Заяц

– Вот здорово! Большое вам спасибо, мистер Талли. А вы объясните ему, что я еще не совсем окреп с дороги? Как только соберусь с силами, я вам докажу...

– Конечно, конечно, - сказал я и поспешно ушел. Директор уставился на меня, как будто увидел моего двойника из антимира.

– Но, Талли, - сказал он, - тебе же известны правила.

– Конечно, - промямлил я.
– Но ведь он действительно был бы нам полезен. И мне ужасно неприятно отправлять его прямо в руки полиции.

– Содержание человека на Марсе обходится в пятьдесят тысяч долларов ежегодно, - сказал директор.

– Считаешь ли ты, что он стоит заработка в...

– Знаю, знаю, - перебил я.
– Но это такой трогательный случай, и он так старается, и мы могли бы его...

– Все зайцы трогательны, - заметил директор.

– Ну ясно. В конце концов, это неполноценные создания, не то что мы, ученые. Пусть себе убирается туда, откуда явился.

– Талли, - спокойно сказал директор, - я вижу, что этот вопрос обостряет наши отношения. Поэтому я предоставляю тебе самому решать его. Ты знаешь, что ежегодно на каждую вакансию в марсианском Строительстве подается почти десять тысяч заявок. Мы отвергаем специалистов лучших, чем мы сами. Юноши годами учатся в университетах, чтобы занять здесь определенную должность, а потом окажется, что место уже занято. Учитывая все эти обстоятельства, считаешь ли ты по чести и совести, что Франклин должен остаться?

– Я... я... а-а, черт возьми, нет, если вы так ставите вопрос.
– Я все еще был зол.

– А разве можно ставить его как-нибудь иначе?

– Разумеется, нет.

– Всегда печально, если много званых и мало избранных, - задумчиво проговорил директор.
– Людям нужен новый фронтир. Хотел бы я отдать Марс для повсеместного заселения. Когда-нибудь так и случится. Но не раньше, чем мы научимся обходиться здешними ресурсами.

– Ладно, - сказал я.
– Пойду организую отъезд зайца.

Когда я вернулся, Франклин работал на крыше спектрографической лаборатории. Едва взглянув мне в лицо, он понял, каков ответ.

Я сел в свой джип и покатил в Марсопорт. Я знал, что сказать капитану, который допустил пребывание Франклина на своем корабле. Слишком уж часты такие безобразия. Пусть теперь этот шутник и везет Франклина обратно на Землю.

Фрахтовик был погружен в стартовую шахту, только нос вырисовывался на фоне неба. Наш ядерщик Кларксон готовил корабль к отлету.

– Где капитан этой ржавой посудины?
– спросил я.

– Капитана нет, - ответил Кларксон.
– Это модель "Лежебока". С радиоуправлением.

Я почувствовал, как мой желудок стал медленно опускаться и подниматься наподобие качелей.

– Капитана нет?

– Не-а.

– А экипаж?

– На корабле его нет, - сказал Кларксон.
– Ты ведь знаешь, Талли.

– В таком случае на корабле не должно быть кислорода, - догадался я.

– Разумеется, нет.

– И защиты от радиации?

– Безусловно.

– И теплоизоляции нет?

– Теплоизоляции ровно столько, чтобы корпус не расплавился.

– И, наверное, он стартует с максимальным ускорением? Что-нибудь около тридцати пяти "g"?

– Конечно, - подтвердил Кларксон.

– Для беспилотного корабля это наиболее экономично. А что тебя смущает?

Я ему не ответил. Молча подошел к джипу и, выжав акселератор до отказа, помчался к спектрографической лаборатории. Желудок у меня больше не поднимался и не опускался. Он вращался как волчок.

Человек не способен выжить после такого рейса. У него нет на это никаких шансов. Ни одного шанса на десять миллиардов. Это физически невозможно.

Когда я подъехал к лаборатории, Франклин уже закончил крышу и работал внизу, соединяя трубы. Был обеденный перерыв, и ему помогали несколько человек из Горной группы.
– Франклин, - сказал я.

– Что, сэр?

Я набрал побольше воздуху в легкие.

– Франклин, ты прилетел сюда на том фрахтовике?

– Нет, сэр, - ответил он.
– Я все пытался вам объяснить, что и не думал подкупать никакого капитана, но вы так и не...

– В таком случае, - проговорил я очень медленно, - как ты сюда попал?

– Благодаря Истине!

– Ты не можешь мне объяснить?

С секунду Франклин размышлял.

– С дороги я просто ужасно устал, мистер Талли, - сказал он, - но кажется, все-таки могу.

И он исчез.

Я стоял и тупо моргал. Потом один из горных инженеров указал вверх. На высоте примерно трехсот футов парил Франклин. Мгновение спустя он опять стоял рядом со мной. У него был иззябший вид, а кончик носа порозовел от холода. Смахивает на мгновенное перемещение в пространстве. Нуль-перелет! Ну и ну!

– Это и есть Истина?
– спросил я.

– Да, сэр, - сказал Франклин.
– Это когда смотришь на мир по-иному. Стоит только увидеть Истину, по-настоящему увидеть, - и все становится возможным. Но на Земле это называли гал... галлюцинацией. Сказали, чтобы я прекратил гипнотизировать людей и...

– Ты можешь этому научить?

– Запросто, - ответил Франклин.
– Правда, на это все же уйдет какое-то время.

– Это ничего. Смею надеяться, мы можем изыскать какое-то время. Да уж, полагаю, что можем. Даже наверняка. Да уж, какое-то время, затраченное на Истину, будет затрачено с толком...

Не известно, долго ли еще я бы нес околесицу, но Франклин возбужденно меня перебил.

– Мистер Талли, значит ли это, что я могу остаться?

– Ты можешь остаться, Франклин. По правде говоря, если ты попытаешься нас покинуть, я тебя застрелю.

– О, благодарю вас, сэр! А как насчет моей сестренки? Можно ей сюда?

– Да-да, безусловно, - обрадовался я.
– Пусть твоя сестренка приезжает. В любое время...

Я услышал испуганный крик горняков и медленно обернулся. Волосы у меня встали дыбом.

Передо мной стояла девушка - высокая, худенькая девушка с огромными, словно блюдца, глазищами. Она озиралась по сторонам, как лунатик, и бормотала:

– Марс! Госпо-ди-и!

Потом заметила меня, и щеки у нее запылали.

– Простите меня, сэр, - сказала она.
– Я... я подслушивала.