресу обратился, так я и кое-кому другому могу предложить.

— Ты больше так не шути, ясно?

— Вот, уже и обиделся. Ладно, я пошел, у меня еще кое-какие дела есть.

В дверях Лева едва не столкнулся с Игорьком, и это ему не понравилось. Домушники особый народ, они благодарные слушатели, умеют запоминать сказанное. А не направятся ли они после дядюшкиной лавки к нему на квартиру?

Отступив в сторону, домушник пропустил спешащего Зальцера. Леве хотелось обернуться, чтобы удостовериться в своих подозрениях, но за спиной негромко хлопнула дверь, оставив его в одиночестве в просторном коридоре.