Завоевание Англии норманнами

Все они находились в хорошо укрепленном замке Водре, месте, хорошо известном потомкам Лонгсворда, ведь это был дом Сперлинга, богатого мельника, за которого вышла замуж Эсприота. Об этой крепости говорили, что она была местом многих преступлений, но герцог Роберт готов был поставить на карту славу замка и доверил своего мальчика его стенам. Никогда эти стены не знали более черного злодеяния, которое было совершено, когда Вильгельму было всего двенадцать лет; тогда в его комнате был заколот ножом во сне один из его приятелей. Нет сомнения, что Монтгомери, нанесший жестокий удар, был уверен, что убил молодого герцога, и поэтому удалился удовлетворенный содеянным. Но Вильгельм спасся: его увезли и спрятали в крестьянской хижине, в то время как убийства его друзей продолжались. Страна кишела его врагами. Население Котантена, всегда более скандинавское, чем французское, приветствовало возможность получения независимости, и худшая сторона феодализма начала решительно отстаивать свои права. Человек против человека, высшее сословие против низшего, крестьянин против солдата — кровавые ссоры разгорались всё сильнее и разрушали все вокруг подобно ужасной эпидемии. В феодальном государстве было достаточно причин для волнений, которые вызывались повсеместными беспорядками, не говоря уже о правах нежелательного молодого претендента на герцогство. Интересно наблюдать, как в общественном сознании уживались противостояние феодальной системе и верность идее наследственной монархии. Даже Великий Гуго, король Франции, задолго до описываемых событий руководствовался этой идеей в своем стремлении использовать шанс для захвата трона. И хотя огромная империя Карла Великого на протяжении длительного времени подвергалась грабежам и разделам, там все еще существовала тяга к стабильности и порядку, к идеальной монархии.

Норманнский пахарь

Французскому народу пришлось пережить тяжкие испытания. Но не только из-за войн и волнений он ненавидел своих правителей (поскольку эти факторы иногда улучшали его положение — часто именно войны и волнения являются единственным путем к миру и спокойствию). Люди страшились самой природы феодализма и его политической мощи. Он, похоже, крепко держал их, делая невольниками, запутывая в своих сетях и сковывая кандалами. Феодальные лорды были мелкими князьками и лишь в незначительной степени деспотами. Их связывали определенные узы и вассальная зависимость, но в то же время они были абсолютными хозяевами своих владений. Их подданные, много их было или мало, находились под их прямым контролем. При абсолютных монархиях большое население и обширные территории сами по себе уже служили гарантами безопасности и спокойствия для средних и низших классов, поскольку это давало возможность собрать большую армию, и все же многие подданные не чувствовали ответственности за происходящее. При феодальной же системе таких шансов не было: лорды всегда вели войны и болезненно строго следили за своими ресурсами. Все жители должны были принимать участие в предприятиях своего хозяина, и подданных постоянно грабили и заставляли работать не покладая рук. Даже если хозяин какого-либо владения не имел личных мотивов для ссоры, его вполне мог призвать сторонник или союзник выступить на его стороне против другого. В государстве, где правили сенат или духовный совет, правление было менее капризным. Даже в те дни разные клики, добиваясь благосклонности, обещали различные блага. Что касается феодальных лордов, то они были полными хозяевами на своих территориях и могли делать все что хотели, не спрашивая ни у кого совета или согласия.

Это касается отношений лордов со своими крепостными, но между лордами эти отношения были совсем другими. В силу сложных формальных обязательств и зависимостей, необходимой для каждого феодального деспота неусыпной бдительности и готовности, самоконтроля и быстрого принятия решений возник наиболее активный, хорошо развитый класс знати. В то время как хозяин феодального замка (или крепости разбойника, если хотите) отсутствовал по причине совершения грабительских набегов или ведения войн, его место занимала жена, достойно управляя своими подданными. Норманнские женщины высших классов уже были знамениты по всей Европе, и поскольку мы рассматриваем судьбу Нормандии, то хотелось бы рассказать и о них, исполненных достоинства и облеченных властью. Мы можем представить их одухотворенные лица и красоту, которая всегда была силой и которую многие из них уже научились использовать для достижения своих целей.

