Зависимы сейчас

— Ты побила меня, не так ли?

— Два валета, — говорит она.

— Тебе попались два гребаных валета?

— Ты тасовал.

Он стонет.

— Можешь забрать кольцо, если хочешь.

Парень познаёт мир? Нет. Сабрина — маленькая ведьма? Нет. Футбол? Определенно нет.

— Нет, ты выиграла его. Оно твоё.

— Я буду чувствовать себя странно, если это семейная реликвия или что-то в этом роде, — она пытается впихнуть кольцо ему в руку. Он держит их в воздухе.

— Оно из ювелирного магазина, и я все равно собирался выбросить его.

— Почему?

— Оно уродливое.

— Значит, ты подарил мне уродливое украшение.

— Оно стоит две тысячи гребаных долларов.

Она криво улыбается.

— О да.

Райк комкает бумагу с договорённостью о Ducati. Он проиграл эти мотоциклы, и в его глазах присутствует немного разочарования от того, что он не смог урвать один из них. Интересно, редкие ли они?

— Как насчет... — Дэйзи складывает деньги и засовывает их в бумажник... я позволю тебе оставить черный Ducati, если ты научишь меня водить.

Закон и порядок? Нет. Мультфильм про Людей Икс? Возможно. Я немного зависаю на этом канале, наблюдая за Росомахой в его оригинальном желто-синем спандексе.

Райк стучит ручкой по столу.

— Я не собираюсь учить тебя, как покончить с собой.

— Это драматично.

Он хмурится.

— Зная тебя, ты бы спустила этот, гребаный мотоцикл с чертова утеса ради удовольствия.

Она разводит руками.

— Тогда научи меня как оставаться на дороге.

Он качает головой.

— Нет, если я покажу тебе, как ездить, ты наделаешь глупостей на федеральной трассе.

Она трогает свою грудь.

— Я бы никогда.

Он бросает ей в лицо стодолларовую купюру. И она падает ей на колени, не задевая её носа — не тот эффект, которого он добивался.

Люди Икс не помогают мне отвлечься от мыслей о Ло. Я снова оглядываюсь на него. Та же сгорбленная поза. Та же грусть. Что происходит? Я вздыхаю и быстро переключаю канал.

— Я не буду убивать тебя, — повторяет Райк.

Ее улыбка исчезает.

— Райк, — говорит она, — я всё равно научусь ездить на мотоцикле с тобой или без тебя. Я просто дала тебе возможность получить один из мотоциклов. Я знаю, что ты хочешь его.

Он смотрит вдаль, глубоко задумавшись, а затем многократно качает головой, корчась.

— Блядь.

— Что?

Он закрывает лицо рукой.

— Я не могу перестать представлять, как ты переворачиваешься на мотоцикле.

— Я еще не падала, — напоминает она ему.

— Ты пыталась сделать Вилли(езда на заднем колесе)?

Она молчит.

— Нет, — бормочет она.

— Господи Иисусе, — говорит он, ни капли не веря ей. — Ты убьешь себя.

— Ты продолжаешь это говорить.

— И до тебя не доходит, или тебе просто наплевать?

Она медленно разворачивает скомканный лист бумаги.

— Я думаю... что со мной всё будет в порядке, — она обходит его вопрос с большей уверенностью, чем я могу себе позволить. — Но если ты передумаешь насчет мотоцикла, вот мой номер, — она записывает свой номер на бумажке.

Мне интересно, идет ли по премиум-каналу фильм Марвел.

Прежде чем перейти к специальным программам, я попадаю на ленту новостей.

Я вижу слово секс.

Хм.

Это как большой мигающий свет в моих глазах. Я остаюсь на канале из любопытства. Может, у какого-нибудь сенатора был секс-скандал?

— Лили, подожди! — кричит Ло.

Мое сердце замирает, пока мой разум кружится в голове, пытаясь переварить программу и Ло. Подожди, подожди, подожди. Слезы наворачиваются на глаза. Ло был расстроен.

И это не сенатор.

Он был расстроен из-за этого.

Это я на экране.

Я сжимаюсь в комочек на диване, подтягивая колени к груди. Мои руки прижаты ко рту, а глаза слишком широко раскрыты, чтобы их можно было закрыть.

Я думаю... я думаю... я не знаю, что я думаю.

СМИ собрались возле Пенна, и внизу экрана появляется надпись: У наследницы Fizzle более пятидесяти сексуальных партнеров. По слухам, она сексуально зависимая.

Это национальные новости? Как это может быть национальным вопросом? Что, черт возьми, происходит?

Я не слышу, как Ло снова зовет меня по имени. Я поднимаю громкость на телевизоре, и меня трясет так сильно, что мне приходится держать пульт обеими руками.

Ведущая новостей — миниатюрная блондинка с ярко-красной помадой.

— Мы только что получили подтверждение от источника, что Лили Кэллоуэй, дочь основателя Fizzle, является сексуально зависимой. Помимо пятидесяти с лишним известных мужчин, с которыми она спала, она также была известна тем, что нанимала мужчин-проститутов.

Мое горло сжимается, но мне удается с трудом выдохнуть слово. Одно слово.

— Ло.

Он не подходит ко мне, а я не могу оторвать взгляд от телевизора.

— Лили, что происходит? — Дэйзи спрашивает, ее голос напряжен.

Дэйзи, мои родители... О Боже, мой отец? Его компания... чувство вины пронзает меня насквозь. Они смотрят это. Все смотрят это.

Мелисса встает из своего угла, вытаскивает наушники и смотрит на экран. Кислород отказывает мне. Я снова и снова качаю головой, как будто это сон. Я хочу проснуться. Это не может быть реальностью. Но слова из телевизора проносятся в моей голове снова и снова, снова и снова. Сексуально зависимая. Сексуально зависимая. Сексуально зависимая.

Этого не может быть.

Сколько позора я принесла своей семье?

— Ло, — говорю я чуть громче, зациклившись на телевизоре, когда слезы начинают обжигать мои щеки. — Ло! — я плачу, в ужасе от того, что это значит, так как я понимаю, как сильно это всех ранит.

Мой телефон жужжит рядом со мной, и первое сообщение вонзает нож в моё нутро.

Неизвестный: Шлюха.

Он начинает взрываться быстрой волной враждебных сообщений. Глаза жжет, и я задыхаюсь то ли от воздуха, то ли от рыданий.