Завод: Назад в СССР. Книга 1

Я снова на мгновение замер в паре метров от металлической двери с надписью красной краской – МАСК. Вовремя замер, кстати – дверь кладовой резко распахнулась, и будь я на пару шагов ближе, сидеть мне на пятой точке с шишаком на лбу.

– О! – в проеме появился мужичок, которого я уже видел возле курилки. – Здорово, ученичок!

Мужик держал в руках новенькую спецовку, муха не сидела, и ботинки. Руки у него были заняты, потому для открытия двери он использовал ноги. С обретенным богатством он зашагал в раздевалку. Я проводил его взглядом и подметил, что и старая спецовка у него – не старая, а новая. Две, что ли, урвал?

– Вечно нахапает, потом другим ничего не остается, – пробурчал слева от меня еще один работяга, толкавший тележку с деталями.

Я внимание на комментарии не обратил и прошмыгнул в кладовую, пока железная дверь, закрывающаяся при помощи пружины, не захлопнулась. Внутри кладовой было полутемно, а ещё пахло керосином – железная канистра с жидкостью стояла в паре метров от стола. За самим столом сидел тощий как щепка старичок с впалыми щеками. Седой, перекошенный на левую часть лица, явно не совсем здоровый. На мое появление мужик даже внимания не обратил. Конечно, не до меня ему сейчас – на стене был прикреплён радиоприемник, откуда доносилась «Червона рута» ВИА «Смеричка», в руках он держал хрустальную стопку в виде сапожка, наполненного золотистой жидкостью. Смотрел дядька в одну точку на стене, где висел флажок Ростовского СКА.

– Гхм. Можно? – поинтересовался я, чтобы привлечь к себе внимание.

– Можно Машку за ляжку, – буркнул он, не отводя взгляд от флажка.

Даже губами не пошевелил, чисто статуя – жизнь в нём выдавала лишь трясущаяся рука, державшая стопку.

– Ага, и козу на возу, а в армии – разрешите, – не растерялся я и тем заставил мужика хотя бы отвести взгляд от флажка. – Мне бы одежду получить.

– Одежда у твоей мамки в шкафу висит, – отбрил тот и намахнул стопку настойки. – Ой, хорошо… Уф…

Он забавно пошевелил ноздрями. Судя по тому, что левая половина лица так и не шевелилась, мужик недавно перенёс инсульт, но и это его не останавливало.

– Спецовку-то выдадите? – вернул я наш диалог в конструктивное русло.

Кладовщик ещё несколько секунд сидел недвижимый, потом вздрогнул всем телом, будто к чему-то подключаясь, поставил стопку на стол и нехотя встал.

– Рост какой? Размер? – процедил он с таким недовольством, как будто я лично у него в долг попросил.

Хороший вопрос! Я замялся. Ни своего роста, ни веса я в принципе не знал. Не дошло еще как-то до подобных подробностей.

– Э, гараж! Язык проглотил? – кладовщик достал из ящика стола тетрадь для записи. – Говорю, рост и размер какие?

Пришлось выдумывать на ходу, что, дескать, с армии не взвешивался, а там время – фьють! – как вода утекло за два года службы, и какой у меня теперь рост и вес, сказать не могу.

Я думал, дальше он спросит, в какой части я служил, шуточки-то у него армейские, но мужик хмыкнул и захлопнул тетрадь. Подошел к тюку из брезента, сунул в него руку и принялся копаться.

Я пока оглядел кладовую. Обычный такой МАСК, куча стеллажей с прутками, болванками разной длины и диаметра. Металл маркирован краской. И даже есть второй этаж, туда ведёт хлипкая лестница.

Кладовщик наконец вытащил кое-как сложенную робу и штаны.

– На, примерь-ка, – он небрежно бросил экипировку на табурет у двери.

Я смерил вещи взглядом, форма была явна ношеная. Кладовщик заглянул в другой тюк, достал новую майку, положил на стол. Потом пошел в угол кладовой – за ботинками.

– Лапа у тебя какого размера?

Да вот хрен его знает какого, я оценивающе, «на глазок» прикинул ту обувь, в которую был обут.

– Давайте сорок третий!

Робу я с табурета поднял, но надевать такое добро с чужого плеча не хотелось. Также на глазок, как с обувью, я прикинул размерчик по плечам. Вроде, оно. Следом таким же макаром примерил штаны – по длине то, что нужно, в талии, может, большеваты будут, но ничего, ремень надену.

Кладовщик вернулся, держа в руках ботинки, положил их рядом с майкой на стол. По второму кругу обратился к тетрадке.

– Фамилия! Участок какой?

Я представился, тот сделал запись в тетрадке. Манипуляции с ручкой давались ему непросто – рука слушалась плохо. И пока он изощрялся, я проверил майку и примерил ботинки. Те еще говнодавы, ходить в таких летом, в 40-градусную жару, врагу не пожелаешь.

– Расписывайся, – кладовщик придвинул ко мне тетрадь, положил поверху ручку, и на лице у него так и было написано – у нас тут, мол, полный сервис.

– А робу и штаны вы забыли выдать, – я заметил, что в моей строчке в тетради уже и то, и другое выписано.

– Так вон, – он кивнул на старье, оставшееся лежать на табуретке. – Выдал.

Во жук!

– А я думал, это образец, для примерок, – схитрил я, чтобы сразу не ссориться. – А новее нет? – я вскинул бровь.

– Не-а, – он снова сел за стол и уставился в одну точку.

Как будто выключился из рабочего режима, словно робот.

– А там чего? – я указал на тюки с явно новой спецовкой.

– Там не про твою честь, – хмыкнул кладовщик. – Иди давай, надоел.

Во как, ничего се, борзый дедок попался! Решил, значит, себе спецовку прикарманить. Наверняка на бутылку у работяги с пилы обменял. Знаю я такие выкрутасы, сам на этом заводе много лет от зари до зари отпахал.

И, конечно, с такими умниками разговаривать давно научился.

Потому молча сгреб в охапку выданное и направился к выходу. Кладовщик уже примерялся ко второй рюмке и полез за настойкой, но завидев, что я лыжи мажу, аж закашлялся.

– Погоди, куда намылился? – прокряхтел он. – А расписываться в журнале кто будет?

– На кудыкину гору! – хмыкнул я. – Такое добро не имеет хозяйственно-экономической ценности, оно на ветошь идет. Расписываться тут не за что. Так что как вы в своем журнальчике запись исправите, так я и распишусь.

Я взялся за ручку двери, и вправду собравшись уходить. Но кладовщик предсказуемо переполошился. У него-то отчётность, все подписи должны стоять, а то при проверке можно и на хищение социалистической собственности встрять. Неравномерный обмен чекушки настойки на реальный вполне себе срок.

– Погоди, чего раскудахтался, – уже примирительно сказал кладовщик. – Чего говоришь, не доглядел я что-то?

– Самую малость, ага, – я убрал руку от двери.

– Ек-макарек, – мужик под дурачка по лбу себя ударил. – Так ты ж не то взял! Это у меня так, лежало тут…

Я ж не то взял! А лихо он вкручивает, сразу видно, на подобных фокусах собаку съел. Я промолчал, а кладовщик скоренько пошарился по тюкам и вытащил оттуда совершенно новый комплект спецовки.

– Вот же твое, – он положил спецовку на стол и снова подвинул ко мне журнал на подпись.