Как бы мы ни сокрушались по поводу условий жизни в Нормандии, положения низших слоев общества в те времена, как бы ни сочувствовали унылому существованию и вынужденному терпению крестьянства, как бы ни были опечалены медленным развитием определенных областей, нас привлекает и восхищает нечто иное. Мы слышим военную музыку, кровь закипает в наших жилах, начинают сильнее биться наши сердца, когда представляем норманнских рыцарей, скачущих по пыльным римским дорогам. Сверкают на солнце копья, становятся на дыбы кони, на холмах стоят замки разбойников, похожие на мрачных каменных чудовищ, сжавших зубы в ожидании добычи. Цветут яблони, дети разбегаются в стороны, освобождая дорогу всадникам. Весь цвет рыцарства вышел на марш, бряцают доспехи, развеваются знамена, блестят кресты на щитах — рыцари отправляются на защиту Иерусалима. Рыцарство достигло своего расцвета и в ярком романтическом стиле песен, посвященных рыцарями своим возлюбленным, которых они доблестно защищали, и в молитвах Деве Марии, их покровительнице, поскольку они чтили честь и чистоту женственности. Они прошли через множество жестоких сражений с яростным мужеством храбрецов. Для них было просто сделать шаг от открытого вызова врагам Нормандии до защиты Церкви Господней. Сама религия стояла у истоков, способствуя развитию рыцарства, и норманны забыли о незначительных ссорах и мелких обидах, когда Мать-Церковь отдала на их милость свои беды и страдания. Именно христианству средневековье обязано появлением рыцарства, и в то время как историки жалуются на беззаконие, преступления и жестокость, смуты и вульгарность того времени, поэтичность, аскетизм и настоящая красота рыцарских традиций проявляют себя все ярче. Мужчины начинали выделяться новыми качествами, лучшие из них становились примером чего-то такого, чего раньше мир не знал. Список правил, которых должен был придерживаться рыцарь, не может не восхищать новыми идеалами христианской зрелости.

Рольф Гангер скорее гордился своей грубой жестокостью и эгоизмом, чем стыдился их. Новые правила игры требуют от воина тех же качеств, что и прежде, только больше смелости и бесстрашия, уже признаются права других людей, ценятся преданность делу и моральная сила. Это очень высокие идеалы.

При Вильгельме Завоевателе начали проводиться формальные церемонии посвящения в рыцари, которые, удивительным образом объединив поэтические образы рыцарства, традиции военной жизни и религиозные обязательства, не перестают удивлять нас подобным взаимодействием.

С молодого человека вначале снимали одежду и помещали его в ванну, чтобы очистить от скверны тело и душу — типично баптистский ритуал (все это делалось добровольно).

Затем он облачался в белую тунику — символ чистоты, — потом надевал красное платье — символ крови, которую он готов был пролить, защищая дело Христа, — и поверх одежды надевалась плотная черная рубашка, символизирующая тайну смерти, которую должен постичь в итоге каждый человек.

Облачение рыцаря в доспехи

После этого претендент в рыцари облачался в черное платье, чтобы поститься и молиться в течение 24 часов. С наступлением вечера его отводили в церковь, где он молился всю ночь один или со священником и рыцарями-поручителями. На следующий день он исповедовался, причащался, слушал мессу и проповедь о новой жизни и рыцарских обязанностях. После этого ему на шею вешали меч и он шел к алтарю, где священник снимал меч, освящал его и снова вешал на шею. Затем кандидат в рыцари преклонял колени перед лордом, который должен был дать ему оружие, строго спросив о причинах, побудивших стать рыцарем, предупреждал, что тот не должен стремиться к обогащению и праздности или носить имя рыцаря, не проявляя доблести. Наконец молодой человек торжественно обещал выполнять свои обязанности, и его властелин, вассалом которого он был, удовлетворял его просьбу стать рыцарем.

