Заветы отцов наших Часть 1-2

С бронированием все, больше в кустарных условиях ничего сделать нельзя. Теперь займемся салоном…

Под рулевой колонкой бы приделали небольшой незаметный переключатель, который пригодится, если придется заводить машину без ключа. При необходимости он вынимался, разрывая электрическую цепь от замка зажигания — таким образом, это было еще и дополнительное противоугонное устройство.

На бамперах машины и спереди и сзади мы прикрутили по паре мощных галогенных ламп-прожекторов, пульт управления ими вывели в салон. Прикрутили так, чтобы луч света при включении бил в глаза. Вспышкой такого фонаря в ночное время можно серьезно ослепить преследователей или создать хаос на дороге и оторваться.

Модифицировали заднее сидение так, что можно было из салона сунуться рукой в багажник и достать хранящееся там длинноствольное оружие. Чтобы потом не забыть, положили туда автомат Калашникова со сложенным прикладом и несколькими магазинами. Под водительским и пассажирским сидениями прикрепили по кобуре для пистолетов.

Немного покумекав над инструкцией (интересно, когда инструкции научатся писать нормальным человеческим английским языком…), вместе с морпехами, смыслящими в электронике, смонтировали противоугонную систему, которая позволяет дистанционно запускать двигатель — так можно немного обезопасить себя от подложенного в машину взрывного устройства, его инициирующий механизм обычно подводят к системе зажигания. Повернул ключ и… Чтобы этого однажды не случилось с вами лучше оборудовать автомобиль системой дистанционного запуска двигателя.

Практически то же самое сделали и с Ланд Круизером, с поправкой на то, что он уже был бронирован — но бронежилеты на окна мы все же повесили.

Таким образом, примерно к девятнадцати ноль-ноль местного времени машины были готовы. Оставшуюся подготовку к «автономке» перенесли на завтра.

Ирак, Багдад Рынок 28.08.2006 г.

— Машину запер?

— Запер, запер босс…

— Смотри, тут без колес на — раз остаться можно, глазом не моргнешь.

Наш Мерседес мы оставили опять в том же переулке, оставили хоть и на сигнализации но без охраны. Мерседес — такси отрицательных чувств у местного населения не вызвал в отличие от МРАПов и армейских Хаммеров, поэтому бояться следовало только угона. А против угона мы меры приняли.

Повесив на ремень свое оружие, мы неторопливо направились на рынок, где уже были месяц назад, покупали РПГ и прочее тяжелое вооружение. Поскольку рынок мы уже примерно знали, да и одеты мы сегодня были не военную форму, на рынок мы пошли всего вдвоем. Разговаривать, как и прошлый раз выпадало мне, а Душан должен был меня прикрывать.

С момента нашего предыдущего рынок почти не изменился. Почти — потому что недавно, метрах в пятидесяти от рынка подорвалась машина, черное пятно, иссеченные осколками стены и выбитые до сих пор некоторые окна явно указывали на место взрыва. Но жизнь брала свое: взрыв произошел, убитых похоронили, раненых развезли по госпиталям, искореженные машины утащили на свалку — и она снова потекла по накатанной веками колее. Восток…

Ту самую лавку, где я отоваривался прошлый раз, я нашел почти сразу. Как и в прошлый раз, пожилой седой иракец сидел у входа в лавку, неторопливо пил чай и краем глаза наблюдал за товаром.

Я повернулся. Из лавки неслышно вышел пожилой, лет шестидесяти иракец, с длинной седой бородой. Одет он был в национальную, длинную, до самого пола рубаху со стоячим воротником и длинными рукавами — галабию, белого цвета. Судя по всему, хозяин прилавка.

— Ассаламу алейкум — произнес я, слегка наклонив голову и приложив руку к груди.

— Ва алейкуму-с-саламу ва рахмату-л-Лахи — ответил иракец, также кланяясь — рад приветствовать тебя снова в моей лавке, бени-аль-Наджи. Раз ты пришел сюда снова, значит, мой товар пришелся тебе по душе?

— Не жалуюсь, сайиди… — ответил я — товар твой действительно хорош.

Иракец улыбнулся, пряча улыбку в длинной седой бороде

— Тогда сядь, бени-аль-Наджи и выпей со мной чаю… И твой друг пусть подойдет, ни ему ни тебе нечего здесь опасаться.

Я подал рукой знак «безопасно» Душану, тот осторожно подошел, поклонился, попытался сесть так, как это принято у арабов. Надо сказать, получилось это у него неважно.

— Можешь сидеть так, как привык, иностранец — отреагировал не неуклюжие попытки Душана устроиться поудобнее старик — сядь вон на тот ящик. И выпей тоже с нами чая. Шариф!

Из темноты лавки появился мой старый знакомый, Шариф. Увидев меня, он улыбнулся

— Ты держишь свое слово, Майкл…

Старик неодобрительно и резко сказал что-то и Шариф шмыгнул вглубь лавки за чаем для нас. Уже через пару минут он появился с подносом, на котором был причудливой формы чайник и три небольшие пиалы с чаем. Разлив чай, он сел рядом с дедом прямо на землю, готовый переводить. Ибо языковой барьер все-таки существовал, понимали мы старика плохо.

Отхлебнув ароматного, обжигающего чая, [86] старик начал…

86

В самую жару арабы не пьют ледяную колу которую обожают американцы, они пьют горячий чай, который поддерживает тепловой баланс в организме намного лучше ледяной колы. Кто был там, тот поймет…

— К сожалению, молодежь нынче не та! Вот и мой Шариф вмешивается в разговор старших (Шариф при этом едва заметно поморщился). Но он сказал правду о тебе, бени-аль-Наджи, ты обещал вернуться и ты вернулся… Расскажи же, что привело тебя в лавку бедного бедуина Мохаммеда…

— Мне нужна помощь, сайиди Мохаммед — почтительно сказал я.

— В чем же тебе нужна помощь, бени-аль-Наджи — спросил старик после небольшого раздумья.

— Мне нужна будет помощь твоего внука Шарифа. Он хорошо знает Садр-сити, мне нужен будет проводник.

Старик задумался, снова отхлебнул чая, мы сделали то же самое.

— В Садр — сити много разных людей… И хороших и плохих… Что ты там потерял, бени-аль-Наджи.

Можно было конечно лгать. Но лгать не хотелось. Тем более, что каким-то шестым чувством я понял, что старик просечет что я лгу, даже если он не владеет английским языком — поймет.

— Я хочу найти своего кровника, сайиди. Найти и исполнить обряд кровной мести. Пока эта собака жива, мой нож не знает покоя, мой нож испытывает жажду! [87]

87

Надо сказать, что бедуины поддерживают обычай кровной мести, у них он называется «сар». Так что коммандер Рамайн сказал правильные, совпадающие с менталитетом собеседника — бедуина и заслуживающие всяческого одобрения и уважения слова.

— Ты правильно говоришь, бени-аль-Наджи — задумчиво сказал старик после долгого раздумья — говоришь как мужчина. И ты хорошо знаешь наши обычаи. Но могу ли я тебе верить?

— Ты можешь мне не верить, сайиди, но это не помешает мне сделать то, что я сделать должен.

Старик кивнул

— Но как твой враг оказался в Садр-сити?

— Узоры судьбы сложны и прихотливы — сказал я — только Аллах всеведущий знает истинный путь (при этом старик кивнул и пробормотал "Аллах велик"). Я и сам не уверен, что мой враг находится там — поэтому мне и нужна помощь твоего внука Шарифа, чтобы это выяснить.