Завтра наступит, я знаю

– Сможет. Моя школа.

Лейди Дафна скромно улыбнулась.

– Но не оставляй его без присмотра. Жрецы упрямы, и добровольно со своими реликвиями не расстанутся, особенно с такими ценными. Жезл сам по себе сокровище, ему около трёх тысяч лет, насколько я знаю, и с каждой изъятой Искрой его ценность возрастает. Представляю, во сколько обошлось его выкрасть и сколько народу попутно убрать с дороги! А гнев Ану-бисса, отними у него подарочек, будет нешуточен. Лоу придётся нелегко.

Она задумалась.

– Мало добыть Жезл, нужно удержать его и не погибнуть. Он сам себя охраняет. Лоуренс Лохли – Стихийник, и с некромагией ему контактировать нежелательно. Конфликт природ… Кого же он думает приобщить к этому делу?

Ворон торжествующе встряхнулся.

– Ведьму!

Хозяйка нахмурилась. Но промолчала. Птиц опять едва не подавился речью:

– Он собирается вызвать… Нет, создать! Нет, концептуально смоделир-ровать…Уже всё готово для р-ритуала! Создать Тень!

Леди Дафна потёрла подбородок.

– Тень ведьмы? Так. Ага…

И задумалась.

Сделала неопределённый жест. Пальцы, словно раскрывшиеся лепестки, перехватили упавшее с ветки яблочко. Сверкнуло лезвие крошечного кинжала. Разрезав плод, Дафна Мансу протянула сочный ломтик Птицу, следующий отведала сама.

– Ведьма, конечно, этому миру нужна, слов нет. Последняя попытка вызова оказалась не слишком удачной, кажется? Да, припоминаю, тот молоденький ведьмак… Жалко мальчика. Хотел покрасоваться и так глупо погиб. И ведь обидно, что с Тенью-то он уже к тому времени слился, теперь его уже не вернуть… Кто же следующая кандидатура, надеюсь, более удачная?

– Ведьма с Земли! – торжествующе подпрыгнул ворон. – С Земли!

– А-а! Вот это…

Дафна откинулась на спинку плетёного стула, мягко подавшегося под ней и перетёкшего в форму кресла-качалки. Умела хозяйская мебель подстраиваться под невысказанные желания, умела.

– Вот это сюрприз, – задумчиво протянула лейди. – Давненько тут не было никого из моих краёв… Что ж, поглядим. Очень интересно. Что ещё ты о ней знаешь?

– Очень сильный потенциал. Но почти нер-раскр-рытый. Дар-р был запечатан лет до сор-рока, а потом, когда пр-роявился, наставника уже не нашлось. Из местных Знающих никто не р-рискнул… А сама она, обнар-ружив в себе магию, подавила…

– Испугалась? Странно. Впрочем, такое бывает. Постой, около сорока, ты сказал? Сколько же ей сейчас?

– Сор-рок пять.

– Совсем девочка. Это, конечно, при условии, если здесь приживётся. Стало быть, Дара своего она боится или отвергает по убеждениям. А что? Если выросла в сугубо прагматичной среде, да ещё у родителей-атеистов, как многие дети её поколения… На Земле к сорока пяти годам личность давно сформирована, и бывает настолько закостеневшей, что дальше развиваться не хочет… Почему Лоуренс выбрал именно её, не знаешь?

– М-м-м…

Ворон смущённо сунул голову под крыло.

Высунул.

– Он помнит вас, моя лейди. И уверен, что лучшие ведьмы рождаются на Земле.

Его хозяйка прикрыла ладонями зарозовевшие, словно у девушки, щёки.

– Да?

Вздохнула.

