Зависимость. Трилогия

Она убийца!

Девушка мгновенно замерла, наблюдая за тем, как по предплечью пробежала длинная полоса, красная с одного боку, и желтая с другого, сделав петлю, она тут же исчезла, будто впиталась в кожу.

Неужели опять почудилось?

Не давая себя времени на раздумья, вообще-то просто боясь передумать, Кью вскочила со стула и направилась в конец знакомого коридора, где за тремя дверьми скрывался маленький душный кабинет. Мужчина с серо-зелеными глазами, имени которого она до сих пор не знала, не ожидал ее прихода. Об этом ясно говорил его удивленный взгляд и приподнятые взлохмаченные брови.

– Я ведь могла войти, верно?
– спросила Кью, стараясь скрыть в голосе свое возбуждение. Нехорошо будет, если охрана сочтет ее опасной и уведет до того, как она успеет задать свои вопросы.
– У меня нет никакого оружия, - в подтверждение своих слов, Кью показывает пустые ладони.

– Да, - отвечает он после некоторой заминки.
– Тебе что-то нужно?

Можно подумать, следить за ее комфортом его обязанность. Если так, то он не слишком усердно выполнял ее последние три года.

– Могу я задать несколько вопросов?

– Садись. По-моему, тебе нужно успокоиться. Ты ведь не хочешь нового рецидива, так ведь?

Так вот о чем он волнуется. Кью замерла, прислушиваясь к себе. Вряд ли сейчас случиться что-то подобное.

Она решила говорить прямо, без обиняков. Все равно нет никакой гарантии, что ответом будет правда, или хотя бы ее часть. Должно быть, сейчас Кью выглядела особенно безумной, с ярко горящими глазами. Где-то внутри дикарка из камеры подняла свою грязную взлохмаченную голову, ожидая, что будет дальше.

– Что со мной не так?
– затараторила Кью, постепенно повышая голос.
– Вы ведь проводили какие-то анализы, исследования... Какая-то мутация, воздействие радиации, меня похитили пришельцы?

Мужчина смотрит на нее пустым взглядом. Маска, чтобы не выдать истинных эмоций. Что скрывается за ней: испуг, жалость, опасение, гнев? Затем, не говоря ни слова, он берет чистый стакан и наливает туда воды из стоящего на столе кувшина и так же молча придвигает его к девушке. По правде говоря, не особо аккуратно, так что стакан царапает гладкую деревянную поверхность стола.

Кью послушно делает глоток, но вода кажется ей безвкусной.

– Мы не знаем, что с тобой происходит, Кью. Как физически, так и духовно ты абсолютно здорова.

Физически и духовно...Он не говорит морально, так как морально она была сломлена.

– Тебе нужно принять то, что какие-то вещи просто происходят, вне зависимости от нашего желания, и смириться. Мы сделали то же самое. Именно поэтому ты теперь свободна, ведь мы не в состоянии тебе помочь. Все эти годы мы надеялись узнать что-то, способное пролить свет на твою ситуацию, но все попытки были бесплодны. Я не могу предложить тебе реальную помощь, только посильную поддержку: если ты будешь все время оставаться под наблюдением и принимать успокоительное, твои...приступы можно взять под контроль. Выбор за тобой.

– Вы даете мне выбор? То есть я могу уйти?

– В любой момент, - мужчина кивает.
– Но должен тебя предупредить, если подобный инцидент повториться, у нас не останется выбора. Наша работа устранять каждую реальную опасность для жителей этой страны.

– Как вас зовут?

Его тонкие бледные губы изгибаются в легкой улыбке, в то время как холодные глаза не отпускают ее лицо.

– Мое имя не имеет значение. Многие из нас отказываются от имен, ради блага большинства принося себя в жертву. Ты можешь называть меня Офицер.

– Вы военный?

– Нет, но когда-то был и им. Просто удивительно, как может сложиться жизнь. Ну, так что, у тебя есть планы на ближайшее будущее?

– Мне все равно некуда идти, так почему бы не остаться здесь?

– Твой выбор, а сейчас мне нужно работать.

– Сейчас же ночь.

– Мне всегда лучше работается ночью.

– Я пойду, извините, - она направилась к двери, но остановилась в нескольких шагах и повернулась к Офицеру.
– Сообщите, если появится работа для меня. Я...я просто хочу быть полезной.

– Не переживай об этом, - ответил он, не поднимая головы от стопки бумаг.
– Без дела ты не останешься.

Кью вышла из кабинета разочарованной. Не на такие ответы она надеялась, это даже трудно назвать ответами.

Как физически, так и духовно ты абсолютно здорова.

Разве здоровые адекватные люди способны на убийство или нечто столь же мерзкое?

Нет.

Но если ученые и доктора не могут дать ответы на ее вопросы, то кто сможет? Как выяснить, что в ней есть такое неправильное, ненормальное, что сводит ее с ума? Что за глупости она наговорила Офицеру, про пришельцев, мутацию...Как это она забыла добавить про криптонит и паука-мутанта?

Ответы, ответы...От долгого напряжения болела голова, и стучало в висках. Еще одним прекрасным дополнением ко всему вышеперечисленному была внезапная тошнота и чувство слабости.

Кое как Кью добрела до своей камеры, то есть комнаты, трясущимися руками открыла дверь и почти сразу же повалилась на кровать, почувствовав, как металлические пружины впились ей в ребра.

Гораздо важнее другой вопрос: готова ли она сама услышать правду.

Любые поиски бессмысленны, если добравшись до финиша, она побоится сорвать ленточку и забрать свой приз.

Насколько страшной может оказаться правда, которой она так упорно добивается, и не безопаснее и комфортнее ли оставаться в блаженном неведении?

Казалось, она закрыла глаза всего на мгновение, но когда открыла их снова, то снова увидела перед собой колодец и тихий дворик с...

Кью закрыла глаза, желая перестать видеть, но видение продолжалось, а ее глаза продолжали быть широко открытыми. Это как пожар, как несущийся на тебя с запредельной скоростью грузовик, когда ты знаешь, что еще мгновение, и он раздавит тебя, но не можешь ни отойти в сторону, ни перестать смотреть. Когда действие, которое в реальной жизни происходит за несколько секунд, растягивается на долгие минуты.

Это не просто сон, а очередное воспоминание, всплывающее из глубин ее искалеченной памяти. Громкий скрип, с которым открывается дверь, струящийся красный поток, и рука. Нет, на этот раз это не просто рука, а все тело. Какой-то человек ползет к ней, хватаясь пальцами за землю, царапая гравий и булыжники дорожки, ведущей ко входу. Рукава его рубашки разорваны, а кожа под обрывками ткани обуглена. Кью растеряно озирается по сторонам, ожидая увидеть пожар, но дома вокруг погружены в мрачное спокойствие.