После этого рыцари и дамы облачали рыцаря в новую одежду: сначала надевались шпоры, затем кольчуга или броня, потом кираса, нарукавные браслеты, латные рукавицы и только затем — меч. Теперь он был готов к акколаде: лорд вставал, подходил к рыцарю и трижды ударял его плоской стороной меча по плечу или шее, иногда нанося удар кулаком в грудь, и говорил следующие слова: "Именем Господа, святого Михаила и святого Георгия делаю тебя рыцарем. Будь доблестным, бесстрашным и верным".

Затем к нему подводили коня и на голову нового рыцаря надевали шлем. Рыцарь тотчас садился на коня и, потрясая копьем, размахивая мечом, выезжал из церкви на улицу, где его ждала толпа людей, на всеобщее обозрение. После этого начиналось всеобщее веселье, гарцевание на лошадях, и таким образом церемония посвящения в рыцари заканчивалась. Теперь он принадлежал к великому христианскому братству рыцарей. Мы заметили, какую большую роль играла религия в ритуалах и церемониях, но еще больше узнаем о духе рыцарства, если познакомимся с некоторыми из клятв, которые давали эти молодые мужчины, которые стояли на страже мира, несмотря на то что для его достижения выбирали путь войны и делали это своими мечами весьма охотно. Г-н Гвизо, автор "Истории Франции", откуда почерпнута большая часть настоящего описания, продолжает эту тему и приводит двадцать шесть статей, по которым рыцари приносили клятву. И это не был заранее определенный ритуал. Каждая эпоха вносила в этот порядок что-то свое. Это особенно интересно, поскольку позволяет проследить рост и развитие лучших идей и целей. Вряд ли возможно разобраться в более поздней нормандской истории, и крестовых походах в частности, без попытки понять рыцарей, как в свое время викингов.

Благодаря священникам десятого и одиннадцатого столетий, таким как Абеляр, Святой Ансельм, и другим их современникам формировался этот новый взгляд на обязанности и взаимоотношения людей. Интересно наблюдать, как церковь пользовалась феодальными связями и симпатиями людей, их воинственными чувствами и организацией для того, чтобы создавать более совершенное и более мирное служение Господу. Правдивость, справедливость и чистота проникали во взаимоотношения людей под влиянием церкви, а распущенность и дикость проявлялись все меньше, по мере того как набирал силу и яркость новый порядок вещей. Впоследствии положение изменилось и церковь использовала все ужасы тирании, огня и меча, добиваясь своих целей и укрепляя свою власть вместо власти Божественной правды и спокойствия Небесного существования, церковь стала именем и прикрытием человеческих амбиций.

Какими бы ни были претензии, насмешки, соперничество и стремление к власти со стороны недостойных священников, вряд ли стоит напоминать о том, что в каждую эпоху существует подлинная церковь и что истинные святые живут праведной полезной жизнью, пусть даже в тени или скрыто. Даже если в какой-то год утрачивался весь урожай зерна и страна страдала от голода как никогда, всегда находилась пшеница или другое зерно для сева следующей весной, и чем меньше были запасы, тем, несомненно, драгоценнее они казались. В одиннадцатом столетии, которое во многом было хаотичным и жестоким, всегда ощущается присутствие "рыцарей без страха и упрека", которые смело идут в бой, священников и монахов от Бога, которые скрываются и молятся в кельях и монастырях. Г-н Гвизо пишет: "Феодальное рыцарство и христианство, вместе взятые, стали причиной двух великих и славных событий того времени — завоевания Англии норманнами и крестовых походов".

Эти рыцарские обещания и клятвы, которые приводит г-н Гвизо, и нам нелишне будет прочитать более внимательно и попытаться следовать им, даже если наши сражения совсем другого порядка, а борьба с искушениями гораздо скучнее. Следует сказать, что наши враги часто, сталкиваясь с нами, "ломают копья", как в дни давних турниров. Но наши споры скорее напоминают древние схватки с коварным хищником в безлюдных местах, чем те яркие рыцарские поединки со сверкающими доспехами рыцарями и с восхищением наблюдающими за ними дамами.