Завтра началось вчера
Шрифт:
— Всего доброго, — ответила я ему у самой двери и вышла.
Уж больно сильно меня заинтересовал этот самый химик по фамилии Беляков, встречи с которым придется ждать аж до завтра. Но это слишком долго, у меня нет столько времени. Наведаюсь-ка я к нему домой, пока он в командировке.
— Прошу прощения. — Я подошла к столу секретарши Дмитрия Борисовича.
— Слушаю вас. — Наверное, они где-то специально учатся после каждой фразы по-идиотски улыбаться, что она в очередной раз и сделала.
— Нет ли у вас случайно фотографии заместителя Дмитрия Борисовича?
— Извините, нет.
— Может
— Визитка есть, сейчас посмотрю. — Она полезла в ящик и занялась раскопками различных бумаг, в которых ковырялась не менее пяти минут. — А, вот она! — обрадованная находкой, произнесла она и протянула мне визитку.
Домашний адрес на визитке отсутствовал, но все равно я положила ее в кармашек сумочки.
— И еще одно, мне нужен адрес Белякова, его домашний адрес.
— Да, конечно.
Взяв листок для записей, она списала на него адрес из своей адресной книги, лежавшей на столе, и отдала его мне.
— Спасибо. До свидания.
— Всего доброго. — Проводив меня взглядом до выхода, секретарша достала лак и принялась красить ногти.
Дом Белякова оказался на другом конце города, поэтому пришлось сходить за машиной к конспиративной квартире. Подниматься к Сергею я не стала, так как понимала, что зависну там, отвечая на его вопросы, не меньше чем на час.
Обдумывая возможность причастия вице-президента к убийству Самойлова, я и внимания не обратила, как превысила скорость на какие-то там пятьдесят километров.
Высокий мужчина в милицейской форме жезлом указал на обочину, приказывая мне остановиться. Я встала метрах в двадцати от него. Гаишник не спеша поплелся к моей машине, а подойдя, нагнулся к открытому окну и заглянул внутрь салона.
— Здравствуйте, — одарила я его улыбкой, имеющейся в запасе для такоого случая у каждой женщины.
Он отдал честь и представился:
— Капитан Ермилов, вы нарушили правила.
— Да что вы, и где же это я так оплошала? — прикинулась я дурочкой.
— Во-он там. — Он указал куда-то назад, а я, будто мне интересно, выглянула из окна и посмотрела в ту сторону. — Висит знак «не более сорока», вы же неслись под девяносто.
— Не может быть!
— Может, у меня подтверждено прибором. Хотите убедиться?
— Нет, что вы, я вам верю.
— Тогда предъявим документики.
Я протянула ему документы. Капитан мельком глянул на права, а затем отправился изучать пробоины на моем автомобиле. Я вышла из машины и пошла вслед за ним.
— Где это вас так угораздило? — спросил он, разглядывая глубокую вмятину на капоте.
«Вот зараза, цену набивает», — злобно подумала я, но ответила вежливо:
— Слышали о взрыве в Ленинском районе?
— Как не слышать, все каналы об этом трезвонили.
— Около взорвавшегося дома стояла моя машина, и вот результат.
Скоро весь Тарасов будет знать, что я была на месте взрыва.
— О-о, и фару разбили! — продолжал осмотр Ермилов.
Не меньше сотни хочет содрать, подлец.
— А вот еще на крыше вмятина какая!
Сто пятьдесят.
— Кстати, вы заметили, что у вас левый стоп-сигнал не работает?
Двести.
— Ой, не замечала.
— Тогда давайте глянем на
огнетушитель.Двести пятьдесят.
Я, конечно, могла бы предъявить ему свое милицейское удостоверение, но именно менты всегда понимали, что оно липовое, хотя от настоящего ничем не отличалось. После двух раз, когда удостоверение чуть не отобрали, промолчу, каких усилий стоило мне оставить его у себя, я зареклась ментам его не показывать ни при каких обстоятельствах. И вообще, пользовалась я этим удостоверением только в крайних, очень редких случаях.
— А что, он должен быть? — по-детски спросила я.
— Должен, просто обязан, — развеселился капитан, учуяв легкую, а главное, крупную добычу.
— Я-то думала, что срок годности кончился, и все, его надо выкинуть.
— Выкинуть надо, но надо и новый купить. Представляете, пожар в машине, а тушить пламя нечем. Должен, должен быть. — Капитан ехидно улыбался.
— Именно так и сделаю.
— Правильно, сделайте. — Он немного постоял в раздумьях, что-то вспоминая, и вспомнил, будь он неладен. — А в аптечке у вас все лекарства есть? Проверим!
Триста.
Честно сказать, у меня в аптечке вообще не было никаких лекарств. Как у всех нормальных автомобилистов, там хранились аудиокассеты, которых помещалось там целых двадцать пять штук.
Надо было быстрее расплачиваться и уезжать, пока этот рэкетир не догнал сумму до полутысячи.
Не ответив на вопрос об аптечке, я попросила:
— Извините, мне кажется, что из прав вылетел один листочек, отдайте мне их, пожалуйста, на пять секундочек.
Поняв, что добился от меня сознательности в проблемах милицейской зарплаты, капитан отдал мне права.
Я спрятала их в сумочке и, не вытаскивая, положила в них три сотенные купюры, а затем отдала обратно капитану Ермилову.
— И правда тут не хватало трех страничек, а я и не заметил. Ну, за вашу сознательность придется вас отпустить, но, учтите, в следующий раз у вас могут отнять права.
— Да-да, конечно, — выхватила я у него из рук свои документы и заторопилась к машине.
Когда я уже села в кресло и хлопнула дверью, он снова подошел к окну:
— Постарайтесь как можно быстрее исправить неполадки автомобиля, а то на дорогах появились инспектора, не желающие относиться к нарушающим водителям так же сознательно, как я.
Действительно, я уже много раз слышала о гаишниках, отказывающихся от взяток и отбирающих за это документы.
— Постараюсь, как можно быстрей постараюсь, — пообещала я ему.
Капитан отдал честь и, довольный удачным уловом, побрел обратно к своей машине.
Я не стала заострять на этом внимания и поехала дальше, к пункту своего назначения — дому Игоря Белякова.
Вице-президент жил в стандартном для нашего города девятиэтажном доме на последнем этаже. Это было мне на руку. Чем я до одурения обожаю дома такого рода, так это тем, что тут всем на все наплевать, здесь даже соседи толком не знают друг друга, хорошо, если они хотя бы здороваются, а то ведь могут и вовсе не представлять, как выглядят в лицо люди, живущие за стенкой. Всем, живущим рядом, глубоко начхать — кто и как откроет дверь в соседскую квартиру, главное, чтобы их дверь никто не трогал.