Зазеркальная империя. Гексалогия
Шрифт:
Рассуждения прервал голос из динамика, звучащий по-русски с заметным акцентом:
– Рекомендуем вам прекратить террористические действия. Мы ваши друзья.
«Раз есть динамик – должен быть и микрофон, наверное… Да и вообще: они же не только подглядывают за мной – должны и подслушивать. А ну – на удачу!»
– Извините, но вы меня об этом не предупредили заранее.
Динамик помолчал, но скоро снова ожил:
– Мы спасли вас в море и собираемся доставить на сушу.
– Я в Великобританию не собирался.
– Мы высадим вас в ближайшем порту любой страны –
«Ага, так я вам и поверил! Высадите… Но мы, похоже, все еще в Балтийском море. Это хорошо…»
– А Россия? Финляндия, Эстляндия, Польша… Мне без разницы.
– Это невозможно, – сухо ответил динамик. – Только нейтральные страны.
– А разве Россия и Великобритания находятся в состоянии войны? – делано изумился Бежецкий. – Наверное, я слишком отстал от жизни, пока болтался в море.
– Нет, но…
– Хорошо, – снизошел до попавших в затруднительное положение «спасателей» Александр. – Всплывайте в нейтральных водах, радируйте открытым текстом, что подобрали в районе с такими-то координатами терпящего бедствие подданного Российской Империи, и ждите русского корабля. Или вертолета. Тут море-то – переплюнуть можно, не Тихий океан, чай. Меня у вас заберут с благодарностями, и все. Может, даже орден получите какой за укрепление дружбы между нашими странами.
Невидимый собеседник молчал дольше.
– Мы вскроем отсек, и вы ответите по законам Британской Империи.
– Во-первых, попробуйте вскрыть сначала, а во-вторых… За что мне отвечать?
– Как же. Пленение подданного короля, ранение другого… Не говоря уже о попытке захвата корабля королевских военно-морских сил… Его части. Вас повесят в первом же британском порту, как пирата.
– Я вас не просил меня… спасать.
– Мы затопим отсек.
– Топите. Сколько у меня тут респираторов? Ага! Один, два, три… Шесть штук. И все заправлены – без халтуры. Как думаете: на сколько мне хватит воздуха, если расходовать экономно?
– На те несколько суток, что мы можем пролежать на грунте, все равно не хватит.
– Ага. А если я вот так… – Рукоятью пистолета Александр выбил на металлическом борту серию точек и тире азбуки Морзе (пригодилось всеобщее радиопомешательство в их седьмом классе средней школы). – Это международный сигнал о помощи. SOS, если непонятно, – у вас-то другой код…[21] А можно такое, например, сообщение: «Подданный России Александр Бежецкий захвачен английской подводной лодкой и просит о помощи». Нескольких суток, чтобы запеленговать источник звука, российским акустикам не понадобится. У вас еще есть время, чтобы обратить все в шутку и расстаться со мной друзьями. Подумайте.
На этот раз пауза длилась еще дольше.
– А это, чтобы вам лучше думалось, – добавил Бежецкий и откинул брезент, укрывающий «койку», на которой сидел.
«Хорош же я буду, если там – баллоны какие-нибудь… С тем же сжатым воздухом, к примеру. На подлодке – вещь необходимая…»
Но интуиция его не обманула: под брезентом скрывались две выкрашенные темно-серой краской «сигары» с желтыми «набалдашниками» на скругляющихся головных частях.
«То, что надо! А эти желтые штуковины –
наверняка предохранители…»– Что вы собираетесь делать? – разом встревожился невидимый собеседник.
– Для начала, – хладнокровно ответил Александр, примериваясь к «набалдашнику», – посмотреть, как эта штука устроена. Я с детства очень любознательный в технике, понимаете ли…
17
Раздражение исчезло без следа, стоило Бежецкому подняться на палубу сторожевика, продуваемую свежим морским ветерком.
– А где это судно, с которого вы сняли человека? – обратился Александр к молоденькому морскому офицеру, приветствующему его энергичным отданием чести – видимо, все моряки «Стерегущего» уже знали, что за птица залетела на их скромный кораблик.
– У штрафного причала, ваше превосходительство! – молодцевато отрапортовал мичман.
– Вы меня не проводите, э-э-э… – генерал чуть было не назвал бойкого офицера «лейтенантом», но быстро вспомнил «табель о рангах».[22] – Мичман?
– Так точно!
– Ваша фамилия?
– Мичман Краузе!
– Вице-адмирал Федор Артурович Краузе случайно вам родственником не приходится?
– Так точно, ваше превосходительство! Дядей по отцу.
«Далеко пойдет парнишка, – решил Александр, следуя за проворным юношей по портовым лабиринтам во главе своей „делегации“. – В мичманах не засидится».
Арестованное суденышко отыскалось на самом краю порта, причаленное между десятком почти таких же бедолаг, «попавших под раздачу» по самым разным причинам – от браконьерства до подозрения в контрабанде. Большинство пустовало, но до лайбы старого Тойво, к счастью, у портовых властей еще не дошли руки – ее только-только привели под конвоем, и матросы «Стерегущего» еще не успели сдать понурую команду ожидавшим на берегу конвоирам с карабинами с примкнутыми штыками.
– Второй справа – капитан судна, – предупредительно шепнул мичман Краузе Александру. – Тойво Айкинен.
– Что им инкриминируют? – в ответ шепнул Бежецкий.
– Ну… пока что контрабанду.
Бежецкий поднялся по сходням на борт контрабандистского судна.
– Здорово, господа-разбойнички! – весело поприветствовал он угрюмых финнов.
– Мы не разбойники, – с достоинством ответил один из моряков. – Мы честные рыбаки.
– Что с нами хотят сделать? – выпалил другой.
– Что? – задумался на мгновение генерал. – Да ничего особенного. Капитана и шкипера, думаю, повесят. Остальных ждет пожизненная каторга. Трибунал, вероятно, соберется завтра утром… Ну а к вечеру все будет готово.
Александр блефовал: к подданным Великого Княжества в Империи традиционно было особое отношение. Да и трибуналом никаким не пахло. Они – люди гражданские, похищенный – вообще неизвестно кто. Человек ниоткуда. Контрабандистов судил бы суд присяжных, причем финских присяжных, поэтому приговор, скорее всего, оказался бы самым мягким. Не то что до виселицы и каторги – до отсидки в гуманной финской тюрьме не дошло бы. Так, несколько сот марок[23] штрафа – не более. Но ведь финнам этого знать не обязательно, правда?