– Приятно, когда о тебе помнят. Пять лет, конечно, для почти бессмертного – малый срок, но всё же… Ладно, отбросим сантименты. Уважение к памяти Наставницы – это, конечно, прекрасно, но Лоуренс Лохли слишком практичен, чтобы этим и ограничиться. Просто Орден Равновесия давно нуждается в ведьмовской магии, да и прямая связь между мирами ему не помешает; а ведьмы в этом деле лучшие. Я сама ему твердила, что земные магини сильнее и адаптивнее других иномирных. А главное, у них гибкая психика, и редко… как это?.. редко срывает крышу при переносе в мир иной и осознании собственного могущества. За сверхкороткую жизнь они вырабатывают умение приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам, чего не скажешь о здешних долгожителях. Впрочем, раз на раз не приходится. Надо бы последить за этой одарённой: землячка, как-никак…

– Кар-р? Зем-ляч-ка?

– Соотечественница, друг мой легкокрылый. Приглядись, если будет возможность, понаблюдай за её Тенью. Может, придётся помочь… Не нравится мне эта ситуация как таковая. Кто ей блокировал магию? Кто затем снял блок и для чего? В таких случаях бывает, что проснувшийся Дар развивается стремительно, неподконтрольно и губит свою носительницу с первой же Волной. Справится ли она? Справится ли Лоуренс?

Ведьма стряхнула со скатерти в густую траву горсть яблочных семечек. Проследила, как на лету засияло одно из них, как пронзило дёрн, пустило первый росток.

– Вмешиваться пока не будем, – сказала неожиданно жёстко, словно подводя итог. – Посматривай. Мотай на… клюв. А там поглядим.

И добавила, поморщившись:

– Не нравится мне, что он вызывает её прямо сейчас. Молодую Тень послать за Жезлом? Авантюра. Даже если он просто воспользуется её силой, собранной в накопитель – риск велик…

Глава 1

Не все в жизни кончается плохо и не все хорошие люди умирают молодыми.

Стивен Кинг. «Всемогущий текст-процессор»

Поганая это штука – микроинсульт. И даже не особо утешает приставка «микро». Оно конечно, хорошо, что не разбило параличом, что руку-ногу не волочишь, и речь восстановилась всего-то за три дня… Да и как восстановилась: она особо и не терялась, лишь язык слегка заплетался, не поспевая за мыслью, да губы не сразу слушались, как после анестезии у стоматолога. За эту неделю, вздёрнув себя с койки, Регина успела побродить по больничным коридорам, заглянуть в стеклянные двери соседних палат и насмотреться на прочих жертв помолодевшего недуга. А заодно и наслушаться.

И во всей полноте ощутила правоту опытных бабулек, сетовавших на скамейке у подъезда: в больницу лучше вовсе не попадать! Придёшь с пальцем – оттяпают руку. Пожалуешься на одно, а найдут кучу всего другого и как начнут стращать! И залечивать.

И впрямь, наглядевшись на лежачих, мычащих, плачущих, кое-как шевелящих одной рукой или только пальцами, одолевающих вместе с логопедом первые за время восстановления слова, оставалось только порадоваться. За себя, любимую. Которую сия тяжёлая чаша миновала. Кому-то ещё предстоит добраться до самого дна, до её горчайшей гущи, рыдая от многомесячной или многолетней неподвижности – порой, окончательной и бесповоротной; ей же выпало лишь слизать пенку, совсем не пивную, но отдающую запоздалым ужасом перед тем, что всё могло бы оказаться куда хуже.

И вообще: лежать бы ей сейчас… Когда её шарахнуло-то? Ага, в ночь под субботу. Значит, уже в понедельник похоронили бы. Нет, это если считать три дня, по православному обычаю, да если тело нашли бы сразу. Допустим, Жанка, что часто трезвонит по вечерам, в этот раз не дозвонилась бы и забеспокоилась. Впрочем, подруга в тот вечер собиралась в клуб, за «очередным последним шансом», и до завтрашнего полудня могла считаться вычеркнутой из жизни. А раз так – пока это она забила бы тревогу, пока вскрыли бы квартиру, вызвали и скорую, и полицию! Потом тело отправили бы в морг… (Тут Регина содрогнулась: думать о себе, как о «теле» оказалось неприятно.) Потом вскрытие. (Ещё ужаснее, просто отвратительно.) Но ведь положено; молодая, почти, здоровая баба – и вдруг померла; с чего бы это?