Завтрак в постель

Гаррет оглядывался с недоверчивым видом.

— Вы шутите, — наконец проговорил он.

Брук растерялась, не зная, как это воспринимать.

— Ничуть. — Она посмотрела на него с вызовом. — Клетки вы никак не ожидали увидеть, так ведь?

— Совсем наоборот, — заявил Гаррет.

Она вздрогнула.

— Ко мне обращаются не какие-нибудь садисты, а те, кто по-настоящему любит кошек. — Брук просунула пальцы сквозь колечко проволоки и почесала грудку изящной черной кошечки по кличке Хлоя.

— Ну, и как вы их ублажаете? Приносите им завтрак в постель?

— Конечно, если это то, что им требуется.

— Счастливчики.

Ей совсем не понравился блеск в его глазах. Чтобы сменить тему, она взяла Молли за руку и улыбнулась ей.

— Думаю, пора найти для тебя что-нибудь поесть.

Молли потянула ее за руку.

— А можно я поглажу кошек? Пожалуйста.

— Может быть, попозже. — Брук бросила вопросительный взгляд на Гаррета, затем повела их в свои апартаменты. Ее гостиная, в которой царил уютный беспорядок, могла похвастать удивительным сочетанием старинной и современной мебели, предназначенной создавать настроение и обеспечивать удобства. — Сначала мы отправимся на кухню, — предложила она Молли, — и посмотрим, чем мы там располагаем…

Но Брук осталась без аудитории. С радостным возгласом Молли бросилась вперед, вытянув перед собой руки.

Она заметила Кэрол Ломбард, которая дремала, свернувшись в белый пушистый клубок, на большой парчовой софе. Так возникла любовь с первого взгляда. Кэрол Ломбард, вторая кошка мисс Коры, была просто создана для того, чтобы пленить ребенка. Белоснежная красавица с огромными голубыми глазами и роскошным, мягким, как у кролика, мехом.

Ломбард удивленно мяукнула, но не попыталась улизнуть. К удивлению Брук, кошка позволила себя обнять, затем перетащить к Молли на колени.

— Как ее зовут? — выдохнула Молли. Ее глаза сверкали как звезды.

— Ломбард, — с нежностью ответила Брук. И почему у этой девочки собака? Да Молли просто обожает кошек!

— Я ее люблю, — восторженно проговорила Молли.

Брук улыбнулась.

— Уверена, что и она тебя полюбит. Я позову, когда завтрак будет готов.

Брук повернулась, чтобы идти на кухню. На ее лице светилась улыбка, пока она не увидела Гаррета.

— Ах… если хотите, подождите тут, с Молли, — с надеждой предложила она.

— Я предпочитаю пойти с вами, — он расплылся в ленивой, вызывающей улыбке. — Нам надо кое-что обсудить.

«О, Господи, — думала она, идя впереди него на кухню. — Вряд ли это будет что-то приятное».

Устроившись на высоком табурете, Гаррет наблюдал, как Брук готовила сандвичи с сыром на гриле и большой кувшин лимонада. От его упорного взгляда она чувствовала себя как-то странно неуклюже и несобранно.

Он заговорил так неожиданно, что даже напугал ее:

— Вы хорошо знали мою бабушку?

— Очень хорошо — вероятно, лучше, чем кто-либо. Я проработала у нее почти четыре года. — Она порылась в кухонном шкафчике, извлекла оттуда сковороду и поставила ее на плиту.

— А чем конкретно вы у нее занимались?

Она пожала плечами.

— Да всем. Заботилась о кошках, присматривала за слугами — у нее были повар, экономка, садовник, а при необходимости нанимались еще люди. Например, когда… когда пару лет назад мисс Кора решила устроить застекленный бассейн на месте сада, в котором росли ранние розы.

Он слегка прищурился.

— Для кого? В ее возрасте она, конечно, не собиралась…

Смех Брук прервал его.

— Если бы вы ее знали, вы не задали бы такой вопрос.

— В смысле?

— Мисс Коре надоело плавать в Клубе здоровья, — небрежно сказала Брук.

Он улыбнулся без всякой охоты.

— Кажется, женщина была с характером.

— Именно. — Разговор о мисс Коре успокаивал, и Брук почувствовала себя менее напряженно. — Жаль только, что вы не удосужились узнать ее ближе.

— Она рассказала вам?..

— О чем?

— О скандале в семье.

— Нет, но, судя по тому, как вы это произнесли, это должно быть интересно. — Она взглянула на него украдкой. — Я даже не знала, что у нее была семья.

— А у нее и не было… во всяком случае, едва ли это назовешь семьей. В сущности, мое имя не названо в завещании, я просто единственный, кто остался, если не считать дальних родственников.

— Я рада за нее. Рада, что у нее были родные, — искренне сказала Брук. — Я не представляла, что у нее есть наследники, пока она не умерла.

— Но знали, что вам достанется дом для гостей, — с многозначительным видом Гаррет оглядел залитую солнцем кухню.

Брук вся напряглась.

— Разумеется, не знала.

Ее слова, казалось, Гаррета не убедили.

— И, полагаю, не вы подбили ее на эти дурацкие оговорки в завещании?

Она перевернула сандвич на решетке гриля золотисто-коричневой стороной кверху.

— Какие оговорки?

— Относительно продажи поместья.

Она резко повернулась, ее лицо пылало.

— Вы не продадите поместье!

— Хотите пари?

Прикусив губу, она отвернулась к плите и стала переворачивать сандвичи с такой силой, что из них выдавился целый комок расплавленного сыра.

— Член семьи мисс Коры должен жить здесь, или дом и угодья должны быть переданы округу Боулдер под приют для кошек, — проговорила наконец она. — Есть только два варианта.

Она услышала, как он поднимается с табурета, как он приближается, затем услышала за спиной его тяжелый вздох и наконец хрипловатый голос и тотчас почувствовала, как ее плечи сковывает напряжение.

— Не будьте наивной, — сказал он, — я происхожу из семьи потомственных юристов. Я пробуду здесь до тех пор, пока не найдется покупатель.

— Гаррет… мистер Джексон! — Она повернулась к нему лицом, держа в руке сковороду наподобие щита. — Не может быть, чтобы вы говорили это всерьез. И вы сможете жить спокойно после того, как беспардонно нарушите волю вашей бабушки? Неужели в вас не заговорит совесть?

Гаррет улыбнулся. Его обаяние обезоруживало ее, лишало способности дышать.