Завоеванная инопланетным воином

— Не стреляйте по моему образцу боевыми патронами! — перекрикивая грохот оружия, прокричал Станц.

Рендаш встретился взглядом со Станцем. Человек стоял рядом с ближайшей черной машиной, его лицо было мрачным, а серые глаза поблескивали за прозрачной пластиной маски.

Эти глаза всегда были твердыми, голодными, независимо от того, что делал этот человек — бубнил в течение приводящих в бешенство круговых допросов; наблюдал, как крупные люди в униформе избивают Рендаша кулаками и дубинками; разрезал чешую Рендаша острыми инструментами и протыкал его плоть, не заботясь о боли, которую он причинял. Взгляд Станца не дрогнул ни на мгновение, когда он признался, что переусердствовал с другими выжившими алигарийцами. Для него они были всего лишь проектами, предметами, подлежащими препарированию и изучению — для Станца Рендаш был всего лишь Образец № 10.

За всю свою жизнь Рендаш никогда не ненавидел другое живое существо так, как Чарльза Станца. Время, проведенное рядом с ним — четыре года, хотя человеческие способы измерения времени мало что означали для Рендаша, — было мучительным, адским танцем. Станц беспрестанно давил, чтобы сломать Рендаша, чтобы раскрыть его секреты, но алигарийский воин ничего не дал.

Теперь я покажу, кто я на самом деле. Рендаш, Экхора, Клинок Алигарии. Твоя гибель.

Он мог добраться до Станца и убить его до того, как другие люди одолеют его и нагрузка на найрос станет непосильной. Он мог отомстить за свои собственные страдания, мог отомстить за свой Умен'рак, погибший в человеческом плену. Это означало бы смерть, но это была бы хорошая смерть, смерть в бою. Такой конец оценил бы любой настоящий воин.

Но тогда его народ, возможно, никогда не узнает о заговорах корваксов, никогда не увековечит память о его павшем Умен'раке так, как они того заслуживали. Его гордость, его горечь, его стыд — все было бессмысленно по сравнению с его миссией.

Все на службе Нес'раку.

Самоотверженность. Честь.

Еще двое людей бросились на Рендаша, длинные стержни в их руках потрескивали от электричества. Они атаковали в унисон, размахивая оружием с одной целью — нанести удар в любое место на теле Рендаша. К настоящему времени он достаточно хорошо знал о сковывающей мышцы боли от таких устройств. В его нынешнем состоянии он не смог бы выдержать такой удар.

Рендаш попятился, покачиваясь и уклоняясь от ударов, кандалы на его запястьях становились тяжелее с каждым мгновением. Он поймал один стержень краем своего врахска, разрубив его пополам. Другой солдат сделал выпад вперед своим оружием. Рендаш уклонился от атаки, зажал обеими правыми руками вытянутую руку человека и опустил свой клинок на локоть мужчины.

Когда кричащий солдат схватился за дымящийся обрубок своей отрубленной руки, Рендаш полоснул врахском по животу противника.

Двое людей, которых он сбил с ног в своей первой атаке, поднялись на ноги; один рухнул после того, как Рендаш нанес ему сокрушительный удар ногой в грудь, в то время как другой отступил, чтобы присоединиться к своим наступающим товарищам с бластерами наготове.

Рендаш насчитал пятнадцать солдат, медленно и методично приближавшихся. Его щит не выдержит большего.

Его тело не выдержит большего.

Не было времени оценить его напряженный найрос. Придав ногам прилив сил, Рендаш спрыгнул с твердой дороги из черного камня. Ветер пронесся мимо него. Воздух был прохладным; обычно его найрос регулировал внутреннюю температуру, чтобы соответствовать окружающей среде, но сейчас только огонь перенапряжения защищал его от холода.

Люди кричали позади него, и Станц отдавал приказы. Двигатели взревели, когда Рендаш приземлился, врезавшись в высохшую грязь и песок, подняв облако пыли. Лучи света, отбрасываемые черными машинами, повернулись к нему. Люди бросились в погоню, съезжая с дороги.

Рендаш снова прыгнул. Вокруг него воздух рассекали снаряды, но он больше не мог сосредоточиться на поддержании щита. Все ушло в его ноющие мышцы. Он последует за сигналом маяка командного модуля, как только оторвется от солдат Станца.

Он прыгал снова и снова, едва не падая на землю при каждом приземлении. Только честь, долг и отчаяние удерживали его на ногах, толкая вперед. Его непосредственной целью были далекие горы, которые выглядели как груды гладкой, сложенной ткани. Неуклюжие наземные транспортные средства людей вряд ли были способны передвигаться по такой местности.

Когда огни позади него исчезли вдали, он каким-то образом нашел больше энергии, чтобы включить маскирующее поле, делающее его практически невидимым для всего, кроме самых передовых систем обнаружения.

Его контроль над найросом ослаб, и он сосредоточил внимание, отметая все проблемы, кроме достижения гор. Жар в его теле приближался к опасному уровню, и умственное напряжение угрожало разорвать разум на части. Но он не мог остановиться.

Инопланетный пейзаж проносился внизу, в то время как инопланетные звезды, мерцающие в своем множестве, наблюдали сверху, безразличные к его бедственному положению.

Когда он достиг предгорий, он остановился достаточно надолго, чтобы сформировать врахски с каждой стороны и снять кандалы со своих запястий, прежде чем начать карабкаться выше, прыгая и подтягивая себя в гору как руками, так и ногами. Когда он, наконец, достиг вершины ближайшего пика, он направил еще один прилив сил в свои конечности и взмыл высоко в воздух.

На мгновение чувство свободы охватило Рендаша — вселенная была открыта для него, возможности безграничны и волнующи. Хотя он наслаждался азартом битвы, гордился тем, что служил алигарии с честью и умением, он жаждал перемен. Жаждал отдыха, за который он так долго и упорно боролся. Всю свою жизнь он знал только битвы.

Отстраненность.

По мере того, как восходящий импульс его полета угасал, наступила мимолетная невесомость. Он осмотрел пейзаж, раскинувшийся перед ним — еще больше песка и грязи, насколько он мог видеть, во многих направлениях плоские равнины, в других переходящие в холмы и горы. Все бесплодно, если не считать маленьких, неряшливых зарослей растительности, и залито серебристым светом звезд и бледнолицей одинокой луны.

Это была пустошь, казавшаяся бесконечной. Командный модуль находился где-то за пределами его досягаемости. В нынешнем состоянии, он не выжил бы, пересекая эти пустоши.

Его внимание привлекли движущиеся огни. Ставшие крошечными на расстоянии, они плавно двигались по ровному участку земли; он предположил, что это еще больше человеческих наземных транспортных средств, ползущих по другой дороге. Их путь вел к другим огням — более ярким и неподвижным. Какой то вид сооружений.

Затем закон природы объявил, что пришло время возвращаться на землю. Его желудок скрутило, когда пыль понеслась ему навстречу. Он изо всех сил обхватил себя руками.

Рендаш сильно ударился о землю, клацнув зубами, и покатился вниз по склону, поднимая пыль и избивая по пути свое усталое тело. Он попытался зацепиться всеми четырьмя руками, но сумел только изменить траекторию своего падения и развернуться спиной вперед. Каждый раз, когда его туловище касалось земли, из легких выбивалось больше воздуха.