Завод-4: назад в СССР

Но также прекрасно помнил, что тут, на рыбалке, о делах старались не говорить. Вот и сейчас брать быка за рога и излагать всю текущую повестку будет неуместно.

— Давайте сначала выпьем, — предложил я.

— А давайте!

Я видел что Викторыч уже был, что называется, подогрет, и следовало его еще самую малость раздобрить. Довести до нужной кондиции, так сказать. Я взял на себя роль разливающего, наполнил рюмки терпким самогоном.

Выпили.

Закусили морковкой. Рома воодушевленно начал рассказывать о том, что хочет поднять седьмой цех с колен и избавить его от прозвища бракоделов. Я ему не мешал. Викторыч внимательно слушал, прокручивая сигарету между пальцами и сплевывая кусочки табака.

— А то, что лучшее — враг хорошего, ты слышал? — спросил он.

Рома растерялся, но я пришел ему на помощь.

— Викторыч, так было бы хорошее, тогда вопросов и нет. А у нас по части снабжения прям беда! Я более чем уверен, что вы всё необходимое поставляете, а уже снизу чудят, но дело в чем — другим же цехам всё нормально поставляют! Да, там тоже не идеально, но у нас — прямо катастрофа! — сказал я, немного драматизируя положение.

— Ну… может быть. И что же вам не поставляют? — спросил Викторыч.

По его ответу мне показалось, что заместитель директора по снабжению снова начал раздражаться. Он пока относился к задуманным переменам насторожено и не видел в наших начинаниях ничего, кроме личного геморроя.

Я подробно проговорил заместителю директора о проблемах, с которыми сталкивается наш цех, когда дело касается снабжения. Благо к этому разговору я был хорошо подготовлен. Сергей Викторович внимательно меня выслушал, и на его лице не отразилось ни одной эмоции.

— Значит, так, хлопцы, всё это понятно, но я вам следующее скажу — будете мудрить или чудить, будет всем вам атата! Там у вас на местах какие-то умники делов наворотили, а вы что — мне теперь расхлебывать предлагаете?

Я понимал, что теперь уже нужно переключить внимание Викторыча. Пусть мысль у него в котелочке побулькает пока, без нас.

— Час прошел! Бульон готов! — сказал я.

Бульон слили, процедив через мелкое сито, в чистую кастрюлю. Викторыч начал отделять мякоть от костей, попутно нас инструктируя, как и в самом начале.

— Кости нам больше не понадобятся, их выбросим. Давайте, помощнички, берём ножи, режем судака и морковку на куски.

— Картошку тоже нужно? — уточнил Рома.

— Нет, картоху целиком кладём, так вкуснее будет.

Пока мы упражнялись, Викторыч залил помидоры кипятком и, немного подержав так, достал и очистил от кожицы. Нарезал, побросал в бульон, с довольным видом кивнул, удовлетворённый тем, что у нас получается. Следом подоспели остальные овощи, а в их числе и перец.

— Ну-ка пробуйте, как бульон получился, наваристый? — Викторыч вручил нам деревянную ложку.

Рома зачерпнул бульон, отхлебнул и показал большой палец — кажется, скорее автоматически, чем и вправду оценил. Отхлебнул и я — и приподнял бровь.

— Вкусно-то вкусно, но мне кажется, здесь кое-чего как будто не хватает… — критически прищурившись, заметил я.

— Во! Наш человек! — как ребёнок обрадовался заместитель директора.

Он отвернулся к котлу, сунул руку в карман и достал оттуда корицу. Подчерпнув ложкой ещё бульону, добавил в него самую малость корицы и протянул мне на новую пробу.

— Ну-ка, сейчас пробуй, Егор!

Я попробовал, уха с корицей была, конечно, специфической на вкус, но получалось действительно неплохо.

— Теперь другое дело, — заверил я.

— Вот и я говорю, что с корицей куда вкуснее!

Всё ещё с выражением восторга на лице, Викторыч покосился на меня и выдал:

— А знаешь, хрен с вами, давайте помогу разобраться, что там не так со снабжением седьмого!

Мы с Ромой, довольные, переглянулись. Первый был «готов». Кстати, у костра я и Викторыч единственные ели уху с корицей, остальные предпочли классический рецепт. Обед прошел хорошо, мы сидели за общим столом, выпивали и травили бородатые анекдоты.

Я подсел к начальнику инструментального корпуса, заметив, что с каждой выпитой рюмкой он становится все хмурнее. Возможно, так действовал на мужика алкоголь, а может быть, он задумался о чем-то нехорошем. По крайней мере, выглядел он одиноким и разбитым.

— Ну, как рыбалка, дядь Коль? — спросил я, усаживаясь рядом с ним.

— Ты, Егор… — покосился он на меня осоловевшими глазами.

— Ага, вижу же, что настроение у тебя ниже плинтуса, — я не стал ходить вокруг да около. — Чего стряслось?

— Да, — отмахнулся тот. — Тебе моих проблем не понять. Зинка моя… люблю не могу…

Он начал рассказывать о своих думках, путаясь в словах, так что уловить связь получилось не сразу. Но постепенно я всё же понял, что у дяди Коли есть подозрение, что его Зинка ему изменяет.

— Мне вешает лапшу про Лермонтова, про Пушкина, а сама, зараза, нашла себе какого-нибудь молодого петушка! Зачем ей такой старик, как я?!

— Зинаида? Погоди, дядь Коль, так ведь это твоя жена в библиотеке заводской работает? — я смутно припомнил, правда, ещё по прошлой жизни, что библиотекаря в заводской библиотеке звали как раз Зинаидой.

Честно говоря, не знал, что она замужем за большим начальником. Но саму Зину помнил, это была действительно довольно молодая женщина, как раз пришедшая на завод в середине семидесятых, после окончания университета.

— Она самая! — подтвердил мою догадку дядя Коля и тяжело вздохнул. — Изменяет мне она, у нас ведь как-никак двадцать лет разницы.

Не то чтобы я хорошо знал Зинаиду по прошлой жизни, но уж точно помнил, как некоторые ребята пытались с ней познакомиться. Так у них не вышло ничего, Зина всегда сразу говорила, что она замужем. Правда, не упоминала, за кем, но ухаживаний не принимала ну просто категорически. Не думаю, что в этой реальности что-то изменилось, поэтому я внимательно посмотрел на дядю Колю и сказал ему то, что он, наверняка, и хотел услышать.

— Вы мужик видный, дядь Коль, таким не изменяют. А Зина ваша — и красавица, и человек надёжный и преданный. Знаете, сколько к ней желающих клеится? А она только о вас и говорит!

— Правда? — в глазах моего собеседника забрезжил луч надежды.

— Как есть говорю, собственными глазами видел, как к ней мужики подходят, а она их слёту отвергает!

— Хм… — дядя Коля задумался о чем-то своем и вынес вердикт: — Ну, давай выпьем! И знаешь что, Егор, у меня к тебе будет просьба.

Мы выпили, и он озвучил свою просьбу. Попросил ему помочь сделать для жены сюрприз. Правда, выяснилось, что она ещё и не жена ему, но он хочет сделать ей предложение.