Зайти и выйти

Михайлов повторил сказанное, и командир бригады отключился.

Решительно отринув сомнения, командир бригады посчитал, что будет излишне уведомлять генерала о перенацеливании подразделений вследствие исправления «ранее допущенного досадного недоразумения». Ибо, «от перемены мест слагаемых, сумма не меняется».

ГЛАВА 2

– А нас снова озадачили, - усмехнулся Андреев. – Приказано форсировать Шумную и закрепиться в селе. Потом, как я понял, на тот берег реки переходит вся бригада, а дальше мы идём на Киев. Мне одному кажется, что это была твоя задача?

– Уже нет, - усмехнулся Хвостов. – Мне только что поставили твою задачу – снести танковую засаду в Мельниково. Сроки настолько жёсткие, что я могу успеть выспаться.

– А меня гонят, как на убой, - рассмеялся Андреев.

– Смотри, что мне выдали, - Миша достал из-за пазухи многократно сложенную карту, развернул. – Киев и прилегающие районы. Здесь даже указан маршрут движения по городу, и вот ещё это…

Иван рассмотрел несколько отметок на улицах города.

– Что это?

– Это банкоматы, - хмыкнул Хвостов, – которые нам категорически запретили грабить.

– Интересно, - Андреев внимательнее глянул на карту. – Эти нельзя, а что, остальные грабить можно?

– Выходит, что можно, - кивнул Миша. – Не запрещено же.

– Не нравится мне всё это, - заключил Иван.

– Думаешь, мне нравится? – Миша махнул рукой вдоль колонны: - Идём как слепые котята, без разведки, без охранения. Мне запретили силы распылять, я не могу даже дозор выслать. Дали хотя бы «Тигр» или на худой конец «Патриот», чтобы впереди ехал и обстановку изучал. Но нет. А хохлы нас пасут плотно. Коптеры видел?

– Нет, - Иван мотнул головой.

– Не видел, а они есть, - съязвил Миша. – Надо мной летали, раз шесть уже. Да ещё камеры на придорожных столбах стоят. Вот я уверен, их бить надо, чтобы враг не мог нас видеть.

– Так бей, - Иван пожал плечами. – В чём проблема?

– Мне запретили, - Миша развёл руками. – Комбриг приказал не портить дорожное оборудование.

– Ну, а кому охота ответственность нести? – Иван резюмировал самое очевидное военное утверждение.

– Слушай, а снайпера у тебя? – спросил Хвостов. – Или во второй роте? На совещании говорили, что дадут снайперов в какую-то роту…

– У меня, - кивнул Иван. – Двое.

– А зови их, давай снесём камеры со столбов.

Вскоре Хвостов, Андреев и два снайпера двинулись в голову колонны, где стоял танк с минным тралом. Здесь командир первого танкового взвода с парой спешенных танкистов изображал охранение.

– Как обстановка?
– походя, спросил Миша.

– Без изменений, - доложил командир взвода.

Хвостов махнул рукой вдоль дороги и обратился к снайперу:

– Товарищ сержант, смотрите на столбы – видите на них камеры уличного наблюдения?

– Вижу, - подтвердил Горячев. – Работаем?

– Бейте их все, - приказал Андреев.

Снайпера переглянулись – это уже начинало напоминать хоть какую-то боевую работу – с чётко поставленной задачей.

– Добро, - кивнул Петр.

До ближайшей камеры было метров сто, и она разлетелась после первого выстрела. Следующая висела на столбе метрах в трёхстах, и на неё пришлось потратить два патрона, пока и она не разлетелась в клочья.

Из соседних домов стали выглядывать жители, некоторые порицали снайперов за громкую стрельбу. Глядя на них, Петр подумал, что население, ещё не осознающее опасность своих поступков, пытается как-то противодействовать военным, но затем, спустя всего несколько дней, будет бежать прочь, узнав, простую истину.

Истина эта звучала так: «там, где начинаются законы войны – заканчиваются законы мирного времени».

***

Глядя на обрывистые и заросшие берега, на холодный поток воды, командир роты понял, что переправляться придётся в пешем порядке. Глубина реки в назначенном для переправы районе не превышала полутора метров. Это летом, на отдыхе, река обычно доставляет человеку удовольствие, но зимой, да ещё в боевом снаряжении, это удовольствие превращается в ужасную пытку.

Не представляя, каким образом придётся сушить одежду на том берегу, многие бойцы стали полностью раздеваться. Вода обжигала холодом, но люди, подняв над головой одежду, снаряжение, оружие и средства защиты, стали переходить реку – по нескольку раз, чтобы перенести на другой берег все свои вещи. Пока шла переправа, противник себя никак не проявлял, лишь однажды Андрееву доложили, что был слышен звук пролетающего коптера, но увидеть его не удалось.

Одеваясь, Петр посмотрел на своего напарника:

– Если сейчас начнётся заруба, как мы будем переправлять раненых обратно?

– Обратно раненые сами пойдут… - отшутился Галеев.

Не переправленные на другой берег боевые машины пехоты были выстроены на опушке небольшого леса. На них остались механики-водители и наводчики-операторы, с которыми оставался один из взводных.

Когда переправившаяся часть роты была готова к дальнейшим действиям, Андреев поставил командирам взводов задачи, распределив направления действий. Снайпера остались в первом взводе лейтенанта Свиридова, бойцы которого смогли перетащить через реку один АГС и шесть коробок гранат. Во взводе в основном была молодёжь, вчерашние срочники, и парни постоянно подтрунивали друг над другом, хохотали по каждому неловкому действию своих же боевых товарищей и всем своим видом показывали полную неготовность серьёзно воспринимать ситуацию.

Впрочем, Григорий Свиридов, их командир, едва ли сам серьёзно принимал происходящее, очевидно не веря в то, что такая спокойная и мирная обстановка может в любой момент кардинально измениться.

Выходило, что снайпера были самыми старшими и опытными во взводе бойцами, но их попытки одёрнуть личный состав, встречали агрессивное недопонимание.

Вдруг выяснилось, что никто не знает, как вести разведку улиц посёлка: внешний осмотр строений это, конечно, правильно, но как досматривать дома, если некоторые жители не открывали двери, а другие дома вообще стояли запертые без признаков присутствия в них людей. Выламывать двери и врываться вовнутрь никому в голову не приходило, но когда Горячев сообщил об этом лейтенанту, Григорий выпучил глаза:

– А что, так можно?

– Нужно, - утвердительно кивнул сержант. – Может, они здесь в домах целый батальон прячут. Откроют по команде внезапный огонь, и перебьют нас как котят…

– Ну, я не знаю… - в глазах Свиридова играла нерешительность, основанная на боязни ответственности за уничтоженное гражданское имущество – о чём было неоднократно доведено каждому офицеру.

Передовая группа первого взвода остановилась на перекрёстке, бойцы курили и рассказывали друг другу анекдоты.

– В кучу не сбиваемся, - крикнул Петр, стараясь перекричать громкий хохот.

На него повернулись два-три бойца, но никто на окрик никак не отреагировал.

Метрах в двадцати далее по улице, слева располагался каменный двухэтажный дом, напротив него, справа, был дом одноэтажный. Мелькнула мысль, что было бы хорошо подняться на второй этаж и оттуда осмотреться. Петр обернулся назад, ища глазами лейтенанта Свиридова, и в этот момент услышал нарастающий свист падающей мины.

– На землю! – успел он крикнуть, падая в грязь и наблюдая боковым зрением, как рядом растягивается Галеев. – Ложись!