Завоеватель

— Вот оно, — мужчина нашел помаду. — Подозреваю, я выясню много интересного, сдав ее на анализ. Но почему нейролептик не действует на тебя? Антидот?

Он оглянулся на меня через плечо. Мне казалось, я неплохо умею держать лицо, но атлант читал меня как раскрытую книгу.

— Так и есть, — хмыкнул он, не дожидаясь ответа. — А ты — хитрая маленькая бестия.

Клянусь, его слова походили на похвалу. Он будто восхитился мной. Я удивленно вскинула брови. Я обвела мужчину вокруг пальца, и он в восторге от этого? Все-таки он ненормальный.

Атлант и сам сообразил, как странно это прозвучало. Спрятав помаду в карман пиджака к уже лежащему там антидоту, он подобрал с пола упаковку влажных салфеток. Открыл и сразу вытащил несколько штук. Затем повернулся ко мне.

— Запрещаю тебе пользоваться косметикой, — заявил он.

Я не успела увернуться, как он схватил меня за волосы. Я лишь пискнула. Сжал пряди у затылка в кулаке, натянул, заставляя запрокинуть голову, а потом провел салфеткой по губам. С нажимом. Чтобы и следа не осталось от ядовитой помады. После заодно протер все лицо. До красноты.

Кожа горела. Я крутила головой, молотила мужчину кулаками по груди и вырывалась, но он держал крепко.

— Пусти! — я попыталась его укусить, но он ловко отдернул руку и легонько ударил меня по губам в наказание.

— Вот так-то лучше, — заявил атлант в итоге, бросая грязные салфетки на пол, а потом наклонился ко мне и впился в губы поцелуем. В нем не было страсти, одна лишь власть. Атлант жестко прижался своими губами к моим с единственной целью — показать, кто здесь хозяин.

Затем, оторвавшись от меня, снова нажал кнопку тридцатого этажа.

— Позволь хотя бы капли взять, — сказала я. — У меня проблемы с глазами.

— А у меня проблемы с тобой, — парировал атлант. — Я тебе не доверяю. Кто знает, что за гадость содержится в каплях.

Я с сожалением покосилась на флакончик. Капли тоже потеряны, а без них притворяться эйфо будет сложно. Новые мне дорого обойдутся.

Спустя пару минут мы вышли из лифта, а мои вещи так и остались валяться на полу. Мужчина не позволил их собрать. Опасался, что у меня есть еще секреты. И он был прав. Есть. Только они не где-то там, в посторонних предметах, они прямо во мне. Я сама — одна большая, чертовски сложная головоломка, которая атланту не по зубам. Ему меня не разгадать.

Его суперспособности на меня не действуют, но ему еще только предстоит это узнать. А пока я приберегу этот туз до лучших времен. Скоро наступит подходящий момент, и я воспользуюсь своим превосходством.

11. Он

Все было нормально. Вплоть до момента, когда они вошли в лифт. Желание поцеловать девушку достигло апогея. Камень и тот бы не устоял. А Феб, как выяснилось, не каменный. Губы Златовласки — чистой воды искушение. Полные, влажные, красные от помады. Такие чувственные, созданные для поцелуев. Если бы его попросили изобразить грех, он бы нарисовал эти губы.

Феб с силой зажмурился до разноцветных кругов перед глазами. Что за наваждение? Он бешено, до ломки во всем теле хочет еще раз ощутить ее вкус. Поцеловать ту, что глубоко ему противна. Или, по крайней мере, должна быть таковой. Его нужда настолько велика, что противостоять ей нереально.

Сдаваясь на волю влечению, Феб повернулся к девушке. Никому не встать между ними. Тем более она сама не сможет его остановить. Впрочем, она и не пыталась. Уж что-что, а согласие женщины Феб ни с чем не спутает. Златовласка была согласна.

Именно ее согласие заставило его насторожиться. Что-то здесь не так. Она слишком податливая, слишком готовая ко всему. А ведь секунду назад стреляла в него недовольными взглядами и чуть ли не планировала убить. Столь резкая перемена выглядела неестественной. Феб далеко не первый красавец. Может, раньше, до шрама девушки и теряли от него голову, но теперь это не так. Многие опасаются с ним связываться. Женщины теламонов уж точно.

На память пришло, как Златовласка красила губы в кафе. Боялась, нервничала и вдруг такое будничное поведение. Думает ли женщина о помаде, когда ее жизнь висит на волоске? Хороший вопрос. Почему-то Фебу казалось, что даже первая модница забудет о красоте в подобной ситуации.

Идя на поводу у интуиции, он так и не довел дело до конца. Не поцеловав ее, отклонился назад. Именно в тот момент, когда девушка потянулась за ним следом, он все понял. Это ее проклятые губы! Конечно, это они. Неизвестно, что за гадость она ему дала в той колбе, но это точно не нейролептик. Ведь им покрыты эти самые губы. Как раз после того злополучного поцелуя он вырубился.

Она вся сплошная ложь! Королева притворства и обмана. А он лох, раз повелся и поверил, будто ее желание искреннее. Она всего лишь хорошая актриса. Возможно, он ей противен. Вон как отводит взгляд. Почему-то это ударило по самолюбию сильнее, чем тот факт, что девушка чуть было снова не обвела его вокруг пальца.

Все, что он думал о ней прежде — ничто. Девка в разы хуже. Циничная, продажная сука — вот кто она. Но и это не самое худшее. Намного ужаснее то, что, даже осознавая все, Феб по-прежнему ее хочет.

Обыск сумочки и беглый допрос вывели дрянь на чистую воду. Она во всем созналась. Феб испытал злорадное удовлетворение от своей победы. И еще, пожалуй, небольшой укол разочарования — поцелуй так и не состоялся. То злое соприкосновение губ, что было, он за таковой не считал. Но сожаление он затолкал подальше в подсознание и постарался забыть.

Он вытащил девушку из лифта и потянул в квартиру, а она сопротивлялась изо всех сил.

— Черта с два я позволю делать тебе со мной то, что ты хочешь! — выкрикнула она.

Феб лишь усмехнулся в ответ. Наивная. Он уже делает и продолжит в том же духе. Кто ему помешает? Кто рискнет встать у зверя на пути? Таких дураков нет. А то, что Феб озверел — факт.

Приведя девушку в квартиру, он тщательно запер дверь, а ключ-карту спрятал в карман. С этой девчонкой надо быть начеку. Она вся — сплошной подвох.

Только увидев запертую дверь, она прекратила брыкаться.

— Все, успокоилась? — поинтересовался Феб, легонько встряхнув ее за плечи.

После битвы они оба разгорячились, тяжело дышали и сверлили друг друга неприязненными взглядами. Грудь девушки часто вздымалась и опускалась от прерывистого дыхания. Феб изо всех сил старался удержать взгляд на ее лице, хотя так и тянуло опустить его ниже.

— Я не сплю дважды с одной и той же женщиной, — произнес он. Хотя хрипотца в голосе выдавала возбуждение, превращая его слова в откровенную ложь. К тому же теперь он сомневался, что у них был секс. Скорее всего, он вырубился до него.